Мария графа проводила быстро. Не прошло и пол-оры, как она вновь предстала предо мной, уселась в соседнее кресло. На высокомерном гордом лице ни следа стыда или растерянности. Собранна, настроена на острый разговор. Мой взгляд невольно скользнул по ее роскошной фигуре, чуть задержался на глубоком декольте. Герцогиня не зря носила титул первой красавицы при дворе короля Хорхе.
— Вы что-то хотите мне сказать, Гийом?
— Я? Кажется, вы хотели все объяснить мне. Но неважно, отбросим эмоции. Вы мне изменяете, Мария, хотя однажды клялись в любви и верности — врали, конечно, но важен сам факт!
— В верности не клялась! — перебила Мария.
— Для меня любовь подразумевает верность. Но какая в нашем случае любовь? Между двумя банальными любовниками, — продолжил я, чуть улыбнувшись невольному каламбуру. — Мы оба пытались получить максимальную выгоду из нашего союза. Мне кажется, что я в этом преуспел чуть больше. — Герцогиня рассмеялась. — Но опять же, это неважно. Главное другое: вы нарушили свою клятву, я же свои обязательства — зачаровывать для вас амулеты и талисманы — выполнял.
— И что дальше? Вы подадите на меня в королевский суд? Иск мага Гийома к герцогине де Таворе? — ехидно улыбнулась Мария, поправив рукой сбившуюся прядь роскошных русых волос.
— Нет. У меня есть для вас одно предложение. Думаю, мы придем к компромиссу. Если же нет… — Я посмотрел герцогине в глаза. Она перестала улыбаться.
— Что за предложение? — Мария сразу перешла к делу.
— Вы знаете о конфликте между мной и Луисом де Кордовой.
— Из-за этой нарядной куклы Изабеллы? — усмехнулась Мария. Всех красивых женщин она сразу же записывала в соперницы и никогда не упускала возможности принизить хотя бы одну из них. — Конечно, знаю. С вашей стороны, Гийом, это не измена?
— Нет, ибо с Изабеллой я не спал, в отличие от вас и Агриппы. В этот список можно добавить барона Эрсилью и министра финансов. Это те, о ком я знаю. — Мария осеклась. — Продолжим. Луис раньше добивался вашего внимания. Даже написал сонет, который заканчивался словами:
А королевский двор? — С любовью заодно.
Что там творится? — Там пусто и темно.
Кто мог бы свет вернуть? — Мария де Тавора.
— Вы прекрасно осведомлены, — сказала герцогиня. — Что дальше?
— От вас требуется добиться любви поэта. Заставьте его пасть к своим ногам. Вы это умеете. Сделайте так, чтобы все это увидели.
— И Изабелла поняла, что ее возлюбленный врал, когда говорил о неземной любви! — докончила Мария.
— Да, вы абсолютно правы. И общество успокоилось.
— Не получится, Гийом. Просите что-нибудь другое, — печально вздохнув, отказала герцогиня. — Рада бы вам помочь, но…
— Что «но»?
— Как я объясню свое поведение д'Обинье? Он поднимет скандал.
— А вы не хотите терять такого влиятельного и знатного любовника, — продолжил я. — Придумайте что-нибудь. У вас подобные вещи раньше прекрасно получались. Ведь вы красивы и хотели бы оставаться чарующей и желанной еще долгие и долгие годы. Выполните мою просьбу — продлю вам молодость, нет — старость придет очень быстро.
— Вы мне угрожаете и не оставляете выбора, — ответила после непродолжительного молчания Мария. — Я сделаю то, о чем вы просите.
— Прекрасно. — Я встал с дивана. — За окном уже ночь. Засиделся я у вас в гостях, Мария. Прощайте. Провожать не надо, выход найду сам.
Герцогиня ничего не ответила. Или нет, по-моему, все-таки прошептала мне в спину проклятие. Но я этого не испугался. Проклинать по-настоящему Мария не умела и вряд ли когда-нибудь бы научилась.
После нескольких напряженных, наполненных событиями дней судьба решила дать мне передышку. Целых три дня спокойно отдыхал и работал. Никто не вызывал на дуэль, не пытался ограбить. Никто не пытался копаться в душе и не вызывал мучительные воспоминания откровенными разговорами.
От ля Круса новостей не было, значит, Луис де Кордова ничего пока не планировал. Я каждый день бывал в гостях у семейства Клосто, играл в «Смерть Короля» с Мигелем. С Изабеллой почти не общался, она сухо отвечала на приветствия и тут же уходила, пользуясь любым поводом, стоило мне оказаться с ней рядом.
Старый граф в мой первый визит страшно разозлился, в ответ на грубое приветствие я поведал ему, что на моей родине свадебные обычаи в чем-то подобны алькасарским — за невесту дают выкуп. Назвал сумму. Граф послал меня ко всем чертям, но задумался. По лицу было видно. Триста тысяч флоренов наличными и драгоценными камнями. Все состояние графа, включая фамильные земли и замки, оценивалось в миллион золотых. Гордость боролась с алчностью.
Мигель подтрунивал над сестрой:
— Изабелла, как там ваш любимый де Кордова? Уже взят в мужья герцогиней де Таворой или наша «львица» его так, не дожидаясь свадьбы, живьем съела?
Изабелла от этих злых шуток едва не плакала. Весь двор, вся знать столицы только и говорили, что о новом увлечении знаменитой герцогини. Де Тавора обратила свой взор на поэта. Луис, еще полгода назад мечтавший об этом, пока сопротивлялся. Но силы были неравны: познания Марии в куртуазной науке намного превосходили опыт поэта. К тому же к услугам герцогини была целая армия — свита прихлебателей и сводников, распространявшая самые невероятные слухи и сплетни.
Репутации Изабеллы за эти считаные дни был нанесен тяжелый урон. Она сидела дома, не решаясь выйти в свет. Ее навещали подруги. И не только подруги.
Ежедневно она встречалась с Луисом. Я узнал об этих встречах случайно. Гуляя по знаменитому саду Клосто, почувствовал магию. Кто-то поставил заклинания-колокольчики, извещающие волшебника о том, что кто-то пересек огражденную черту. Гонсало страховал свидания любовников. Я не стал им мешать. Какая разница — встречается Изабелла с Луисом или нет? Выбор за нее уже сделан, перспектива одна.
Еще немного, рассуждал тогда я, и старый граф оценит все выгоды от родства и союза со мной. Изабелла лишится и этой поддержки. Остается еще принцесса, но она, как и остальные подруги Изабеллы, бессильна помочь ей. Главное — не забывать о Луисе, он может быть опасен. Но о нем позаботится Мария де Тавора. Привяжет к себе. Изабелла сама разочаруется в возлюбленном.
Сейчас думаю, как тяжело было в те дни и Луису, и Изабелле, и Бласу Феррейре. Ведь последний влюблен в Марию де Тавору, влюблен сильно и безнадежно, как и Гонсало в принцессу. Блас страдал. Луис, друг его, ни в чем не был виноват, но все же.
Это были трудные дни для всех них. Не говоря уже об Агриппе д'Обинье. Доблестный полководец, тайный любовник Марии, игрушка в ее руках, он мучился больше всех. Но молчал. Не знаю, что тогда ему сказала Мария, но скандала не случилось.
Хотя после всего, что произошло, лучше бы тогда разразился страшный скандал и Агриппа вызвал бы меня на дуэль. Было бы гораздо лучше… Отвлекся. Продолжаю.
