– Их четыре. Я взялся сам показывать вам крепость только потому, что не все тайны крепости стоит показывать посторонним глазам. Надеюсь, вы используете эти тайны только для борьбы с нечистью?
Котик молча кивнул.
Ходов действительно было четыре. Один из них начинался прямо в княжеских покоях, а заканчивался в зарослях на берегу реки. Вход второго был замаскирован большой бочкой в подвале, этот больше походил на мышиную норку, чтобы в него пролезть, гренделю пришлось бы сильно похудеть. Но Дорн заставил Волчонка пройти его из конца в конец, чтобы быть уверенным. Оказывается, ход был недлинным и заканчивался сразу за стеной крепости, недалеко ото рва. Третий ход был и вовсе тайным подкопом в стене. Начало четвертого хода было в стене колодца, а заканчивался он…
…Возле кладбища.
Он был просторен и удобен даже для гренделя.
– Думаю, мы нашли, как чудовище попадало в крепость, – Дорн посмотрел на ошеломленного князя, который понял, что опасность представляло то, что служило для безопасности.
После обеда клюющие носом Волчонок и Котик отправились отсыпаться на ночь, а Хог вместе с полусотником, который предводительствовал отрядом, что сопровождал их в крепость, – осматривать окрестности, ведь он был единственным из их команды, кто этого еще не сделал. К тому же не мешало бы осмотреть кладбище при свете дня и опросить жителей деревень. Во дворе уже ждали оседланные лошади. Северянину достался статный каурый жеребец с бело-розовым носом. Хог угостил его запасенной с обеда горбушкой. Конь бархатными губами аккуратно снял угощение с ладони. Хог вздохнул, он понял, что очень скучает по Гривастому: глупо было скучать по чужой лошади, но он ничего с собой не мог поделать.
Полусотник уже был в седле, северянин последовал его примеру, и они выехали из крепости. Копыта лошадей глухо простучали по деревянному мосту. Авенар, так звали полусотника, махнул стражникам в привратных башенках, и ворота закрылись.
– Куда ты хочешь направиться? – спросил Авенар.
– В первую очередь, пока еще светло, – на кладбище.
Полусотник свернул на неприметную тропинку.
Кладбище расположилось в лесу. Судя по его размеру, поселение здесь было давно – кладбище успело изрядно разрастись. Старые могилы почти совсем скрыл кустарник.
Хог сразу заметил раскопанные могилы, он спешился и подошел ближе. Авенар благоразумно держался на расстоянии. Раскоп был неаккуратный, здесь не пользовались ни лопатой, ни каким другим орудием. Северянину сразу представилось, как грендель разрывает могилу когтями. Перекопанная земля смерзлась, запечатлев следы. Хог измерил один, он был в длину почти восемь ладоней! Ушел грендель, закончив работу, куда-то в лес, и Хог еще не совсем с ума сошел, чтобы идти по его следу.
– Что ж, тут все ясно, отправляемся дальше.
Северянин взобрался в седло, и они поскакали в одну из деревень. В деревне их встретили недоверчиво. И если Авенара еще узнали, то на Хога смотрели с испугом и злобой.
Полусотник спрыгнул с лошади у большого добротного дома.
– Где староста? – спросил он у высокого угрюмого парня в меховой куртке, что колол дрова во дворе.
– Дома, где же ему еще быть! – ответил парень, со всего маху опуская колун на полено, деревяшка разлетелась на две равные половинки.
– Присмотри за лошадьми, – попросил Авенар парня.
Тот кивнул, оставляя свое занятие, а полусотник и северянин вошли в дом. Это вызвало большой переполох, челядь старосты заметалась по дому. Спокойным остался только дородный мужчина, что сидел на лавке возле печки. Подождав, пока суматоха уляжется, он обратился к полусотнику:
– Здрав будь, Авенар. С чем пожаловал?
Полусотник и Хог уселись на скамью, напротив старосты.
– И ты здрав будь, Кшор. А привело меня к тебе вот какое дело: этот человек – охотник, он хотел тебя расспросить.
Лицо старосты сильно побледнело и покрылось красными пятнами. Его взгляд заметался и, наконец, застыл на серых глазах северянина. Староста поперхнулся, но сумел выговорить, кое-как справившись с собой:
– Что хотел услышать господин?
Хог на мгновение задумался.
– Князь нанял нас, чтобы сразиться с гренделем. Мне бы хотелось узнать, кто видел чудовище, откуда оно обычно появлялось, на кого нападало?
Сам староста мало что знал, но знал тех, кто мог ответить на вопросы охотника. Хогу и Авенару пришлось немало постранствовать по деревне, выслушивая рассказы испуганных людей.
Грендель обычно появлялся со стороны кладбища, двигаясь бесшумно по скрипучему снегу, ужасный в лунном свете, он обходил деревню стороной и направлялся к крепости или деревенькам, расположенным к западу от нее. Сюда приходили беженцы из других деревень, ведь, кроме нескольких блудных коров, чудовище здесь больше никого не тронуло.
Обойдя всю деревню, утомленные северянин и полусотник направились к дому старосты. Лошади приветствовали их тихим ржанием. Хог похлопал каурого по шее. Уже довольно сильно стемнело, необходимо было возвращаться в замок. Простившись со старостой, они так и сделали. Проводил их тяжелый взгляд в спину угрюмого работника старосты.
Они скакали рядом по широкой тропе, вытоптанной в снегу. Небо на горизонте было затянуто снежными тучами, слегка подсвеченными сиреневым, над головой же сияла россыпь мелких ярких звезд и неторопливо плыл серпик нарождающейся луны. Было светло, то ли оттого, что все вокруг было белым от снега, то ли от звездного света.
– В крепости уже, наверное, волнуются, – сказал Авенар.
Северянин молча пожал плечами – у него не было желания разговаривать. Что-то его беспокоило в той деревне, только он не мог понять что, это было сродни почти неощутимому запаху, запаху зла! «Но, может быть, это ощущение было просто от близости гренделя?» Хог не знал.
Внезапно он заметил, что его каурого что-то тревожит: конь нервно оглядывался по сторонам, прижимал уши… Жеребец полусотника вел себя так же.
– Прибавь! – коротко бросил северянин Авенару, пришпоривая собственного коня. Лошади, всхрапывая, понеслись по тропе.
– Что случилось? – спросил полусотник, удерживая своего жеребца рядом с каурым Хога.
– Грендель где-то неподалеку – лошади волнуются!
Эти слова словно послужили сигналом. Тропа в этом месте ныряла в небольшой овражек, края которого заросли ивовыми кустами. Каурый остановился так резко, что северянин чуть не перелетел через его голову. Конь был испуган сверх меры, он уперся передними ногами в снег и, выпучив глаза, застыл, как изваяние. Жеребец Авенара танцевал на месте, удерживаемый хозяином, который не мог понять поведение охотника.
Одна из теней в овраге зашевелилась, увеличиваясь в размерах.
– Чудовище! – Авенар пришпорил коня, направляя его прочь.
Хог попытался развернуть каурого, но тот не желал слушаться, а только фыркал и мотал головой.
