— А почему ты решил, что она перестала откровенничать с Рамоной?
— Рамона, похоже, верила Джулии, когда та говорила, будто ей нужно читать, заниматься и всякое такое. Может быть, я чересчур подозрителен, но мне казалось, что она лжет. Однажды она сказала, будто собирается на крышу отеля «Стандард» с Маркусом, но потом Рамона выяснила, что Маркус был на дне рождения их одноклассницы. Рамона тогда здорово разозлилась. В другой раз Джулия сказала Рамоне, будто заснула под телевизор, и я сразу понял, что это ложь. Сегодня, когда она не пришла на встречу, я подумал, что это ее очередное таинственное исчезновение. Сейчас я чувствую себя просто отвратительно.
— А как насчет ее друзей? По-твоему, они любили ее?
— Да вроде. Они обе, конечно, отличались своим несколько необузданным поведением от всех этих примерных девочек из их школы, но Рамоне доставалось за это больше, чем Джулии. Отец Джулии позволял ей некоторые вольности. По сравнению с семьями ее одноклассников семья Рамоны считается бедной.
— А в чем заключались вольности Джулии или, как ты сказал, необузданное поведение? Много алкоголя? Наркотики?
— Нет, пила она не больше других. Может быть, изредка курила марихуану. Трудно объяснить. Знаете, она проявляла большее любопытство в отношении окружающего мира, чем это обычно свойственно детям из богатых семей.
— Странно. Я выросла в Канзасе и всегда считала, что дети из богатых семей в Нью-Йорке, как никто другой, интересуются окружающим миром.
— Я имею в виду не летние каникулы в Париже, а прогулки по центру города, поездки на метро. — Он понизил голос. — Дружба с людьми, имеющими другой социальный статус. Стремление не быть испорченными сопляками, какими их воспитывали.
— И какой социальный статус имеешь ты?
Элли старалась не смотреть на пятна на воротнике и потертых рукавах рубашки Кейси.
— Чертовски низкий. — Парень бросил взгляд на свои матерчатые тапочки. — В настоящее время я обитаю в Центре Надежды. Они называют это «временным жильем для молодых людей, принадлежащих к группе риска». Для всех остальных это приют для бездомных.
— Там живут и другие ребята, которые приходили с тобой в особняк Джулии, — Брэндон и Вонда?
— Брэндон — да, а Вонду я там не видел уже около недели.
— Тебе известны их фамилии?
По словам Кейси, Брэндон носил фамилию Сайкс, и ему было шестнадцать лет. Кейси видел его сегодня, и он, по всей вероятности, должен вернуться вечером в приют. Вонде было как будто девятнадцать, но Кейси подозревал, что она моложе. Ее фамилия была ему неизвестна, и как с ней связаться, он не знал.
— И что, приют — самое лучшее для тебя место?
— Пока я не выиграю в лотерею, мне придется жить там. Я так полагаю, имена, фамилии и адреса вам нужны для полицейских отчетов.
Хэтчер вытянула руки вперед и повернула их ладонями вверх:
— Я уже говорила, что мне приходится очень много печатать на работе. И тебе действительно лучше во временном жилье для молодых людей, принадлежащих к группе риска, чем в собственной семье?
Элли не являлась социальным работником, но она чувствовала, что было бы неправильно оставить этого парня в приюте, не попытавшись хотя бы навести о нем справки.
— Моя семья живет в Айове и, скажем так, в настоящее время не очень заинтересована в том, чтобы быть моей семьей.
— Как бы то ни было, я должна установить твою личность.
— Кажется, вы сказали, что у меня нет никаких проблем.
— Никаких проблем у тебя нет, но я должна быть уверена в том, что составленный нами официальный документ не содержит ложную информацию. — Непреклонный взгляд ее устремленных на него глаз был способен вызвать дрожь. — Мне очень жаль, Кейси. Я должна задокументировать показания каждого свидетеля. Не волнуйся. Все в порядке.
— Но…
— Дело не в твоей внешности. Я заметила, ты не сразу ответил на вопрос, не является ли «Кейси» прозвищем.
Последовала пауза, длившаяся не меньше пяти секунд, после чего Кейси вздохнул и достал из заднего кармана потрепанный бумажник из коричневой кожи.
Водительское удостоверение, выданное в штате Айова. То же лицо. То же стоическое выражение, маскирующее нежность, которая сразу бросилась в глаза Элли, как только Кейси вышел из стойки на руках. Дата рождения: 16 марта 1992 года. Зеленые глаза. Полное имя: Кассандра Джейн Хайнц.
— Рамона знает?
Он кивнул, глядя на носки своих ботинок.
— Да. Мы не говорили об этом, но она знает.
Хэтчер похлопала его по плечу, как подбодрила бы любого другого мужчину на его месте.
— Спасибо. Мы дадим тебе знать, если нам от тебя еще что-нибудь понадобится.
Кейси наблюдал за тем, как полицейские детективы шли в сторону Уэверли. Даже сзади он видел, что они оживленно беседуют. Мужчина хранил молчание в течение всего разговора, но Кейси заметил выражение его лица, когда тот увидел его водительское удостоверение. Ей все было безразлично. Ему — нет. Так, похоже, всегда и бывает.
Глядя на увозивший их неприметный синий седан, он задумался, правильно ли себя вел. Он сказал им то, что они хотели знать о Джулии, но сказал не все. Далеко не все.
Одна маленькая ложь — даже не ложь, просто тайна — не могла ничего изменить. А если раскрыть одну маленькую тайну, это причинит Рамоне дополнительную боль. Он сделал это не ради себя, а ради Рамоны.
Кейси опять встал на руки, пытаясь отогнать ужасное чувство, что он все-таки совершил ошибку.
Глава 13
Билл Уитмайр неотрывно смотрел на жену, которая сидела, скрестив ноги, на кровати и гладила пуховое одеяло. Он вспоминал, как она — когда они еще жили здесь постоянно — напоминала себе вслух о том, что уже достаточно тепло и пора убрать одеяло в кладовую, а вместо него укрываться хлопчатобумажным покрывалом, столь любимым ею.
С тех пор минуло много времени, их визиты в город стали непродолжительными, и нужда даже в самых незначительных переменах отпала.
На кровати перед ней лежали веером, словно карты таро, брошюры. Их принес ее психотерапевт, незадолго до этого нанесший ей визит. Билл слышал их разговор в вестибюле. Моральная поддержка. Групповая терапия. Билл, который никогда не был поклонником психотерапии, отдавал предпочтение индивидуальным сеансам.
Психотерапевт также предупредил, что им могут потребоваться семейные консультации. Чем быстрее, тем лучше . Он сказал Кэтрин, что большинство родителей, потерявших детей, разводятся в течение трех лет.
У Билла возникло искушение броситься вниз и вышвырнуть психотерапевта на улицу. Использовать смерть ребенка, чтобы посеять в душе Кэтрин страх по поводу их брака? Однако, раздираемый любопытством, он продолжал подслушивать, наблюдая за ними с лестничной площадки второго этажа. Ему хотелось услышать, как его жена защищает себя. Как она защищает их брак и семью, которую они создали. Как она скажет врачу, что они будут счастливы вместе.
