– Лламхигин-и-дур?
– «Водяные прыгуны». Малые водяные фэйри.
– Угу…
– Еще видела подменышей, – чтоб выгнать из поместья этих духов, даже и помощи друидов не потребовалось, сами справились, – и слышала песню корриган. Счастье, что я не мужчина. Иначе уже сейчас была бы мертва, – Нихасса рассмеялась. – Или, может быть, уступила бы, женилась бы на корриган. Но так и так не вернулась бы в селение к родственникам.
– А многие ли мужчины твоего народа подпали под чары корриган и согласились жениться на них? – полюбопытствовал Агнар.
– Одного такого знаю. Он еще потом появлялся в селении несколько раз, виделся с сыном, а около года назад пропал. Бледный какой-то, заморенный, глаза бегают. То и дело замирал, не слышал вопросов. А еще одного я знаю – он женат на водяной деве. Он с детьми постоянно бывает на праздниках, иногда приводит жену. Она очень красивая, только бледная, тоненькая, безжизненная. Больше молчит, не веселится и никогда не танцует.
– Может, ей тяжело на земле? – усмехнулся викинг, на самом деле очень заинтересованный. – Труднее, чем в воде?
– Ну, не думаю. Она столько сена берет на вилы, сколько ни одному мужику не взять. И полные сети с мужем тянет.
– Одно дело – сила рук, другое – сила ног. А третье – желание.
– Должно быть, так, – согласилась девушка, ничего не поняв.
Агнар размышлял, глядя на осколки неба, качающиеся в пышной кроне деревьев.
– Скажи мне, а альвы… в смысле, сиды здесь тоже есть?
– Сиды? Чуть западнее находится холм, принадлежащий сидам. Они выходят оттуда четырежды в год…
– Ага, дай догадаться. На Самайн, Альбан Ар-фан, Альбан Эйлер и Альбан Эффин?
[7]
– Примерно так, – улыбнулась девушка.
– А где можно повстречать их?
Глаза Нихассы стали озабоченными.
– Зачем тебе это нужно?
– Ну… так…
– Но это же очень опасно! Чары сидов таковы, что даже самый лучший воин будет бессилен перед ними. Ты и мигнуть не успеешь, как окажешься их рабом…
– У меня свой взгляд на это, – ответил викинг, вспоминая, как держал альва за волосы и примеривался к его горлу. – Как туда добраться?
– Добраться-то несложно, однако вряд ли тебя туда отпустят. Это далеко.
– Ах, да… – он вспомнил о заклинании и немного поскучнел.
Не имело смысла говорить об этом, пока не отыщется способ совладать с заклинанием. «Вот еще одна причина, по которой тебе стоило бы обучиться хоть какому-нибудь чародейству, – подумал он. – А то будешь ты, братец, сидеть в этом селении, пока очередной боец не вышибет тебе остатки мозгов. И если нельзя обучиться чарам друидов, значит, надо отыскать другой путь». Решив, что это задача не одного и даже не двух дней, Агнар решил перевести разговор. Он обнял Нихассу за плечи и привлек ее к себе. Правда, на этот раз энтузиазм она не проявляла. Последние несколько дней он чувствовал в ней какой-то холодок, хотя своей благосклонности она его пока не лишила, охотно проводила вместе свободное время.
– Что ты такая смурная? – спросил мужчина.
– Отец говорит, раз я до сих пор не понесла от тебя, значит, цена мне – обломанная ветка, – нехотя сказала девушка, глядя в сторону.
– И?
– Что «и»?
– Что следует из всего, сказанного твоим отцом?
– Я… Я не договорила. Он сказал, что, быть может, раз я еще без приплода, виноват ты, и это тебе цена…
– Да-да, я понял – сломанная ветка. Так что же?
– Он говорит, меня надо отдать за кого-нибудь другого, того, от кого я забеременею после первой же ночи. Мне ведь уже восемнадцать, годы подпирают.
Агнар, выросший в Норвегии, где подходящим брачным возрастом девицы считались двадцать пять – двадцать шесть лет, лишь дернул плечом.
– А ты что думаешь об этом?
– Мне пора замуж, пора детей, – равнодушно ответила Нихасса. Общение с этим необычным, пусть и сильным, крепким, но слишком уж чужим парнем постепенно переставало ей нравиться. Конечно, здорово, когда тебе завидуют все твои подруги, когда на твоего парня поглядывают алчно, а он принадлежит только тебе… Все так, но ведь этот чужак был всего лишь рабом, пусть и рабом богов. У него не было ни своего хозяйства, ни скота, ни иного богатства, даже сильной семьи не было. Какой с него толк? Настоящую семью с ним не построишь.
Викинг все понял по ее лицу, но его это совершенно не тронуло. В глубине души он даже испытал облегчение. Неприятно, когда тебя пытается прибрать к рукам девушка, по большому счету оставляющая тебя равнодушным, которой, к тому же, ты неосторожно дал какие-то права на себя. Он видел, что младшую дочь хозяина дома, в котором он по-прежнему жил, томит обычное для женщин желание выйти замуж.
«Ну, так пусть будет счастлива», – подумал Агнар.
– Так в чем проблема? Уже подыскала жениха?
– Отец подыскал.
– Ну, удачи тебе, – сказал он и встал.
Нихасса с удивлением и обидой смотрела на него снизу вверх.
– Ты так просто уйдешь?
– А ты хочешь, чтоб я затеял ссору или даже поколотил тебя? – улыбнулся викинг.
– Ну, это, по крайней мере, было бы понятно…
– У нас не принято бить женщин… Не знаю, как это положено у вас… Всего хорошего.
И ушел, оставив девушку сидеть на травке. В конце концов, это была опушка леса, совсем рядом с селением, здесь ей не угрожало ничего. Девушка и сама могла добраться до дома.
Работая в кузне, иногда помогая на полях и по вечерам развлекаясь борьбой и упражнениями на мечах с местными парнями, скандинав старался не думать о том, что предстоит ему в скором будущем. Друиды до поры до времени не обращали на него внимания. А он, как ни старался, не мог добраться хоть до каких-нибудь, пусть незначительных, тайн местной магии. Даже показывая ему кузнечные ухватки, местный мастер даже не думал подсказать ему заговор-другой, используемый для придания металлу большей крепости или гибкости.
О том, что магию кузнец применяет, Агнар догадался без труда – не зная приемов холодной ковки или варки булатов, белг изготавливал отличные мечи, достойные руки лучшего воина. Они, конечно, уступали оружию викинга, но ненамного. Да и не только мечи, изготавливаемые в местной кузне, стоили внимания. Кузнец отливал великолепные наконечники для копий и стрел, вырабатывал отличные топоры, да и всякий рабочий инструмент – тоже.
