— Боже правый, Харкорт! Когда мне вздумается приударить за вами, надо будет посмотреть, нет ли у вас под рукой чего-то горячего, — сказал Беркли.
Лоуренс в равной степени ужасался и назойливости ее кавалера, и избранному ею способу защиты.
— Я могла бы его ударить, но для этого мне пришлось бы вставать. Вы себе не представляете, как долго надо пристраивать юбки, когда садишься — в первый раз это заняло у меня минут пять. Не хотелось повторять это заново, — объяснила Харкорт. — Мимо как раз шел лакей, и я решила, что так будет проще и приличнее для девицы.
Лоуренс, все еще порядком напуганный, пожелал обоим спокойной ночи, Отчаянный, на его взгляд, уже оправился от горя, но капитан все-таки устроился на ночь у него под боком, в палатке. Утром, едва рассвело, к нему заглянул большой глаз: Отчаянный интересовался, не хочет ли Лоуренс отправиться в Дувр и договориться насчет концерта прямо сегодня.
— Я бы хотел выспаться, но раз этому сбыться не суждено, пойду отпрашиваться у Лентона. — Лоуренс вылез наружу. — Только позавтракаю сначала, с твоего позволения.
— Да, конечно, — великодушно разрешил Отчаянный.
Лоуренс, все еще ворча, натянул мундир. По дороге в штаб он чуть не столкнулся с бегущим во всю прыть Морганом.
— Сэр, адмирал Лентон хочет вас видеть! — пыхтя от волнения, сообщил мальчуган, — Он говорит, что на Отчаянного нужно надеть боевую сбрую.
— Хорошо. — Лоуренс скрыл удивление. — Скажите об этом лейтенанту Грэнби и мистеру Холлину, а затем исполняйте то, что прикажет лейтенант Грэнби. Никому больше ни слова.
— Есть, сэр. — Мальчик припустил к казарме, Лоуренс прибавил шагу.
— Входите, Лоуренс, — сказал адмирал, как только он постучался.
Все другие капитаны запасника, похоже, уже собрались. Ренкин, к изумлению Лоуренса, тоже был тут и сидел рядом с адмиральским столом. С тех пор как Ренкина перевели сюда из Лох-Лэггана, они, словно по молчаливому уговору, старались разговаривать друг с другом как можно меньше. Лоуренс не знал, чем занимаются Ренкин и Левитас, однако их служба, видимо, была сопряжена с немалой опасностью. Сквозь бинт на ноге у Ренкина проступила кровь, бледное лицо кривилось от боли.
Лентон заговорил, как только подтянулись все опоздавшие.
— Вы, должно быть, уже знаете, джентльмены, что мы рановато начали праздновать. Капитан Ренкин, совершая облет побережья, сумел проникнуть вглубь и узнать, что там делает корсиканец. Извольте посмотреть сами.
Он подвинул к ним по столу большой лист бумаги. Сквозь следы крови и грязи четко проступал изящно выполненный рисунок. Лоуренс нахмурился, стараясь разгадать, что изображает чертеж. Сооружение напоминало линейный корабль, но без фальшборта на верхней палубе и без мачт. С носа и кормы выступали странные толстые бимсы, орудийные порты отсутствовали.
— Для чего это нужно? — Чинери перевернул чертеж вверх ногами. — Разве у них и без того мало лодок?
— Возможно, я проясню дело, сказав, что драконы носят эти штуки по воздуху, — произнес Ренкин. Вот для чего нужны бимсы, понял Лоуренс: через них лодка крепится к сбруе дракона. Наполеон задумал переправить свою армию по воздуху, над пушками местной эскадры, пока основные воздушные силы Британии сосредоточены на Средиземном море.
— Не совсем ясно, сколько человек помещается в каждой… — начал Лентон.
— Прошу прощения, сэр, — перебил его Лоуренс, — могу я узнать, какой длины эти лодки? И насколько верен масштаб?
— Полагаю, довольно верен, — сказал Ренкин. — Я видел, как ее несли с одной стороны два жнеца, и место еще оставалось. Футов двести, я думаю.
— Значит, внутри это как трехпалубник, — угрюмо проронил Лоуренс. — Если подвесить гамаки и не брать провизию, за один короткий рейс можно перенести две тысячи человек.
По комнате прокатился тревожный ропот.
— Меньше двух часов в один конец, даже если лететь из Шербура, — заметил Лентон, — а драконов у него больше шестидесяти.
— Пятьдесят тысяч солдат за утро. О Боже, — промолвил незнакомый Лоуренсу капитан из новоприбывших.
Все остальные тоже успели сделать в уме этот нехитрый расчет. В комнате между тем находилось не более двадцати человек, четверть которых составляли разведчики и курьеры, мало пригодные для боевых действий.
— Но для воздуха эти устройства кажутся мне чересчур неуклюжими, — сказал Саттон, изучая чертеж. — И смогут ли драконы нести такой вес?
— Скорее всего они строятся из легкого дерева и рассчитаны на один раз. Делать их водонепроницаемыми нет нужды, — ответил Лоуренс. — Для переправы им нужен только восточный ветер. Суда узкие, и сопротивление у них небольшое, но в воздухе они уязвимы. Надеюсь, Эксидиум и Мортиферус уже вылетели обратно?
— До нас им в лучшем случае еще дня четыре, — сказал Лентон. — И Бонапарту, думаю, это известно не хуже, чем нам. Он пожертвовал почти всем своим флотом и испанским в придачу, чтобы от них избавиться. Такого случая он не упустит. — Невеселое молчание подтвердило правдивость слов адмирала. Лентон, не поднимая глаз, встал из-за стола. Вопреки обыкновению это получилось у него очень медленно, и Лоуренс впервые заметил, какие седые и редкие у Лентона волосы. — Джентльмены, — произнес он, — ветер сегодня северный, так что он, на наше счастье, может воздержаться от переправы. Все наши разведчики будут посменно летать к Шербуру, чтобы предупредить нас хотя бы за час до начала. Нет нужды говорить вам, насколько их численность больше нашей. Будем делать что можем. Если мы не в силах сорвать эту вылазку, постараемся всемерно ей помешать.
Все молчали, и адмирал миг спустя добавил:
— Все тяжеловесы и средневесы сражаются самостоятельно. Цель — уничтожение вражеских транспортных средств. Вас, Чинери и Уоррен, назначаю фланговыми при Лили; двое разведчиков пойдут верхним эшелоном в ее звене. Некоторых драконов Бонапарт, безусловно, выделит для обороны, и ваша задача, капитан Харкорт, — сдерживать их до последней возможности.
— Да, сэр, — сказала она. Остальные ограничились кивками.
Адмирал с глубоким вздохом провел рукой по липу.
— Это все, джентльмены. Готовьтесь.
* * *
Утаивать что-то от экипажа не было смысла. Французы, чуть не перехватившие Ренкина на обратном пути, уже знали, что их тайна раскрыта. Лоуренс рассказал обо всем своим лейтенантам и стал наблюдать, как новость распространяется среди остальных. Лица твердели, обычная утренняя болтовня прерывалась. Даже самые младшие, как отмечал он с гордостью, принимали неизбежное с большим мужеством и сразу брались за работу.
Отчаянного впервые, если не считать тренировок, облачали в тяжелую боевую сбрую. Для патрулирования использовалась гораздо более легкая, а свой единственный бой они выиграли в дорожной сбруе. Дракон стоял не шевелясь, повернув назад голову, и с волнением следил за процессом. К плотным ремням с тройными рядами заклепок крепились доспехи — полотнища стальной сетки.
