— Мисс Величко, вы так и не представили нам своего спутника. — Брекстон улыбается, что странно выглядит — он явно не привык улыбаться.
Господи, только не это! Я, черт меня подери, совершенно не запомнила длиннющее имя Луиса, и если я сейчас что-то перепутаю, парень, того и гляди, обидится. Хотя я уверена, священник во время крещения читал его по шпаргалке, да и сам Луис наверняка долго учил его наизусть. Но мне-то сейчас что делать?
Слава богу, ничего делать не пришлось.
— Меня зовут Луис Рауль Алехандро Мигель Исидор Эстебан Домингес. Можно просто — сеньор Домингес.
— Вы испанец? — кривит губы Мерион, паршивая снобка.
— Ну, кто из нас теперь испанец? Прошли столетия, и за это время в каждой семье всякое случалось — женились на индианках, креолках… Да и какая разница? Считается, что испанец, но мне, как ученому, хочется определенности. А фактом является то, что даже в семьях, которые гордятся чистотой генеалогического древа, случаются… неожиданные ветви, так сказать.
— Вот как? — Теперь Мерион поджимает губы. — И что вы здесь делаете?
— То же, что и вы, — отдыхаю. — Луис смеется. — А вообще я преподаю этнографию в Национальном университете. Тут я в творческом отпуске, искал следы инкских городов.
— Нашли? — Брекстон смотрит на мой браслет, как муха на повидло.
— Нет. Зато встретил друзей. — Луис улыбается так искренне и так нежно прижимает меня к себе, что даже я ему поверила бы. — А это, согласитесь, гораздо лучше старых развалин.
— Как знать… Красивые у вас татуировки.
— Подарок здешних друзей.
В его улыбке прячутся клыки большого кота, еще немного — и Брекстон пожалеет, что уродился таким любопытным. Но старик знает, когда надо остановиться.
— Не знаю, как думаете вы, но мне кажется, нам следует держаться всем вместе. — Брекстон отхлебнул из фляги, вода попала ему за воротник. — Черт, к этому надо привыкнуть… Так вот, тот, кто все это подстроил, не успокоится, пока не доведет дело до конца. И кто бы ни был мишенью, остальные тоже лишние — как свидетели. Мы все под ударом. У меня есть влиятельные знакомства, и когда мы доберемся до цивилизации, я смогу сделать так, чтобы неприятный инцидент расследовали должным образом.
— Неприятный инцидент? — Джейк хмыкнул.
— Как вы можете так спокойно здесь сидеть? Ведь на наших глазах эта женщина убила нескольких людей! — Мерион яростно сжимает сухие кулаки.
— А вы бы предпочли, чтобы те люди убили вас? — усмехаюсь я.
— Они, может, и не собирались…
— Ну да. Невинные агнцы предложили вам свое гостеприимство, а я ворвалась в дом и просто убила их. Господи, Мерион, не начинайте эту песню, я сыта ею по горло! И я устала.
— Конечно. Два таких крупных мужика, еще бы…
Пощечина прозвучала как выстрел. Ах, Керри, Керри… Щека Мерион вмиг покраснела и вспухла.
— Закрой рот, старая дура! — кричит Керолайн высоким пронзительным голосом. — Не смей меня дергать, Фрэнк! Хватит с меня этого дерьма, понял? Тори спасла наши жизни, а вы сидите здесь и называете ее убийцей. Не нравится она вам? Двигайте вперед самостоятельно. Чего вы вцепились в нее? Идите и позаботьтесь о себе сами, и я посмотрю, как далеко утопаете.
— Керри!
— Все, Фрэнк, надоело.
— Что с тобой, дорогуша?
— Не смей меня так называть! Я тебе не кукла! Конечно, ты привык, что все перед тобой скачут, и я в том числе. Но больше так не будет.
— Ты хочешь меня бросить? — Брекстон иронично ухмыляется. — Снова пойдешь в клуб сиськами трясти?
— А уж это мое дело, чем заниматься. Но ты больше не будешь тешить свое больное самолюбие за мой счет. Ты мне казался благородным и мудрым, а оказалось, что такой же, как все, просто с деньгами.
— Обязательно нужно выяснять прилюдно?
— Только это тебя тревожит? Все вы одинаковые: лишь бы снаружи было красиво, скрытый грех — не грех…
Так, делаем поправку на ветер: мелкой чинке тоже неуютно в мире фальшивых святых. Стоило попасть в самое сердце джунглей, чтобы понять это. Чем, собственно, хороши такие ситуации? Тем, что настоящее нутро лезет из граждан со страшной силой.
— Оставим мелодраму и подумаем, как нам поступить. — Джейк обводит всех усталым взглядом.
— Давайте останемся здесь и организуем племя. — Эд шутит, но я знаю, что на самом деле нет. — Луис будет у нас вождем, Тори маршалом, я согласен на должность шамана, а вы будете народом. Построим деревню из глины и пальмовых листьев и славненько заживем.
— Мистер Краузе, прекратите паясничать!
— Почему? Потому что вам так не нравится? Подайте на меня в суд, Фрэнк. И наверняка вы думаете, что суд будет на вашей стороне — ведь именно вам я должен был предложить роль вождя. Но мне кажется, из вас вышел бы плохой вождь — вы слишком уверены, что всегда правы. Для вождя это опасно, а для народа, возглавляемого таким вождем, — губительно.
О как наш мальчик поумнел. Еще бы немного здравого смысла — и цены ему не будет. Учитывая, что он ко всему еще и блондин.
— Вы говорите глупости, — хмурится Брекстон.
— Ну вот, видите…
Но мы все-таки продвигаемся вперед сквозь разноголосую песню леса, и сердце мое стучит: Та-Иньи, Та-Иньи, Та-Иньи! Все-таки я не могу остаться здесь — ждет меня тетя Роза. Но я вернусь.
11
Этот дом построили лет триста назад. Тут это не срок.
Я проснулась внезапно — меня разбудила тишина. Не знаю, который час, да, собственно, и неважно. Мое тело чистое, шелковая рубашка, украшенная кружевами, приятная и ласковая. Я почти неделю шаталась по джунглям, и ни разу за это время мне не удалось нормально поспать, а тут наконец отлично выспалась и чувствую себя очень неплохо.
Рядом сопит Эд, а Луиса нет, но, судя по всему, мы спали в одной кровати. И я в толк не возьму: с какого перепугу мы влезли втроем в одну кровать, учитывая размеры дома и количество комнат? То-то, наверное, служанка удивилась!
Несмотря на все споры и неприятности, мы все-таки выбрались на шоссе, а там упали на хвост какому-то туристическому маршруту. Шумные экскурсанты не обратили на нас ни малейшего внимания, потому что наши рюкзаки мы оставили в джунглях, парни побрились, а инструменты, оружие и драгоценности мы впихнули в мой рюкзак, снова трансформировав его в сумку. Эд забросил ее себе за плечо, и все.
Мимо нас несколько раз проехали полицейские и военные машины, но Луис изображал гида, а мы — туристов. Очень похоже. Местный автобус подобрал нас, и так мы доехали до города. У меня, кстати, было даже сидячее место — у Эда на коленях. Мы с ним изображаем влюбленных. Или не изображаем? Но целоваться он умеет.
— Прошу вас вот в этот ресторан! — Луис гостеприимно распахивает дверь. — Будьте моими гостями!
