Взгляд девушки остановился на Килани. Несколько мгновений она рассматривала его сперва с недоумением, потом с любопытством и наконец с улыбкой уверенности.
— Пожалуй, я могу тебе кое в чем помочь, — сообщила она. — Раз ты говоришь, что у каждого замка есть подземный ход...
— Ты вспомнила заклинание, которое поможет в этом убедиться? — обрадовался Дик.
— Нет. Я такого заклинания не знаю. Или не помню.
— Тогда что же?
— Я вспомнила одно интересное заклятие, которое составлял, помнится, еще мой учитель. Оно довольно сложное, но, думаю, сумею наложить его на какой-нибудь предмет. Оно позволяет найти дорогу в любое место, где спрятан мощный артефакт, если эта дорога вообще существует.
— Боюсь, это нам мало поможет, — разочарованно ответил корнуоллец. — В замке, я так понимаю, нет никакого артефакта.
— Там находится кое-что другое. Надеюсь, предмет, который я закляну, это почувствует. У тебя есть что-нибудь золотое? А еще лучше с камнем?
Создавать магическую вещицу себе в помощь Серпиане пришлось на ходу. Как выяснилось в беседе с проводником, до пещер еще идти и идти, довести до места за два дня он не берется, ему нужно три. Дик намекнул ему, что случается с теми, кто злит его, и киприот задумался. После замечания одного из англичан о летящем с обрыва проводнике сын бывшего торговца неуверенно согласился на два дня. Но сообщил, что в таком случае выступать надо немедленно. Солдаты затоптали огонь, смели под камень все угольки и золу, свернули вещи. Они казались неутомимыми, и Дик лишь радовался своей придирчивости, с которой выбирал себе спутников.
Спать почти не пришлось, есть тоже. На тропинке, по которой проводник повел англичан, не встретилось ни одного источника, ни одного самого маленького ручейка, ни одной лужи. Вода во фляжках имелась, но на котелок ее не хватило бы, и потому вяленое мясо жевали всухомятку. Солдаты английского короля ворчали и ругались на киприота, он изо всех сил защищался. От него хотят невозможного — и короткого пути, и удобных мест для ночевки. Где он возьмет для них воды на дорогах, которыми пастухи ходят только ранней весной, когда тают снега на вершинах гор? Тогда повсюду сколько угодно ручьев. А сейчас придется терпеть.
И англичане терпели.
Больше всего Дик опасался встречи с пастухами, многие из которых могут оказаться настроены более патриотично, нежели сын обиженного императором купца. Но проводник заверил, что нынче в этих краях не встретишь даже отбившейся от стада козы. Что ей здесь делать? Воды нет, трава не самая лучшая, жесткая...
— А дальше что будет? — нетерпеливо оборвал молодой рыцарь.
— Дальше?
— Там, у пещер?
Киприот задумался. Корнуоллец раздраженно фыркнул и попытался напрямую прочесть мысли собеседника. Выходило, что у пещер всегда кто-нибудь пасет стада, более того, там обязательно кто-нибудь живет и зимой и летом, потому что места очень благоприятные для выращивания лучших пород кипрских лошадей и овец. Он жестом оборвал разговорчивого парня, пытавшегося ему что-то объяснить, и коротко приказал:
— Думай.
О чем думать, и так должно быть понятно. Разумеется, о том, как пробраться в пещеры, не попавшись на глаза никому из пастухов.
Для Серпианы, настойчиво требовавшей у него какую-нибудь драгоценность для своего колдовства, он смог найти только золотую цепь, которую король подарил ему еще в Мессине. Зачем он таскал на себе это украшение постоянно, он и сам не знал, но факт оставался фактом. Драгоценность уцелела после гибели почти всего скарба неразлучной троицы во время кораблекрушения только потому, что Дик забыл снять ее с шеи. Наверное, для него это было чем-то вроде подарка отца, которого он не знал в детстве и не обрел сейчас... Он понимал, что служит верой и правдой все-таки не отцу, а королю. В короле слишком сложно увидеть просто человека, и уж тем более своего отца.
Девушка-змея, принимая у корнуоллца золотую цепь с крупными звеньями, поморщилась, переспросила, нет ли чего-нибудь с камнями. Дик только развел руками.
Серпиана долго нежила украшение в ладонях, потом спрятала за пазуху и даже ночью, когда на каких-нибудь три часа забывалась сном в укромном уголке у большого валуна, не опускала руку, прижимала спрятанное под рубашку украшение к телу. Она стала задумчива, рассеянна, когда ее о чем-нибудь спрашивали, не всегда отвечала, а если и отвечала, то не сразу. Казалось, она не знала, что такое усталость, когда велели вставать — вставала и шла, и даже тащила на плечах тяжелую сумку со своими вещами. В конце концов, солдаты стали поглядывать на нее с уважением.
— Все в порядке? — спросил, подойдя, Дик. Серпиана подняла на него глаза. — Все хорошо?
— Да. Почему ты спрашиваешь?
— Ты... очень странная последние дни. Она качнула головой, дернула плечом, а потом вдруг таинственно улыбнулась:
— Потерпи. Создавать магический предмет, пусть даже магическим он будет лишь какое-то время, не так просто.
— Я-то потерплю... Как, родная, получается? Заклинание работает?
— Еще не знаю. И пока не начнет действовать, не узнаю.
Несмотря на то, что проводник изо всех сил думал над поставленной задачей, он ничего не смог изобрести. Парень прекрасно понимал, что невозможно провести полсотни англичан мимо бдительных пастухов, которые за долгие годы учатся примечать все — и отбившуюся от стада овцу, и подозрительного чужака, околачивающегося поблизости. До долины, куда выходили природные арки пещер, оставалось полдня пути, когда он, наконец, признался в этом корнуоллцу. Молодой рыцарь посмотрел на киприота так, что тот застыл от ужаса, ожидая на свою голову всего, что ему заранее пообещали. Но Дик отвернулся.
Он тоже понимал, что требовать невозможного бессмысленно.
Чтобы решить, как поступать, на коротком привале корнуоллец собрал десятников. Проблему обсуждали с жаром и под конец пришли к выводу, что для полусотни англичан горстка пастухов — несерьезное препятствие. Дик был согласен с этим лишь отчасти, но промолчал. Подумал, что даже если кто-то из пастухов сумеет сбежать (а это обязательно случится, поскольку гоняться за пастухами люди Ричарда не будут), он не успеет предупредить никого в Килани. Впрочем, можно ожидать и других неприятных и непредвиденных трудностей, но что поделаешь. Риск есть всегда.
Дальше пошли очень тихо, иногда пригибаясь за кустами и камнями, вертели головами, высматривая киприотов, непрошеных свидетелей, от которых лучше всего было избавиться прежде, чем они углядят чужаков. Чтоб попасть в нужную долину, необходимо было спуститься с горы в узкое, утопающее в зелени ущелье, напоминающее русло давно пересохшей реки, и обогнуть горный выступ. Но прежде чем самый первый солдат прыгнул на густую сочную траву, скрывающую мелкую, обкатанную водой гальку, Серпиана вдруг встала как вкопанная. Она прижимала руку к животу, потому первой мыслью Дика было броситься и подхватить теряющую сознание невесту. Он подскочил, взял ее за плечи и попытался развернуть к себе лицом.
