Наутро началась подготовка к штурму. Она выглядела традиционно — со стен сыпали стрелами, порой в ход шла кипящая смола, которой, впрочем, редко и с трудом удавалось плеснуть дальше, чем в ров. Иногда кому-то это удавалось. Тогда ошпаренный с воплем катился в воду, где его со стен шпиговали стрелами бдительные лучники. Остальные солдаты продолжали сосредоточенно работать — строить какую-то осадную технику, сбивать лестницы, возводить укрепления.
К вечеру Дик вышел на берег с книгой в руках. Он устроился на остатках перемолотой сапогами травы, чуть в стороне от воды, чтобы до него не до-Гтянулись всплески смолы и кипятка или стрелы. Впрочем, от стрел, обычных и магических, у него имелась отличная защита. Сейчас как никогда он ощущал свою связь с источником. Энергия, конечно, притекала не мгновенно и в ограниченном количестве, зато без отказа.
Энергии было много, а знаний и навыков не хватало. Дик созерцал сложную защиту, лежащую на замке (во внезрении — так его называл автор чародейского фолианта, — то есть на магическом плане, она отливала всеми оттенками перламутра), и догадывался, что ее можно расковырять. Но с какой стороны взяться — вот загадка. Защита куполом накрывала твердыню жреца сатаны, только на ров ее уже не хватило. Рыцарь-маг задумчиво посмотрел на воду.
Он ощущал слабое головокружение и странную легкость во всем теле. Казалось, одно неверное движение — и он улетит в хрустально-синее пространство чужого неба, как пушинка, подхваченная ветром, надо лишь совсем немного напрячься, чтобы почувствовать, как сквозь него струится заемная энергия. Не будь у Дика опыта общения с источником и памяти о том, как он подчинял его и что чувствовал при этом, не миновать ему настоящей паники. Не слишком приятно ощущать, как тебя буквально растворяет в потоках невиданного эфира.
Но он знал, что не перестанет существовать. Откуда взялась эта уверенность — неизвестно. Дик, опасаясь делать резкие движения, лишь перевел глаза на кромку леса справа, за которую как раз садилось солнце. И окаменел, охваченный восторгом.
Закатный свет окрасил все вокруг алым и желтым. Редкие перышки и пышные вороха облаков будто окунули в разноцветные краски и разбросали повсюду, чтобы ярким покрывалом устлать путь усталого солнца.
Там, над головами людей, небо жило какой-то своей жизнью, величественной и церемонной, заключенной в раз и навсегда очерченный цикл. От совершенства тамошнего бытия щемило сердце, поэтому смертные именно там поселили своего Бога — править ими.
Дик и сам пе понимал, почему его так поразило зрелище заката. Теперь он уже не чувствовал ни сомнений, ни страха — лишь ошеломляющую прелесть Божьего мира. Казалось, красота, развернувшаяся перед глазами, теперь прорастает в его душе, пуская корни всюду, куда прежде никаким чувствам не было пути. И вместе с ней прорастала магия.
Он вдруг понял, в чем была его ошибка. Он относился к Богом дарованной ему чародейской способности как к инструменту, которым можно пользоваться по своему усмотрению, пока не устанешь. Но сам по себе инструмент ничего не значит. Лишь в руках мастера, одухотворенный его талантом, резец может высечь из мраморного валуна прекрасную статую. Только напоенная человеческим духом, неравнодушным к созидаемому, магия способна подняться на высоту настоящего искусства.
Только настоящее искусство способно творить чудеса.
Рыцарь-маг снова посмотрел в книгу. Конечно, учиться нужно, но куда важнее отдавать себе отчет в своих желаниях и добиваться поставленной цели. Дик знал, что ему нужно, и приблизительно представлял, как этого добиться. Он закрыл книгу, подошел к самому берегу рва, быстро нагнулся и положил два пальца на взрыхленную влажную землю. Воздух прорезали две стрелы, но, лизнув магический щит, ушли вбок. Эфирная защита на миг обрела твердость стали и даже на вид оказалась серо-голубой, со стальным отливом.
К командиру немедленно бросились ближайшие солдаты — видимо, дабы заслонить его щитами. Дик не стал с ними спорить, лишь усмехнулся и направился к своему шатру, рядом с которым на костре жарился целый теленок. Идилин, развернув на коленях, рассматривал карту. Рыцарь-маг нагнулся над потрепанным листом пергамента, но скоро понял, что разобрать чужие надписи не в состоянии. Наверное, буквами было то, что он сперва принял за узор.
— Откуда? — удивился Герефорд.
— Нашел у книготорговца.
— Книготорговца?
— Да. Он, должно быть, приехал сюда на ярмарку. Ребята посмотрели его товар, забрали карты и отпустили. Взгляни, здесь отмечено владение Далхана Рэил.
— Большое владение? — Дик стал с любопытством рассматривать лист. — Но что толку с этого пергамента? Карты замка у торговца наверняка не было.
— А она тебе нужна? — Нарроен поскреб пальцем запачканный край карты. — Стоило бы узнать, откуда к местному владетелю может прийти помощь.
— Откуда угодно. Он ведь верховный жрец культа Зла, ты об этом знаешь?
— Ах, еще и верховный!… Ты позабыл сказать. — Офицер лишь покачал головой. — Значит, подмога может прийти к нему откуда угодно. Даже из моего родного мира.
— Вполне вероятно.
— Значит, надо взять замок как можно скорее. За несколько дней.
— Думаешь, это возможно?
— Если очень нужно, всегда можно отыскать способ. Из нас двоих ты лучший маг. Придумай что-нибудь.
— Попробую. — Дик сладко потянулся и зевнул. Он чувствовал себя таким усталым, словно перетаскал на плечах целую поленницу дров. — Передай приказ, чтобы к утру войско было готово к штурму.
— Все будут готовы, — пообещал Идилин. — Осадная техника тоже понадобится?
— Конечно.
Офицер лишь кивнул головой, никак не выразив своего удивления приказом, словно для войск Дома Живого Изумруда не было ничего более естественного, чем тащить к стенам тараны и приставные лестницы прямо по воде.
А наутро, едва рассвело, и осажденные, и осаждающие с глубочайшим изумлением обнаружили, что от рва осталась лишь широкая канава глубиной по колено взрослому человеку, поросшая густой травой. Не было и намека на воду, в зеленеющий луг превратилась даже часть потока, ведущего к реке.
Солдаты, довольные тем, что все упрощается, бодро потащили к стенам лестницы. Штурм начался.
Серпиана, приведенная в залу на самом верхнем, седьмом этаже донжона, прильнула к изящной кованой решетке. Хоть и сидевшая взаперти, девушка многое поняла. Если во внутреннем дворе замка мельтешат солдаты, если тащат большие корыта с кусками смолы и воду, нетрудно догадаться, в чем дело. А теперь, с высоты башни, ей было видно и другое.
Далхан заглянул к ней лишь поздно вечером. Глава темного культа был хмур, одет в доспех, который выглядел на нем так же странно, как ряса на акробате, и тщательно причесан. На пленницу он посмотрел испытующе.
— Это Дик, — сказала она утвердительно, хотя все еще не была уверена. Что можно увидеть с головокружительной высоты донжона, откуда люди похожи на муравьев, а лошади — на жучков? У зеленого шатра, который Серпиана быстро нашла взглядом, развевался какой-то флаг, но какой — она не разглядела. — Он пришел за мной.
