Тот вздрогнул, услышав сзади бесплотный голос, но обернулся.
– Да деньков восемь еще.
Принц застонал и отвернулся.
Эрль являлась каждую ночь, кельди было спокойнее рядом с эльфом, а Льярну было спокойнее чувствовать рядом ее тепло. Но однажды она не выдержала.
– Ты скоро умрешь, – обрадовала она принца.
Льярн открыл глаза.
– С чего ты взяла?
Янтарные глаза кельди казались двумя раскаленными углями.
– Я чувствую это. В тебе совсем не осталось силы. Ты сам того не ведаешь, но Кровь Земли убивает тебя не хуже Худых пустошей.
– А что же может воскресить меня? – равнодушно спросил Льярн, ему было все равно.
– Не знаю, но если ты будешь и дальше ее пить, то умрешь.
– Если я не буду ее пить, то усну и тогда точно умру.
– А почему бы тебе не попробовать сделать это? Я буду рядом и помогу вернуться, если что.
– Ну уж нет, я тебе не верю.
Кельди обиделась, глаза ее потухли, и стало темно.
– Отпусти меня тогда хотя бы. Если ты решил покончить с жизнью, не бери меня с собой.
– Ты свободна, – произнес равнодушный голос.
Эрль отпрянула прочь, ее волосы взвились, будто языки пламени, в глазах вспыхнул потухший было огонь. В янтарных отсветах раскатился тихий смех.
Барсик выгнул спинку дугой, глядя на ночную баламутку.
– Ну же, ты свободна, улетай!
– Ну уж нет!
Эрль сложила руки лодочкой, и в повозке загорелся маленький яркий огонек. Несколько капель упали на пол, оставшись сиять там янтарным заревом.
– Что это? – оживился Льярн, приподнимаясь на локте.
– Кровь Огня, мог бы и сам догадаться!
– А зачем ты… – горящие капли брызнули ему в лицо.
– Вставай! – Вигла безжалостно тормошил его, не давая соскользнуть обратно в сон.
– Чего? – принц вяло попытался отмахнуться.
– Ты спишь уже третий день! Не пора ли просыпаться!
Льярн ошарашено вскочил, с пересыпу повело голову, но вот лицо Виглы перед глазами прояснилось.
Эльф зевнул. И… А ведь он действительно спал. И даже сны какие-то видел.
Видел…
Воспоминания нахлынули, заставив замереть. Ах да, кельди, хитро она его подловила. Льярну приснились Худые пустоши, до того как они стали ими: и густые травы, украшенные россыпью цветов от снега до снега; и светлая река с веселой зеленоглазой Хозяйкой; и темные дубравы, в которых жили могучие вепри; и живые роднички под сенью ив. А хуже всего было, что он видел духов, до того как они умерли. Они были прекрасны, уверены в своей силе, да и как им не быть уверенными, ведь они были связаны с этой прекрасной, живой землей.
Льярн сел, обхватил голову руками, и заплакал.
– Ты что? – испугался Вигла.
А Барсик, всегда все прекрасно знавший, только молча потерся мордочкой о дрожащий локоть эльфа.
Лагерь спал. Забылись тяжелым темным сном даже дозорные. Принцу казалось, что он никогда не дождется этого момента. Костры совсем угасли, только звезды смотрели с неба холодными равнодушными глазами.
Впереди расстилалась мертвая земля, а сзади остались спящие люди. Из-под колеса повозки пушистым колобочком выкатился Барсик.
– А ну марш обратно! – рассердился Льярн. – А кто будет за Виглой присматривать, чтобы ничего не случилось?!
Кот пристыжено опустил голову и поплелся обратно.
А эльф ступил прочь с дороги. Он не очень хорошо знал, что ему нужно сделать, но отступать не собирался.
И тогда появились они. Блеклые тени, теряющиеся в звездном свете. А он видел эти лица полными жизни.
Духи бесшумно метались вокруг, тянули прозрачные руки, обдавали холодом. Они казались безобидными, но с каждым шагом идти становилось все труднее, колени начинали дрожать.
Он зашел довольно далеко – лагерь скрылся из виду.
Льярн знал теперь, как можно оживить землю – отдать ей свою жизнь. Эльф снял куртку и рубашку и, выбрав лоскуток без снега, лег, прижавшись к земле.
Сначала он почувствовал только холод, пробиравший до костей, потом его будто что-то потянуло, накрепко прижав к земле. А духи вились вокруг, по-прежнему безмолвные и мертвые.
Небо медленно затянули тяжелые пухлые тучи, скрыв холодные глаза звезд. Мир замер на миг, а потом на землю упала первая снежинка.
Снег падал и падал, стирая призраков и закрывая пушистым белым одеялом уставшую землю, не трогал он только неподвижную человеческую фигурку.
Сквозь метель, с вихрящимся за спиной снежным плащом кто-то шел. И при приближении этого неведомого духи окончательно уходили, растворялись в слоях бытия.
Льярн ощутил рядом присутствие, на его спину легла рука. Она была холодной, но это был холод снега и льда, а не темной бездны, что прячется за бытием. Сил поднять голову и посмотреть на пришельца не было, и принц провалился во мглу.
Если бы не Серый Вихрь, Льярна бы не нашли. Снег, сыпавший всю ночь, преобразил округу, замел следы. Но верный конь безошибочно нашел хозяина.
Друзья разрыли сугроб.
– Да он совсем замерз! – Вигла с трудом перевернул негнущееся тело.
Фрэннан закутал эльфа в плащ и поднял на руки. И тут они заметили…
Из мертвой земли Худых пустошей, там, где лежал Льярн, защищая ее от снега, двумя маленькими треугольными листочками, похожими на наконечники стрел, золотился крохотный росток.
– Что это? – Вигла удивленно склонился над росточком, забыв отчаянье.
Каравайчик примостился рядом с ним, разглядывая неожиданную находку.
– Похоже на арнон, золотой эльфийский ясень.
Они, ошеломленные, переглянулись.
Однако и о спасенном нужно было подумать. Друзья вернулись в лагерь. Там их поджидал недовольный глава обоза. Они и так задержались из-за неожиданной сонливости, напавшей на всех, потом искали этого беспутного мальчишку, а тут еще и дорогу завалило так, что повозки едва могут проехать.
Лекарь, в лапы которому достался эльф, с рьяностью принялся за лечение. Но ни отвары, ни настойки, ни притирания не помогали. Льярн оставался все так же холоден и неподвижен.
Обоз прошел в этот день немного, попробуй попродирайся по сугробам. Люди сильно устали.
Лекарь безнадежно покачал головой, заглянув вечером в повозку.
Потом заходили Фрэннан с Каравайчиком, но что они могли сделать?.. Тоскливо ржал на улице Вихрь.
Вигла целый день не отходил от Льярна, поил настойками, следил, не откроются ли глаза, не попросит ли эльф чего-нибудь. Барсик свернулся клубочком на груди Льярна, согревая.
