– Я рада за тебя, Тевва.
– Спасибо. Наш Каллин определённо не теряет времени после того, как примет решение.
– Однако он хороший человек. Я также рада и за него. – Бейна сделала паузу, положила тяжёлую каменную мельницу, чтобы поправить выбившуюся из-под чепца прядь волос. – Регентша недавно вызывала меня к себе. У нас завтра будет хороший пир.
– О, тебе не следует перетруждаться. Глупо столько беспокоиться о втором браке.
– Мне так не кажется, нет. Мне совсем не в тягость эта работа. Нисколько. Всем нужно немного веселья, чтобы поднять настроение.
Поскольку Тевилле требовалось наставить Гломер относительно её новых обязанностей, следующее утро прошло быстро, и у неё не было даже времени подумать о своём предстоящем бракосочетании. Тем не менее, наблюдая за тем, как девушка играет с Роддой, она обнаружила, что вспоминает день своей первой свадьбы. Поскольку отец нашёл ей мужа в другой деревне, Тевилла едва его знала и все утро то рыдала, то хихикала. Теперь, когда Каллин появился в дверном проёме, она только улыбнулась ему.
– Пора?
– Да. Не нужно заставлять священника ждать.
Когда Тевилла последовала за ним вниз по длинной винтовой лестнице, то на мгновение засомневалась. Тем не менее, когда они вышли из броха, и Каллин протянул ей руку, она доверчиво взяла её, как всегда поступала Родда.
– Мы пойдём пешком? – спросил он. – Если ты предпочтёшь ехать верхом, то я могу сходить за лошадью.
– О, я с удовольствием пройдусь. Прелестное утро, не правда ли?
Утро было тёплым и ясным, словно угрожающие тучи прошлой ночи ушли, чтобы сделать подарок новобрачным. Внизу, в гавани, бирюзовые волны медленно накатывали на берег.
– Скажи мне кое-что, – обратилась Тевилла к Каллину. – Ты хочешь ребёнка? Мы вполне можем завести ещё одного.
– Да, хочу. А, боги, не думаю, что когда-то хотел чего-либо больше, чем сына. Наверное, потому что старею. Я не говорю, что стану воротить нос, если родится ещё одна девочка, но учти: тебе придётся останавливать меня, чтобы я её не слишком баловал.
– Я постараюсь, но ты не кажешься мне человеком, который любит, чтобы с ним спорили.
– Может, оно и неплохо, если я научусь с этим мириться.
– Хорошо, потому что тебе придётся этому учиться.
Когда они обменялись ещё одной улыбкой, Тевилла почувствовала, словно они уже женаты. Церемония со священником была просто формальностью.
Тем не менее, когда они вернулись в дан, то их ждал сюрприз. С криками, смехом и воплями, напоминающими воинские кличи, оба боевых отряда вылетели из броха и пронеслись по саду. Молодые люди окружили их толпой, шлёпали Каллина по спине, хватали Тевиллу за руки и целовали. Сквозь толпу прорвался Калондериэль с кубком в руках.
– Дайте даме вздохнуть, парни!
Когда Тевилла пробиралась к группе женщин, стоящих у главного входа, Калондериэль выплеснул мёд из кубка прямо в лицо Каллина. По его сигналу мёд стал литься отовсюду и вымочил мужа Тевиллы, как летний шторм. С воплями толпа воинов схватила сопротивляющегося, ругающегося Каллина и потащила его к пруду за комплексом башен. Смеясь и крича, женщины поспешили за ними, их яркие платья развевались на ветру.
С последним криком солдаты сбросили Каллина в пруд и окунули его пару раз, когда он пытался выбраться. Когда они наконец позволили капитану вылезти, то он промок до нитки, но смеялся, шутя замахиваясь на своих солдат и давая клятвы покрошить их на фарш. Притворяясь испуганными, парни удрали. Тьерина сама смеялась, когда догнала их и стала призывать всех к порядку.
– Позвольте капитану переодеться, – распорядилась Ловиан. – Нас ждёт пир и мёд для всех.
Воины поприветствовали женщину, которая являлась их госпожой.
Хотя на пиру была целая зажаренная свинья и приготовлены другие лакомства, в целом не было никакой излишней суматохи, как и хотела Тевилла. Когда Каллин вручил супруге первый кусок с блюда, которое они делили, боевой отряд поприветствовал молодых, точно та же, как кричали они, когда супруги разделили свой первый кубок мёда – Тевилла сделала несколько глотков и позволила Каллину допить остальное. В конце трапез она собиралась уйти вместе с другими женщинами, и дать мужу спокойно выпить вместе с мужчинами, но стоило Тевилле выйти из-за стола, как Каллин поднялся вместе с ней.
– Боевой отряд может упиться и без меня, – заметил капитан.
Тевилла была так рада услышать это, что внезапно поняла, как сильно она его желает. Вместе с желанием пришла робость, внезапная мысль о том, что она едва его знает. Она вдруг засомневалась: стоит ли подпускать его к себе так близко – ведь потом назад уже не повернуть… И тогда Тевилла поняла, что вначале просто боялась слишком сильно полюбить этого человека, воина, чьё занятие может увести его от неё на долгие месяцы, а смерть может отобрать его в любой момент. А теперь она вдруг вышла за него замуж – как раз в тот момент, когда провинция стоит на пороге открытой войны. Она как будто наяву услышала усталый голос своей матери: «Девушка, у тебя что, нет здравого смысла?» Нет, ответила она, и я горжусь этим.
В её комнате, странно тихой без Родды, мокрая одежда Каллина грудой лежала на полу. Тевилла подняла её, радуясь поводу не смотреть на него, высунулась из окна, чтобы выжать из одежды побольше воды, затем развесила на подоконнике сушиться.
– Извини, – сказал он. – Я слишком торопился, чтобы спуститься вниз.
– О, неважно.
– Ты на ночь избавилась от Родды, поэтому тебе нужен ещё один подопечный, для кого исполнять роль няньки.
Когда она повернулась, чтобы посмотреть ему в лицо, то обнаружила, что он улыбается, а его волосы, золотые с сильной проседью, поблёскивают в свете свечи. Вся её робость исчезла.
– Нянькой? Я не стала бы называть это так.
Каллин схватил её за плечи и поцеловал в губы, только один раз, перед тем как отпустить – это был первый их поцелуй. Тевилла развязала верхнюю юбку и осторожно разложила на столе, расправляя изысканную вышивку. Пока Тевилла снимала накидку, Каллин развязал ремень, на котором висел меч, и бросил на стол. Ножны блестели золотом, тяжёлые среди вышитых цветов. Тевилла почувствовала усталость, словно дурной знак. «У нас все равно будут хорошие минуты перед тем, как мне придётся снова надеть чёрный вдовий наряд», – подумала она. Каллин смотрел на неё так торжественно, что ей показалось, будто он собирается заговорить, но он просто поднял её на руки как ребёнка и отнёс на постель.
В гостинице «Летящая рыба» рядом с гаванью Индилы Джилл провела три последних дня, работая более напряжённо, чем когда-либо е жизни. Представление Невина о ментальных упражнениях оказалось не только более суровым, чем у Саламандра; при этом старик заставил её запоминать и другие вещи, необходимые любому мастеру двеомера. Пока она вколачивала в свою память имена и характеристики десяти тайных уровней Вселенной и тридцать две тропы между ними, Родри и его подчинённые проводили время в пьянках и игре в кости в таверне, а Саламандр их развлекал. Что делал в это время Перрин, Джилл не знала, и это её не волновало.
