Тем не менее, после нескольких дней, на протяжении которых Джилл напряжённо вглядывалась в историческую приливную волну и работала над тем, чтобы увидеть её у себя в сознании, как настоящую, девушка устала до смерти и от пергамента, и от самой практики. Изгоняющий ритуал она находила более приемлемым, хотя Саламандр и тренировал её безжалостно, поскольку видела от него прямую пользу. Он помогал контролировать наводнения образов, которые угрожали потопить её, когда бы она ни разозлилась. Вначале Джилл распределяла образы у себя в сознании, как во время практических уроков с картинками, а затем изгоняла их знаком горящей пентаграммы. Временами она все ещё терпела неудачу, и костры гнева бесконтрольно пылали вокруг неё, но каждый раз, добиваясь успеха, она чувствовала, как её навыки совершенствуются и по прошествии дней неконтролируемые образы появлялись все реже и реже.
В тот день, когда они добрались по середины острова, все, казалось, пошло не так. Вначале Джилл запуталась в словах ритуала и тем самым вызвала неудовольствие гертсина. Затем, когда попыталась работать с новой картинкой с пергамента, то смогла удержать в памяти только отдалённые части образа архонта Манатаро и, казалось, вся тяжёлая работа проделана зря. Когда Джилл пожаловалась Саламандру, то он улыбнулся таким образом, какой раздражал её больше всего.
– Знаешь ли, ты не смеешь от этого отказываться. Или ты хочешь медленно, но неизбежно сойти с ума?
– Конечно, не хочу! И я буду следовать указаниям, точно так же, как в те дни, когда папа учил меня обращаться с мечом. Я просто не понимаю, почему эти проклятые картинки так важны. Я имею в виду, что с папой я всегда могла понять – вот это упражнение усиливает руку, а это помогает увереннее держать рукоятку, но все, чем я занимаюсь с тобой, кажется мне странным.
– А-а. Ну, то, что ты делаешь сейчас, на самом деле подобно упражнениям твоего отца. Ты просто укрепляешь ментальные мышцы. Когда барды поют о двеомере, то всегда рассказывают о странных силах, не так ли? Как ты думаешь, откуда появляются эти силы? От богов?
– На самом деле не от богов. Как я предполагаю, ты их просто имеешь или не имеешь. Это же двеомер, не так ли? Именно это и делает его магическим. – Джилл внезапно поняла, что её слова звучат, как бред сумасшедшей. – Я имела в виду, что магические вещи просто происходят.
– Нет, не просто происходят, хотя именно так все и думают. Все эти могущественные способности и странные заговоры исходят из разума, или человеческого, или эльфийского, смотря, кто ими занимается. Двеомер – это дело ментальных способностей. Знаешь, какие они?
– Нет.
– Когда ты научишься читать – кстати, мне кажется, нам следует также начать уроки и по обучению тебя чтению – я найду тебе книгу, написанную одним из прославленных предков Родри, самим Мейлом Провидцем. Она называется «О рациональных категориях». В этой книге он определяет ментальные способности людей. Большинство также относятся и к эльфам – такие, как способность видеть, слышать и все остальные физические чувства, а также логическое мышление, интуиция и ещё очень много всего, включая способность делать обобщения и разделять на категории, что является способностью, к которой нельзя подходить легко или как к чему-то должному, моя маленькая куропатка. Эти, как он их называет, рациональные способности, открыты и хорошо известны среди эльфов и людей, хотя у эльфов есть ряд способностей, отсутствующих у людей, например, способность видеть Диких. Каждый ребёнок должен по мере взросления развивать их. Если кто-то слеп, например, или просто не запоминает вещи, то мы жалеем калеку и считаем, что он лишён чего-то, что положено получать при рождении.
Саламандр вздохнул и продолжал объяснять:
– Затем имеются похороненные, скрытые или оккультные способности, которые существуют, как цыплята в только что выложенных яйцах. В то время как каждый эльф и человек потенциально обладают их набором, лишь немногие рождаются с ними в уже развитом состоянии. Если хочешь, можешь называть эти способности «силами», хотя это, вероятно, звучит слишком громко для абсолютно естественных явлений. Ты понимаешь идею категории естественного? Как противоположную сверхъестественному?
– Э, что? Ну, э…
– Я вижу, что книга Майлвада становится необходимостью.
– Очень хорошо, но какое отношение скучные упражнения с картинками имеют ко всему этому великолепию?
– О! На самом деле я говорил немного несвязно и перескакивал с предмета на предмет. Если ты хочешь разбудить эти спящие силы, ты по большей части пользуешься картинками, названиями и именами, а иногда – музыкой, которой они сопровождаются. После того, как ты их разбудила, ты можешь использовать их снова и снова. Подумай – после того, как ты научилась быть логичной, разве ты не сможешь заново разбудить в себе эту полезную способность к логике, когда бы у тебя ни возникала проблема, которую нужно решить? Конечно, сможешь. Точно так же после того, как ты разовьёшь способность к дальновидению, ты, например, сможешь открывать её правильными образами и словами в любое время, когда захочешь. Великий мастер, вроде Невина, больше не нуждается в именах и образах для этого дела. Для него оккультные способности стали явными и очевидными.
Хотя понять эту маленькую лекцию было так трудно, что Джилл почувствовала себя слабоумной (что касается способности систематизировать, она у Саламандра была далека от идеала), все сказанное им, находило отклик у её в душе. Оно намекало и даже обещало отдать ей ключик к сундуку с сокровищами.
– Но вот что я тебе скажу, моя сладкоголосая малиновка. Ты можешь попробовать новое упражнение, если хочешь. Вместо того чтобы использовать пергамент, создай свой собственный образ и попытайся его реализовать у себя в сознании. Я не имею в виду – нарисуй или что-то в этом роде, в любом случае у нас нет чернил – просто выбери какую-то простую вещь и попытайся её увидеть. Например, гостиницу, в которой ты когда-либо останавливалась, или твоего коня по кличке Восход, который сейчас питается щедро раздаваемым королевским овсом, – что-то в этом роде.
– Ну, хорошо, я попробую. Если конечно можно так прыгать с одного на другое.
– О, боги! Эта ученическая работа – ещё даже не настоящий двеомер. Ты просто обучаешься кое-каким полезным навыкам. Я не могу представить, чтобы это принесло хоть какой-то вред.
В последнюю ночь в Вилинте Поммейо и Алейна поссорились. Поскольку Родри прислуживал за столом, то слышал все. Они не обращали на него ни малейшего внимания – как на предмет мебели. Родри расставил блюда и разлил вино и тут же удалился в кухню, где обнаружил Диену и Винсиму возле двери. Они прислушивались к отдалённым звукам разговора, который вёлся на повышенных тонах.
– Пока все идёт неплохо, – выпалил Родри. – Она отказывается дать ему какое-либо обещание, а он обвиняет её в том, что у неё есть другие поклонники. А они в самом деле есть?
– Только один и ему семьдесят с чем-то, – сообщила Диена. – Поэтому похоже, что все на самом деле очень хорошо.
– Я до сих пор не могу вздохнуть с облегчением, – призналась Винсима. – А что если они помирятся и обменяются множеством поцелуев? Ну, в любом случае пора подавать десерт, поэтому у тебя, парень, есть хороший повод туда вернуться.
