— Герефорд, ты знал, что бургундец предаст меня.
— Нет, ваше величество. Откуда мне было знать?
В шатер, раскинутый очень быстро, слуги принесли два кресла и столик, подали вино, фрукты, отобранные у местных жителей в Бетанополисе, тонко нарезанное горячее мясо и сыр на плетеном подносе.
— Но ты спросил меня. — Ричард пощелкал пальцами, ища подходящее слово. — Не помню, как именно... Что-то вроде справлюсь ли я без Гуго и его войска...
— Наверное, я угадал.
— Когда имеешь дело с тобой, Уэбо, нельзя быть уверенным, что случайность действительно случайна. Очень вовремя ты угадал.
— На этот раз...
— Я слышал, да. Довольно. Я не об этом хотел с тобой поговорить. Не о твоей удивительной прозорливости. Я хотел у тебя спросить: то, что говорил я, ты тоже помнишь?
— Конечно, государь.
— Очень хорошо. — Ричард жадно припал к кубку. Осушил, поставил на стол, вытер рот. — Я хочу, чтоб мысль о предательстве больше никому не могла прийти в голову. Думаю, если пример бургундца будет достаточно убедителен... — Он пощелкал пальцами. — Впрочем, думаю, ты и сам понимаешь.
— Да, ваше величество.
— Вот и делай. Все просто. Он, само собой, должен умереть. Так, чтоб никто не мог сказать, будто эта смерть — насильственна. Но, думаю, каждый поймет. Тебе понятно?
Дик поднял глаза, и кристально ясный взгляд снова встретился с затуманенным, темным. В какой-то миг внук Жоффруа Анжуйского показался рыцарю-магу очень похожим на Далхана Рэил.
— Да, государь.
— Вот и делай.
— Я не могу, государь.
Король Английский нахмурился.
— В чем дело? — Он с легким презрением поджал полные губы. — Что, опять возьмешься за свои душеспасительные разговоры? Словно не рыцарь, а капуцин. На этот раз не трать силы зря. Ты будешь просить за предателя, а это бессмысленно.
— Я не буду ни за кого просить. Мне наплевать на герцога Бургундского. Но я не палач, государь.
Ричард откинулся на спинку кресла и захохотал.
— Допустим. Но ты маг. И твой дар снова может сослужить мне службу. Сделай с бургундцем что-нибудь эдакое.
— Не стану, — холодно ответил Дик.
Король взглянул на него, чуть прищурив глаза, и рыцарь-маг понял, что шагает по самой кромке жизни и смерти. Ему пришло в голову, что не стоит, пожалуй, произносить подобных слов, когда говоришь с королем.
— Почему?
— Я не смогу.
— Как так не сможешь?
— Я не умею умерщвлять на расстоянии, да еще, чтоб было похоже на естественную смерть.
— Неужели не сможешь наслать на него понос, чтоб его несло недельку-другую? Это же много проще, чем огненные шарики кидать, разве нет?
Дик дернул плечом.
— Нет, государь.
— Не можешь?
— Не могу. Я воин, для меня куда проще брать города.
Король поднялся с кресла и налил себе вина. Обошел столик. Помолчал.
— Ладно, — сказал он рассеянно. — Найду другого колдуна.
Глава 19
Иерусалим остался позади. От Бетанополиса по той же пустыне, по тем же пескам, по тем же камням солдаты прошли до Яффы, оттуда заторопились в Акру, почти не оставив по пути гарнизона. Король Английский рвался объясниться с герцогом Бургундским, причем на своей территории, то есть там, где у него больше войск. Дик, злившийся, что приходится тащиться по пустыне, не отдохнув как следует в захваченном городе, не запасшись водой и провиантом, развлекался только тем, что представлял, что именно король Англии скажет герцогу Гуго и что герцог ответит королю. При дворе Уэбо вращался уже давно, но как он ни напрягал воображение, результат получался один и тот же — базарная свара. Он догадывался, что именно так все и будет выглядеть.
Акра встретила Плантагенета и его войско без особого ликования — солдат, оставленных в гарнизоне, заставили восстанавливать порушенные в ходе штурма укрепления, что их, конечно, не радовало. На рыцарей и короля англичане, трудившиеся на укреплениях, смотрели очень хмуро. Кроме того, запаздывала галера с Кипра, груженная припасами, кроме того, на Ричарда и его вассалов не рассчитывали. Тем более не рассчитывали на их солдат. Чиновников, занимавшихся снабжением армии, предательство, конечно, не интересовало. Подразумевалось, что, по крайней мере, месяц Плантагенет проведет под Иерусалимом или в нем. А он внезапно оказался под стенами Акры.
В тот же день были опустошены все амбары и кладовые окрестных селений и городков: король желал пировать. Его не интересовали ни задержки в пути галеры с продовольствием, ни ошибки чиновников.
— Почему нет маврона? — сердито спросил король. Спросил — и свирепо покосился на своего кравчего.
Тот, торопясь оправдаться, ответил, что еще не прибыл кипрский корабль.
— Почему?
Филипп де Бассе, которого спешно вызвали отвечать за всех, вбежав в шатер, немедленно согнулся в поклоне. Он был маленький, пухлый, как пышка, но такой шустрый, что, казалось, он не ходит и не бегает, а катится, как мячик с горки.
— Государь... На Кипре беспорядки. Простолюдины восстали.
— И что же? — Недовольный король думал только о том, что он хочет темного кипрского вина, а на десерт почесать кулаки о предателя Гуго.
— Тамплиеров, которым вы доверили охрану острова, всего сотня.
— Сотня рыцарей, если не ошибаюсь, — внезапно заинтересовался Плантагенет.
Он откинулся на спинку кресла, и на губах его заиграла таинственная улыбка. Он подавлял восстания с двенадцати лет и, конечно, тут же представил себя на месте командора тамплиеров. Задумался, как бы он поступил на его месте, — и забыл о темном кипрском мавроне.
— Да, ваше величество, сотня.
— Сотня рыцарей не сможет справиться с толпой оборванцев? Мыслимое ли дело?
— Они справились с оборванцами, ваше величество. — Де Бассе позволил себе сдержанно улыбнуться. — Тамплиеры проскакали через весь остров, от Лимассола до Кирении, разогнали толпы восставших и повесили зачинщиков.
Ричард удовлетворенно покивал:
— Хорошо. Очень хорошо. Так в чем дело?
— Государь, потому и запоздала галера с провизией. Тамплиеры...
— Да-да, понимаю. Тамплиеры были заняты. Ладно, подайте бордо.
— У нас закончилось бордо, государь.
— Ладно, прочь. И подайте что есть.
Подкрепившись с дороги, государь Англии изъявил желание посетить герцога Бургундского. Приближенные прекрасно понимали, в чем дело, но все делали вид, что предстоит всего лишь визит вежливости.
