Ваня перевернул несколько страничек — взгляд упал на вклеенный в папочку листок розоватого цвета, весь покрытый чёткими отрывистыми записями, по пунктам, точно протокол:
«14 мая, около 17.00. Совершил кражу дорогой авторучки у однокурсника.
Состав преступления: воровство.
Примечание: навык воровства укоренён стабильно, проблем с совестью, очевидно, на нынешнем этапе уже не возникает.
15 мая, 10.30. На перемене между занятиями пытался подобрать код к ящичку однокурсницы.
Состав преступления: помыслы совершить воровство, одержимость желанием чужих денег.
Примечание: Видимо, рассчитывает присвоить деньги. Возможно, в данном случае работало имплантированное профессором Кошем стремление к дорогостоящим вещам: накануне Бен читал большую статью про спортивные велосипеды».
Касси подошла сзади, подивилась через плечо:
— Погоди, Иванечка… Это же список злых дел, которые совершал ученик! Смотрите, ребята: профессора прекрасно понимали, что заставляют нас совершать грехи! И зачем-то записывали каждый грех в особую папочку… Наверное, они следили, после каких грехов ослабляется «защита»?
— Всё может быть. Ничего, в Москве разберутся, — буркнул Ваня и засунул папку в рюкзак. — Ух ты… а это что? Интересная штуковина!
На полке лежал… настоящий капитанский хронограф! Новенький, поблескивает, запечатан в гладкий хрустящий пакетик… Эх, если что и хотелось нашему Ваньке когда-нибудь заполучить, так это именно такую вещицу! Он читал про такие в журналах, и ребята в училище взахлёб пересказывали друг другу: вот ведь что придумали на Западе для своих офицеров! Недавно появилась у генералов и полковников НАТО, а также у специальных агентов высшего класса такая игрушка, стоит бешеные деньги. Внешне — наручные часы, а сколько всяких встроенных функций! Тут тебе и шагомер, и дальномер, счётчик Гейгера, и приёмопередатчик, и мобильный телефон с выходом в Интернет, уж не говоря про всякие медицинские сенсоры — температура, пульс, давление… Наконец, встроенная фотокамера (для разведчиков просто незаменима), а главное — GPS, мгновенное определение координат при помощи спутника с нанесением их на электронную карту местности!
— Ничего себе игрушки у колдунов! — поразился Ставрик, любуясь вещицей. — Всю жизнь о такой мечтал… А у них просто так валяется.
— А нечего разбрасывать! — сказал Ваня, прилаживая капитанский хронограф себе на запястье. — Нам в дороге очень пригодится.
— Ты что! Ванечка, с ума сошёл? — шагнула вперёд принципиальная Морковка. — Это же ихняя, гадкая, вредная вещь… зачем тебе? Выброси скорее!
— Вы не понимаете, Надя, — строго сказал Царицын. — Это прибор, который поможет нам в пути. Навроде компаса, только в миллион раз лучше, понимаете?
— Смотри, здесь ярлычок болтается! — Ставрик ухватил пальцами бумажку, прикреплённую к хронографу на тоненьком пластиковом волоске. — Что написано? Номер какой-то… Две тройки, три пятёрки и восемь.
— Это номер личного дела, — догадался Ваня, глянув на шестизначное число. Покосился на ящик с папками: — Вон, вторая сверху лежит.
Надинька вытащила досье: ага, две тройки, три пятёрки, восемь. И заморгала удивлённо:
— Ой, Ванечка, это же… твоё личное дело! Тут написано: «Шушурун»…
Царицын впился когтями, распахнул пластиковую обложку, и вдруг…
Что-то слабо заурчало в дальнем конце зала, и… дети поняли, что включился эскалатор. Кто-то спускался вниз, в павильон! Ну точно — вот послышались торопливые щёлкающие шаги, а потом шелест шёлковых рукавов, трущихся о мантию, и — голос страшного Рюдегера фон Бетельгейзе:
— А я Вам говорю, герр Шпека, их здесь нет! И быть не может!
— Отчего же, пан Рюдегер, отчего же? — быстро возражал второй голос. — Они же русские, им нужна русская лаборатория, вот что я Вам скажу!
Дети разом присели.
— Во всём виноват мальчишка, этот гадкий шаман! — шипел на бегу Рюд фон Бетельгейзе. — Я с самого начала предупреждал! Это очень опасный мальчик. Я думаю, это славянский мутант. Подумайте, какой колоссальной магической силой нужно обладать, чтобы истыкать гвоздями самого профессора Кохана Коша? Только русские варвары способны на такую жестокость!
— А я настаиваю, что всему виной девчонка, — нервно огрызнулся пан Войцех Шпека. — Не зря мудрая кобра Мак-Нагайна говорила, что у русской Надейды небывалый магический потенциал. Это она убила и Коша, и Карлиса Гаафса, у меня нет сомнений!
— Герр Шпека, здесь их определённо не может быть, — лысый фон Бетельгейзе остановился в десяти шагах от бокса, где притихли, прижимаясь под стеночку, бедные дети. — Да зачем им нужен Лабруис? Они разыскивают своего приятеля, а он уже давно в Отроге…
— Давай всё же удостоверимся, что здесь никто не прячется, — проскрипел пан Шпека.
— «Интересно, как ты хочешь удостовериться, — подумал Ваня. — Надеюсь, на этот раз обойдётся без…»
Не обошлось. Нервный пан вытащил красноватую резную шкатулку и — быстро извлёк волшебное перышко. На этот раз перышко было чернее, чем хлопья сажи. Положил на ладонь, дунул — пушинка взвилась почти к самому потолку и, затейливо танцуя, понеслась… прямиком туда, где прятались дети.
Ваня быстро посмотрел на Надиньку, перевёл взгляд на Касси, которая что-то шептала, потом глянул на отважного Ставрика. Тот уже приготовился снова жать курок волшебного зонтика…
«Нет, они здесь ни при чём, — осознал Ваня с горечью. — Перышко почуяло именно меня».
— Что надо говорить? — прошептала Надя, потрогав Кассандру за руку.
— «Господи, помилуй меня, грешного», — губами показала Касси.
Ваня следил за чёрным перышком, вьющимся под самым потолком… Да, приближается. Заходит, как бомбардировщик на цель…
— Кто-то из нас согрешил… — простонала Касси. — Кого-то оно почуяло…
Ваня спохватился: ну конечно же! Рванул пальцами браслет, сдёрнул с запястья капитанский хронограф. Аккуратно, чтоб не брякнуло, положил обратно на стол. Касси молча показала большой палец. Надинька быстро, неслышно чмокнула Царицына куда-то в ухо.
Ваня немного покраснел. И правда, как же не сообразил, что ведь это — тяжкий грех, кража! Одно дело, когда в передряге боец берёт чужие патроны, лекарство или пищу. Но роскошный капитанский хронограф был, если говорить совсем честно, не очень-то нужен Ване в колдовском подземелье. И брал его Царицын не для того, чтобы прямо сейчас пользоваться как компасом. Просто… ну как сказать… мечталось вернуться в училище не только с парой орденов на груди, но и с капитанским хронографом на запястье. Чтобы все видели: молодой человек побывал в серьёзном месте и вернулся с неслабым трофеем.
Перышко вдруг злобно завертелось — как оса, почуявшая, что её собираются шмякнуть полотенцем. Кинулось было вперёд, потом дёрнулось обратно — завиляло и поплелось обратно к хозяину.
