Болдх не мог взять в толк, о чем разговор. Лучше бы он снова остался наедине с колдуном. К чему клонит наёмник?
— Это всё очень интересно, Паулус, — запинаясь, пробормотал он, — но я здесь пью.
— Ты не понимаешь? — Наховианец застонал, и теперь Болдх увидел мольбу в его глазах. — Кто родит мне сына? А даже если и родит, у него не будет своего Члана. Разве найдётся тварь, даже самая отчаявшаяся, что рискнёт отведать моей гниющей плоти?
Не увидев в глазах Болдха понимания, наховианец отвернулся. Ради чего он распинается?
Громкий взрыв смеха отвлёк пребывающего в замешательстве странника. Нибулус, с девушкой на руках, споткнулся и упал прямо на стол. Кружки и тарелки разлетелись в разные стороны, заставив сидящих рядом прикрыться. Нибулус и его пышнотелая подружка с хохотом рухнули на пол.
Теперь все смотрели на пеладана. Болдх покраснел от стыда. Эппа с отвращением стряхнул с себя разлившееся пиво, словно не хотел иметь с командиром ничего общего. Тем временем Нибулус даже не пытался встать, он просто лежал на полу и хохотал.
«Идиот!» — расслышал пеладан тихий шёпот старого жреца.
Финвольд, усмехаясь, помог воину подняться и усадил его на стул.
— Хочешь провести с ней ночь? — спросил он, кивая на чувственную девушку.
Нибулус с глупой улыбкой взглянул на девицу, потом пришёл в себя.
— Нет! — проорал он. — Ты шутишь? Жена убьёт меня.
Болдх отодвинул свою такерду в сторону, пораженный словами пеладана.
— Жена? — удивлённо воскликнул странник.
Финвольд снова усмехнулся.
— Помнишь ту женщину, что подстерегала Нибулуса на выезде из Нордвоза?
— Та, что требовала деньги?
— Точно! — заулыбался Нибулус.
— Ты как будто удивлён, Болдх? — спросил жрец.
— Но... деньги... Не этого я ожидал при прощании, — сказал Болдх, объясняя своё полное непонимание.
— Ты явно не знаешь женщин, сынок, — не переставая улыбаться, заметил Нибулус.
Финвольд повернулся к страннику.
— Не верь всей чепухе, что наболтал тебе Лесовик, — он слишком много выпил. Положись на свой меч.
Жрец поднялся и вышел из трактира, растворившись во тьме и болотном тумане.
«Вот бы тогда объехать Нордвоз стороной», — с тоской подумал Болдх. Что творится со всеми этими людьми?.. Уже собираясь заказать очередную такерду Старого Ропи, он неожиданно отметил: «Странные советы для жреца-чародея... К тому же у меня нет меча».
* * *
Когда поздно ночью Болдх уходил из трактира, голова его гудела от шума, музыки и крепкого хогеровского эля. Едва не упав несколько раз по пути, он наконец добрался до входа в храм. Перед тем как войти внутрь, странник обернулся и всмотрелся в ночную мглу, накрывшую болота. Ничего.
Тут ему вспомнились слова Лесовика: «Руна Неведения стала неотъемлемой частью нашего похода и пребудет с нами до конца».
* * *
Слова ещё звучали в его опьяневшем мозгу, когда Болдх заметил, как из окна их спальни выскользнула какая-то тень. В руках незнакомец держал мешок и огромный боевой топор.
— Эй! Это моё! — закричал ошарашенный Болдх. — Вернись немедленно, подлый воришка!
Возмущённый до глубины души, странник рванул следом за грабителем. Во время погони он несколько раз падал и врезался в стены; одежда так и норовила уцепиться за каждый выступ. Вор убегал очень быстро, но Болдх не собирался терять его из виду. Этот топор принадлежал ему так долго, что уж и не упомнить. И хотя странник не испытывал особой любви к оружию, к ворам он питал сильнейшую ненависть.
Грабитель промчался вниз по улочкам старого города, перебежал на дамбу по пружинящему мостику и спрыгнул на идущую вдоль неё дорогу, постоянно оглядываясь на бегущего следом странника, осыпающего его проклятиями.
Вор понёсся по длинному переходу прямо в болота.
— Как же так! — воскликнул Болдх. Он был уверен, что все мостики ведут к пристани или заканчиваются тупиком.
Но грабитель точно знал, куда направляется. Пока Болдх громыхал по шатким доскам перехода, вор спрыгнул вниз, приземлившись не в воду, а на твёрдую землю, и тотчас бросился прочь, исчезнув во тьме.
Зарычав от ярости, Болдх кинулся следом за едва различимой тенью по скользкой земле. Ему и в голову не пришло прекратить погоню. Странник не сомневался, что сумеет догнать грабителя, бегущего с мешком и тяжёлым топором.
Они всё бежали и бежали, направляясь куда-то вверх. Чем выше они поднимались, тем суше становилась земля под ногами. Когда Болдх уже готов был схватить вора, тот неожиданно исчез.
— Что! Где? — Странник с трудом переводил дыхание. Он почти полностью протрезвел. — Выходи, ты... ты, ублюдок!
Только сейчас Болдх осознал, что находится довольно далеко от города, среди болот. Всё вокруг было неподвижно, разве что лёгкий летний ветерок шевелил его волосы. Ни звука. Кромешная тьма и пустота.
Случайно странник споткнулся о тростник, и тотчас ночь наполнили пронзительные вопли, стоны, кряканье.
— Вот трещотки! — проклинал Болдх болотных птиц, силясь прийти в себя.
Но что это? Расщелина, слева в камнях! Странник тихонько подкрался к ней и едва не свалился вниз.
Похлопав себя по одежде, он удручённо отметил, что светильника не захватил. Должно быть, оставил его в храме. «Куна на вертеле!.. Неужели вор?.. Нет! Только не это!»
Болдх решил бросить бесполезные стенания, ведь он не знал — был ли светильник украден или нет. Ещё раз ощупав одежду, он с радостью наткнулся на огниво, а пошарив по земле вокруг расщелины, нашёл сухую палку. Через несколько минут у него в руках уже был слабо мерцающий факел.
Перед странником открылась длинная шахта, уходящая во тьму. Отбросив сомнения, Болдх ступил вниз.
В этот же миг его ноги поскользнулись на рыхлой влажной земле, и он со всей силы рухнул на задницу. Завопив от боли, странник осыпал грабителя проклятиями. Но вместо того, чтобы быть осторожней, вскочил на ноги и рванул вперёд. Злость и осознание собственной глупости лишь подталкивали его. Через некоторое время он опять поскользнулся, полностью потерял равновесие и погрузился во тьму.
* * *
Пульсирующая головная боль привела Болдха в чувство. К горлу подступала тошнота. Поначалу он ничего не мог разглядеть, затем перед глазами что-то замерцало. Свет становился всё ярче, причиняя боль затуманенным глазам и, словно иголками, пронзая отупевший мозг. Со странной отрешённостью Болдх смотрел на пульсирующее сияние. Острые камни болезненно впивались в щёку.
«Факел!» — неожиданно вспомнил странник и, пошатываясь, встал. Он подхватил самодельный факел как раз в тот момент, когда огонь собирался потухнуть, и тихонько подул на него, возвращая пламя к жизни. Огонь медленно разгорелся, и Болдх вытянул факел вперёд.
