Пришлось обойтись без завтрака, потому что припасы уже подходили к концу. Опять выстроились гуськом за Диком, рядом с которым, беззвучно ступая мягкими сапожками, шла Серпиана. Она прижимала руку с цепочкой к телу, но что именно делала с ней, чтоб узнать, куда поворачивать, корнуоллец по-прежнему не понимал.
Они уже прошли через несколько пещер, достаточно широких, чтоб по ним могли передвигаться огромные процессии, затем миновали грот, где камень по сторонам и над головой был усажен искорками кварца, переливающегося в свете факелов, а потом пещеру с круглым озером, камнем посередине и куполообразным сводом над ним. Несмотря на дисциплинированность, солдаты тут же побежали, поскрипывая песком под сапогами, попить свежей водицы — та, что была во фляжках уже прогоркла. Дик остановился подождать, пока они утолят жажду.
Камень в середине озера оказался не столь явственно магическим, как в видении, и Дик снова вспомнил о печати, которую ему предстоит снять. В мире, где чары под запретом, память о былом волшебстве быстро стирается. Если бы не иссякающие потоки силы, в этом месте, идеально подходящем для свершения обрядов и составления заклинаний, магию можно было бы буквально черпать.
— Эй! — окликнул рыцарь-маг, и довольные солдаты потянулись на свои места.
Продолжили путь. Но шли недолго. Вскоре дорогу им преградила прежде невидимая в темноте каменная стена, и Серпиана встала перед ней как вкопанная. Присмотревшись, корнуоллец узнал скалу, вспомнил дверь из видения — да, вот она, утопленная в камне, с маленьким, продолбленным на уровне глаз отверстием, только закрытая. Дик тут же оглянулся на спутницу — та смотрела на него.
— Что будем делать? — спросил он с тревогой.
Молодой рыцарь подергал бы дверь, если б было за что ухватиться. Наконец засунул в отверстие мизинец, потянул — никакого эффекта. Он ощутил пальцами, что отверстие конусообразное, с их стороны широкое, с той — совсем узкое. Дверь была необычайно толста; неясно, что за материал пошел на нее, если и дерево, то поистине каменной прочности.
— Что будем делать? — снова спросил корнуоллец.
Девушка в задумчивости изучала отверстие.
Потом стащила с запястья цепочку — та сопротивлялась, словно живая, — и стала запихивать ее в дырочку. Золотые звенья на конце яростно вертелись, цепь с трудом пролезала в отверстие. С той стороны должен был последовать звон — от удара о камень, но Дик ничего не услышал. Возможно, оттого, что дверь и в самом деле была очень толстой, плотно пригнанной — ни единой щели, куда удалось бы вставить лезвие ножа.
— И что дальше? — спросил один из англичан разочарованно. — Может, поищем другой путь? Или так и будет здесь куковать?
— Кукуй, если хочешь, — недовольно ответил другой.
— Ку-ку...
— Молчать! — вполголоса рявкнул молодой рыцарь, и ненадолго воцарилась тишина.
А в следующий миг дверь начала медленно открываться. Кто-то испугался, отпрянул, большинство же зазвенели выхватываемыми из ножен мечами. Но за дверью не оказалось ни души, только едва различимая в скудном свете золотая молния мелькнула по ступеням и исчезла впереди. В пыли, тонким слоем покрывающей пол с полустертыми следами кайла, отпечатался узкий извилистый след.
Широкие грубые ступени начинались не сразу за створкой, лишь через пять-шесть шагов. Свод можно было задеть головой, если идти выпрямившись. Скала буквально давила, и поднимать глаза было страшно. Дик решительно шагнул первым, за ним немедленно пристроилась Серпиана, потом Трагерн и дальше — все остальные. Кто-то ворчал, что следовало бы посчитать ступени и под это дело стребовать прибавку к жалованью.
— Под какое? — поинтересовался кто-то у ворчуна — надо отметить, не без яда в голосе. — Под то, что считать умеешь?
— Под количество ступенек, на которые придется карабкаться.
— Ну требуй, требуй, получишь в аккурат столько пинков в зад, сколько ступенек проползешь...
— Молчать, я сказал!
— Да, сэр.
Поднимались очень долго, два раза останавливались отдыхать. После второго привала, когда из рук в руки передавали бурдючок с водой, сидя прямо на ступенях, — больше было негде, — корнуоллец, что-то почуяв, велел загасить факелы.
Откуда-то сверху и спереди пробивался тусклый свет. Жестом велев остальным ждать, Дик, неслышно ступая, пошел вперед. Лестница, к счастью, была не винтовая (даже приблизительно не представляя себе, сколько еще карабкаться по винтовой лестнице, от постоянных поворотов в одну сторону и не видя точно, что впереди, можно было свихнуться), лишь иногда поворачивала то направо, то налево — и снова длинная череда ступеней. Как раз впереди, в трех десятках шагов, лестница делала такой вот поворот направо. Добравшись до него, корнуоллец извлек меч и осторожно выглянул.
Впервые за долгий путь наверх он увидел неподалеку небольшую и короткую ровную площадку, дальше снова начинались ступени — и ни души. Пространство над площадкой и следующими за ней ступенями пронизывало около десятка узких световых столбов, в которых плясали пылинки. Некоторые столбы были пошире, некоторые — поуже, но все они падали с внезапно вознесшегося над головой — рукой не достать, даже если встанешь кому-нибудь на плечи — потолка. Молодой рыцарь вышел из-за угла, огляделся и встал в один из световых колодцев.
Солнечный свет ослеплял. Дик зажмурил глаза и потянулся сознанием вверх, к источнику света.
Как оказалось, устроен он был очень искусно, чтоб по возможности дольше ловить и направлять внутрь скалы солнечный свет. Строители рассчитали, конечно, все до десятой доли дюйма. Пройдя через узкий конусовидный ход (продолжая видеть все вокруг так, словно и в самом деле возносился вверх), Дик обнаружил, что смотрит на чахлый кустик чертополоха, качающийся над световой шахтой в виде трещины — словно бы естественного происхождения. Оглянулся — сзади в паре шагов высилась стена из скрепленных раствором камней высотой в человеческий рост. Теми, что помельче, видно, укрепляли раствор. Несколько мгновений корнуоллец созерцал стену, а потом «вернулся» обратно в скалу.
Он сообщил ожидающим его спутникам, что впереди — световые колодцы, значит, осталось немного. Добавил также, что наличие колодцев говорит о том, что пока они находятся за пределами замка, поскольку из внутреннего дворика никто не проводит освещение в глубь скалы, следовательно, расслабляться рано, надо еще пробраться в замок. Солдаты посмотрели на своего командира с уважением: надо же, какой умный. Серпиана же, оказавшись рядом с ним, едва слышно прошептала:
— Что, пользуешься магией, чтоб произвести впечатление на окружающих? Фу, как не стыдно...
— Не знаю никакой магии, — с улыбкой ответил рыцарь-маг так же тихо.
Она фыркнула. Как Дик понял еще в Озерном крае, где учился у друидов, что заклинание выхода сознания из тела (в просторечии «путешествие за угол») относится к самым легким, осваивается едва ли не первым, вместе с приемами погружения в медитацию, поскольку родственно им. И хвастать тут, наверное, было и в самом деле нечем. Корнуоллец был так доволен потому, что прежде то же самое действие не давалось ему так легко и быстро.
