Внизу притаилась Смерть...
Тут, несмотря на парализовавший все чувства страх, Мафусаил понял, что он выехал из расщелины на открытое пространство. Его конь наконец остановился, словно не мог скакать дальше. Холод окутал всадника сырым саваном.
Мафусаил огляделся. Со всех сторон его обступали высоченные чёрные скалы, оплетённые паутиной и сочащиеся влагой. Слева, всего в нескольких дюймах, земля исчезала, зияя огромной пропастью. Смахнув собравшиеся на ресницах капли, Мафусаил заглянул в пропасть.
Именно оттуда поднимался туман. Он увидел, как тот клубится и, омывая путника с обеих сторон, устремляется по расщелине наверх, во внешний мир. Кроме этого южанин ничего не мог разглядеть, потому что проникающие сюда скудные солнечные лучи тотчас поглощала тьма.
Внезапный озноб охватил Мафусаила. Происходящее больше не походило на сон. В голову начали прокрадываться мысли о том, что всё это реально.
Он наклонился и напряжённо вслушался. Там внизу было что-то ещё. Из глубины раздавались странные звуки. Они напоминали хор печальных голосов, поющих погребальную песнь — возможно, песнь по себе, Затерянным. Минуя слух, песнь отдавалась в голове, проникая в душу. К собственному удивлению, Мафусаил понял, что рыдает. Что там внизу?
Тут у него перехватило дыхание: — это точно не сон. Он действительно тут, а его спутников нигде не видно. Он даже не знал, как давно от них оторвался. Одиночество накрыло Мафусаила с головой. Он и представить себе не мог, что такое возможно: будто остался один на краю вселенной, откуда не видно даже звёзд. А песнь Затерянных продолжала звенеть.
Вдруг всё изменилось. Печаль и страдание в голосах сменились чудовищной злобой. Что-то там внизу, явно чуждое этому миру, жаждало заполучить его, украсть разум. Южанин ощущал, как оно, окутанное туманом, поднимается за ним. Паника охватила воина, но он всё равно не мог пошевелиться. Белун тоже почувствовал приближение зла и стал в ужасе топтаться на краю пропасти.
Потом раздался крик — безумный истошный вопль демонического зла, от которого кровь стыла в жилах.
Вопль Отчаяния.
Белун испуганно заржал в ответ и встал на дыбы. Мафусаил слетел с коня, истошно закричав. Колотя по воздуху руками, он нырнул во тьму пропасти, и та поглотила его.
Ставший ненужным конь смог умчаться прочь, охваченный безумием. В его ушах эхом звучал последний крик Мафусаила.
* * *
Когда им наконец удалось успокоить испуганное животное, Болдх вместе с остальными, не тратя времени даром, вошёл в расщелину. Белуна затащить внутрь было невозможно, поэтому он остался переминаться снаружи.
— Что могло так напугать лошадь? — спросил Финвольд.
— И что случилось с Мафусаилом? — добавил Нибулус.
Никто из них не слышал жуткого вопля, однако незадолго до появления Белуна всех путников охватило необъяснимое беспокойство.
Нибулус ехал первым. Несмотря на настороженность, воин уверенно вёл их на поиски Зилвы.
Обстановка вызывала страх. Но его и сравнить было нельзя с теми чувствами, которые вызвал идущий из глубины пропасти вопль.
Путники замерли, лица смертельно побелели. Жуткий крик звенел в воздухе. Они все, как один, тотчас бы умчались прямиком в Нордвоз, если бы их лошадей тоже не сковал ужас. В этот миг они не думали ни о Мафусаиле, ни о походе. Такой жути они в жизни не испытывали!
Вопль смолк, сменившись безутешными рыданиями.
Осунувшееся лицо Финвольда вмиг постарело. Севшим голосом он спросил:
— Что это было, демон меня забери?
— Не знаю, — запинаясь, ответил Нибулус, — и не собираюсь выяснять.
Все тотчас помчались вон из расщелины. Если Мафусаил свалился в пропасть, то ничто и никто из людей не в силах ему помочь.
* * *
Когда последний вопль перестал звенеть в ушах, Мафусаил остался лежать на дне пропасти, едва дыша. Разбитый и окровавленный, он теперь боролся не за жизнь, а за смерть.
Как ни вглядывался, воин не мог ничего различить в этой кромешной тьме. Увидь он, во что превратилось его тело, то вспомнил бы изуродованные трупы на улицах разграбленных южных городов. Мафусаил харкал кровью, а правая нога была вывернута под невероятным углом. Даже не глядя, воин мог с уверенностью сказать, что переломанная кость разорвала ткани и выпирает наружу.
Остальное же... Он умирает, это точно. Холод смерти уже накрывал его. Как долго он ещё сможет выдержать боль, прежде чем жизнь померкнет?
Недосягаемый для друзей, оставленный на милость посланника тьмы, издавшего тот ужасный вопль, один на один с подкравшимся опустошающим одиночеством...
Слёзы брызнули из глаз.
Через миг воздух вокруг воина осыпался осколками льда. Мафусаил замер, не дыша, не двигаясь, почти забыв о боли. Весь мир остановился и прислушался к сомкнувшейся тишине. Что-то наблюдало за южанином. Казалось, тревожное ожидание длится часы, хотя прошли мгновения.
Потом Мафусаил услышал, как кто-то приблизился...
* * *
Путники не останавливались. К тому времени, как они выбрались из расщелины, Эппа, Паулус и вялый колдун догнали их на оклемавшемся Молотобое. Вновь собравшись вместе, они помчались к северному хребту так быстро, как позволял скудный свет. А когда совсем стемнело и дороги уже не было видно, они слезли с лошадей, зажгли факелы и пошли вперёд, ведя животных в поводу.
Впервые с начала похода Болдх вытащил светильник «бычий глаз». В отличие от основного снаряжения, этот светильник принадлежал самому страннику и являлся, пожалуй, самым пенным его приобретением.
Никто из членов команды не мог понять, что он держит, ведь раньше ничего подобного им видеть не приходилось. Они лишь услышали нарастающее жужжание, и тут неожиданно яркий, невиданный доселе свет вспыхнул в ночи.
Несмотря на удивление этому «маленькому чуду», путники не стали тратить время на пустые разговоры. Возглавив вереницу, Болдх поднял светильник над головой, освещая дорогу, и они пошли дальше. Двигаясь к последнему горному хребту, все надеялись, что за ним откроются взору Северные Земли. Всю дорогу путники тревожно оглядывались, боясь того, что может прятаться за поворотом. Теперь они неуклонно спускались вниз, следуя изгибам горных ущелий.
Наконец утомление и напряжённость взяли верх над страхом, и Нибулус призвал всех остановиться. Они дошли до горного амфитеатра, окружённого высокими склонами, которые защищали от холодного северного ветра.
— Вы держались молодцом и смогли много пройти, — сказал Нибулус, прислушиваясь к одинокому завыванию ветра, что проникал сквозь невидимые глазу трещины и ущелья. — Нам стоит остановиться здесь на ночь, лучшего места сейчас не найти.
— Мне здесь не нравится, — пробормотал Финвольд. — В окрестностях притаилась Смерть, только послушайте...
