Агриппа рассмеялся.
— Посмотрите, Гийом, какое счастливое время — юность, им кажется, что все проблемы можно решить ударом меча.
Я сухо улыбнулся в ответ. Филипп смутился, принялся с серьезным видом расправлять невидимые складки на камзоле. В это время девушка, проходившая мимо нас, передала мне маленькую записку. Невольно проводил ее взглядом. Прекрасное платье подчеркивало стройную фигуру, длинные черные волосы, уложенные в сложную прическу, были стянуты сеточкой из золоченых нитей. У Изабеллы красивые подруги. Прочитал записку.
— Сеньоры, я должен откланяться. Дела.
Филипп с серьезным видом произнес:
— Понимаю, любовь. Удачи!
После этой фразы Агриппа опять рассмеялся. Филипп окончательно смутился. Мне почему-то понравились его открытость, прямота и какая-то наивность. На глазах нет сословных шор, за такими, как он, будущее Камоэнса. Нужно заранее знакомиться с такими юнцами, ибо через пару лет — сколько Филиппу, семнадцать? — они уже будут играть немалую роль.
Изабелла попросила меня о встрече. Сама. В саду сейчас много лишних глаз и ушей. Поэтому служанка провела меня в один из залов особняка Клосто. Изабелла ждала меня там. Гордая, до боли красивая и решительная. На лице ни следа слез, искусный макияж безупречен, но я почувствовал, что она недавно плакала.
— Изабелла. Вы хотели о чем-то со мной поговорить.
— Да, Гийом. Создавшуюся проблему нужно решить. Буду кратка: откажитесь от меня! — Прекрасные огненно-рыжие волосы в сочетании с изумрудным платьем — это завораживало взор. — Что вам нужно, Гийом? Отец может дать вам все, что захотите! Хотите денег, дворянства, земель с вилланами
[3]
? — продолжала Изабелла. Ей хотелось свободы и счастья. Я ее понимал.
Большие карие глаза, красивое правильное лицо. С первого взгляда оно вызывает симпатию. Интересный тип красоты — вечный ребенок. Хочется за ней ухаживать, смешить, выполнять все желания, оберегать от любых проблем. Делать все, чтобы она улыбалась.
Такие девушки мало меняются с возрастом. Их красоту кто-то назовет кукольной. Пусть. Мне нравился этот тип. Моя единственная жена, моя радость и боль, была такой.
— Деньги — я богаче вашего отца. Не верите, зря, — отвечал я. — Дворянство — Его Величество даровал мне титул маркиза, просто я этим не кичусь, мало кто знает. Я нужен королю, попрошу — сделает грандом. Вам нечего мне предложить, Изабелла. Ваш отец не откажет мне, когда я приду просить вашей руки. Он зависит от меня.
— Я вас ненавижу, вы разрушаете мою жизнь! — Казалось, еще чуть-чуть — и Изабелла заплачет.
— Не верю, вы еще не знаете, что такое настоящая ненависть. Я дам вам все, что захотите. Сделаю счастливой. Чем маг-гранд хуже гранда-поэта? — Казалось бы, простой вопрос, но он вдруг вызвал бурю эмоций.
— Счастье в золотой клетке — увольте! — закричала девушка. — Вы не способны дарить тепло, сеньор Бледный Гийом, — она произнесла мое имя, как ругательство. — Не знаете, что такое любовь, каково это — любить! Луис, он отдает всего себя без остатка, я счастлива, когда он рядом.
— Любовь? К сожалению, знаю, — возразил я. — Вы молоды, глупы и наивны, но время все исправит. Да, я не идеал, но выбора у вас нет, привыкайте.
— Привыкать? К чему? К вам? Лучше умереть! — Еще немного — и на крик сбежались бы встревоженные слуги. — Вы только притворяетесь светлым и добрым! Помогаете умирающим, но…
Интересно, когда я притворялся добрым и светлым? Нелепые обвинения, однако в такие моменты логика у импульсивных дам не работает.
— Но какую плату вы берете за эту помощь?! — У Изабеллы ко мне накопилось много претензий.
— Вы сожалеете, что я спас вашего брата?
Щеку обожгло. Пощечина.
— Светлые одежды — маска. Под ней скрывается черная душа!
Не люблю женскую истерику. Горящие глаза, нервный голос, срывающийся на крик. Раздражает. Жаль, рядом не было воды. Плеснул бы в лицо Изабелле.
Быстро представил и сплел заклятие — простейшую иллюзию. Яркая одежда вдруг почернела. Лицо сузилось, осунулось, заострилось, стало похоже на череп. Ногти стремительно выросли, превратившись в когти. Кожа стала серой, морщинистой. Классический злой колдун из страшных сказок.
— На самом деле я такой? — спросил я у Изабеллы.
Но, видимо, сказки она не любила с детства, ибо тут же влепила мне вторую пощечину, бросила в лицо:
— Подлец! — и ушла.
Через некоторое время, когда перестали гореть щеки, я вышел в сад вслед за ней. Больше к Изабелле не подходил — зачем портить девушке вечер? Да и она меня избегала.
Весь вечер мы Филиппом д'Обинье спорили, кто опасней — маг или умелый фехтовальщик, опытный воин, герой? Спор продолжался до тех пор, пока я не показал ему кое-что из своего арсенала — маленькую шаровую молнию. Тут уж Филипп был вынужден признать свое поражение. Но добавил, что это нечестно: молнией можно убивать из-за угла, а мечом — только лицом к лицу.
Эх, молодость, беззаботное время! Вопросы чести еще что-то значат.
Когда стемнело, слуги запустили ракеты. На небе расцвели десятки огненных цветов. Публика была в восторге.
Поздно ночью я приехал во дворец. У Хорхе есть милая привычка — проводить Совиные Советы, как их в шутку называет дядя короля герцог Гальба.
Наш возлюбленный монарх мало спит, поздно ложится и рано встает, но это не значит, что подданные должны во всем ему следовать. Я, например, просто ненавижу Совиные Советы.
Нас было трое: король, я и герцог Гальба.
Герцогу сорок восемь лет, однако крепостью тела он мог дать фору молодым гвардейцам, а в силе духа ему было мало равных. Лицо его выглядело жестким и решительным. За загнутый, как у хищной птицы, нос ему дали прозвище «Ястреб», которым он искренне гордился. Я уже встречался с такими людьми, как герцог, они беспощадны к врагам и очень требовательны к друзьям, причем первых у них мало, а последних много.
Гальба — ловкий правитель. Его владения огромны, но из всей знати только он когда-то поддержал племянника и не прогадал. Хорхе постепенно ущемлял права богатых и знатных, но дядю не трогал. Мы с Гальбой часто отстаивали противоположные мнения. Король слушал и выбирал. Так было и теперь.
— С экспедицией в южный океан следует отправить Понсе, а не Гонсало, — выразил я свое мнение по спорному вопросу.
— Гонсало — маг. Наш первый маг, — Гальба сделал ударение на слове «наш». Меня он лишь терпел и этого не скрывал. — Он должен плыть.
Восемь лет назад единственный сын Гальбы пропал без вести, исследуя южный океан. Поэтому-то, наверное, герцог и принял в смуте сторону Хорхе.
— Гонсало — маг. Боевых магов новой формации, как вы, герцог, правильно заметили, в Камоэнсе пока двое. Понсе — еще не получил диплом. Это будет экзамен для него, — ответил я.
