В той части шатра, которую Дик назвал «гостиной», солдаты разбирали стол, укладывали вещи и сворачивали карту. Англичанин остановил их и еще раз взглянул на разноцветный чертеж. С усилием потер лицо, пытаясь привести себя в порядок.
— Может, приказать принести вина? — спросил Нарроен.
— Нет, от вина только сильнее потянет в сон. Пусть воды дадут. Умыться. Где там наши непрошеные гости?
— Вот здесь, — показал Идилин. — Подойдут через полтора-два часа.
— Думаю, успеем.
— Успеем, конечно. Солдаты уже почти построены.
— Да у тебя талант! Мне бы под Акру такого сотника, который может выковырять солдат из захваченного замка или города за час.
— Дисциплина — золотое дело, — ответил Нарроен, конечно, очень довольный похвалой. — У нас правила строгие. За неповиновение — смерть. Самое меньшее — лишение жалованья и наградных.
— Да уж. Удар по карману — это очень болезненный удар.
— Ну казненному жалованье тоже не полагается.
Посмеялись, хотя многим юмор мог бы показаться неуместным.
Дик вышел из шатра и огляделся — солдат вокруг было много. Некоторые вели или даже несли раненых — и тела убитых, завернутые в плащи. «Правильно», — подумал англичанин. Если есть возможность хоронить мертвых в родной земле, то ее надо использовать — это долг выживших перед погибшими. Похоже, большинство и в самом деле готово было немедленно идти в портал. То ли ценностей в замке оказалось немного, то ли шустрый солдат даже за полчаса успеет очистить чужой замок от «лишних» ценностей, но факт остается фактом — никто не рвется обратно в твердыню Далхана Рэил продолжать приятное занятие.
Магический фон и в самом деле оказался далек от благоприятного. В таких условиях опасно и боязно открывать портал. Но если очень надо, то остальные соображения отступают.
Следом за ним из разоряемого шатра вышла Серпиана — она куталась в теплый плащ Идилина. Подошла, тронула за локоть.
— Ты не мог бы…
— Что, родная?
— Ты не мог бы снять с меня блок на магию?
— Прости, пожалуйста. Не сообразил сразу.
Он приложил большие пальцы к ее вискам и ощутил в естественной энергетической структуре духа своей невесты постороннее присутствие. Нащупав нить затейливого клубка чужой силы, он потянул и осторожно убрал ее.
Девушка вздохнула с явным облегчением.
— Ты выглядишь очень уставшим.
— Кажется, на сегодня для меня было слишком много магии. Ну ничего. Сейчас возьмусь, приведу себя в порядок и…
— А что тебе еще нужно сделать?
— Портал. Из этого мира в твой.
— А-а… Может, тебе это пригодится? — Она, согнув колени, свела ладони и медленно прижала их к истоптанной траве. Перед ней словно бы из воздуха возник сундучок. Она откинула крышку и нахмурилась. — Кажется, здесь еще оставались подходящие камешки.
— Как, Рэил оставил все это тебе? Не отнял?
— Знаешь, Дик, шарить в подпространстве, принадлежащем не тебе, — задача не из легких. Правда, он у меня ничего и не искал.
— Просто держал взаперти?… Прости, родная… Если тебе неприятно об этом говорить, я не буду спрашивать. Не отвечай, если не хочешь.
— Нет, почему же. Мне, в общем, здесь нечего скрывать. Да и говорить не о чем. Он действительно просто держал меня взаперти.
- Ну и слава Богу. — Он перекрестился и скороговоркой прочел «Ave Maria». — Слава Богу.
Она с любопытством смотрела на своего жениха:
— А если я скажу тебе, что Далхан за мной ухаживал, что ты ответишь?
— Ухаживал? — слегка опешил Дик. — Приставал?
— Нет, именно ухаживал. Подарки, комплименты, ужины при свечах. Пару раз пытался поцеловать, но я не позволяла. Говорил, что любит. — Она по молчала, ожидая реакции, но Дик тоже молчал. — Так что ты скажешь?
— Что я должен сказать? Разве только то, что в моих глазах это выглядит совершенно естественным. Разве ты не самая красивая девушка в мире? И во всех остальных мирах, мне доселе неизвестных!
Серпиана вспыхнула и потупила глаза.
— Но ты говоришь, что ничего дурного он тебе не сделал, так? — уточнил Дик.
— Ничего. Точно.
— Рук не распускал?
— Нет.
— Ну и хорошо. — Он нежно обнял ее. — Главное, что с тобой все в порядке.
Он нагнулся над сундучком и запустил туда руки. Разноцветные камни, некоторые ограненные, некоторые лишь очищенные, но таящие в своей глубине красоту подлинной драгоценности, вспыхнули в свете солнца и заиграли всеми цветами и оттенками радуги. Казалось, сундучок наполнило чистое сияние, слепящее глаза. Зрелище было ошеломляющее, но лицо Дика осталось бесстрастным — он запустил обе руки в это сияние и принялся выискивать подходящие кристаллы. Еще со времен ученичества у друидов он усвоил, какие камушки удобнее использовать при создании сложных заклятий, и теперь старательно вспоминал былые уроки.
— Лучше выбрать голубоватые или прозрачные, — подсказала Серпиана. — Отец говорил, что именно такие камни лучше всего подходят.
— В той книге, которую я сегодня читал, об этом было сказано. Помоги мне выбрать, родная.
Она наклонилась и посмотрела на камни.
— Вот, например. И еще один. Тебе помочь построить заклинание?
— А тебе не трудно? Было бы хорошо.
Они разложили на земле треугольником три бледно-голубых камня. Создавать столь сложное заклинание вдвоем действительно оказалось намного легче. Очень мешал сильный фон, и до последнего момента Дик боялся, что проход между мирами получился у него не так, как нужно. Он следил за тем, как в магические врата входили солдаты, отряд за отрядом, и все сомневался. Поддерживать проход открытым было очень сложно, у него кружилась голова, и если бы не Серпиана, ничем хорошим такая сложная магическая операция не закончилась бы.
Самым неприятным было то, что подобные врата раскрывались лишь в одну сторону, и даже если заклинание составлено неверно, а проход ведет в неизвестные бесплодные пустыни или огненный ад, никто не сможет вернуться и сказать ему об этом.
Но когда Идилин намекнул Дику, что ему вместе с невестой не стоит подвергать себя опасности и лучше пройти через врата как можно скорее, пока еще не все их войско покинуло окрестности замка, рыцарь-маг не стал спорить. Он знал, что сможет поддерживать проход открытым, даже находясь с другой его стороны.
И когда на другом конце магического прохода оказался всего лишь лес, уже знакомый ему, и проглядывающие сквозь листву серые стены крепости Дома Живого Изумруда, рыцарь-маг вздохнул с облегчением.
Его спутница смотрела на лес и каменную твердыню невдалеке с таким выражением, какого англичанин никогда прежде у нее не видел и которое растрогало его. В глазах девушки набухали слезы тоски и восторга, и она, должно быть, вспомнив своих погибших родственников, отца, братьев и племянников, все-таки была ужасно рада снова оказаться на родной земле.
