Клинок почему-то не опустился. Я почувствовал, как напряглись придавившие меня к земле ноги. На нас упал луч пронзительно желтого света. Кто-то отозвался на мой крик, со стороны моря прозвучал резкий голос — чистый и вызывающий. Глухо, как угрожающий гонг, застучали чьи-то башмаки по дереву. Я изловчился повернуть голову и заморгал. По спущенному трапу одного из стоявших поблизости судов сбегала фигура, высокая и гибкая. Широкие плечи заливала растрепанная грива волос, сиявших золотом в свете палубного фонаря.
— Ну что, щенки? — снова прозвучал голос, жизнерадостный и дерзкий. — Что-то вы сегодня слишком растявкались! А ну, оставьте его — и брысь в конуру! Или кнута захотели? Я не желаю, чтобы какие-то шавки шлялись у этого причала!
Одеревеневший, в полуобморочном состоянии, я все-таки услышал в этом голосе что-то необычное, и дело было не только в легком акценте. Но тут впервые заговорил один из моих преследователей, и я поразился — невозможно было представить себе голоса более странного, чем у него. Он походил на бульканье, рычание, скрип шагов по морозному гравию, от его звуков в моих жилах стыла кровь — это был ужасающий, совершенно нечеловеческий голос:
— Тебе жаль для волков честно заработанного ими мяса? Проваливай в свою нору, сука, и не суйся куда не след!
Сука?
Ответом был звонкий беспечный смех. Глаза мои уже привыкли к темноте, и я уставился на вновь прибывшего. Поверх облегающей черной куртки и бриджей — костюма, весьма похожего на одежду Джипа, на нем был пояс из золотых пластинок, с которого свисал длинный меч. Но хотя одежда плотно облегала тело, мне потребовалось время, чтобы сообразить, что это женщина, причем женщина весьма привлекательной наружности. Когда она взглянула на меня, ее лицо затуманил гнев, и гнев прозвучал в ее голосе:
— Стало быть, теперь вы кидаетесь и на чужих, да? Прочь отсюда, убирайтесь на свой «Сарацин», не то я хорошенько разукрашу ваши шкуры! Не годится это мясо для щенков!
Их хохот прозвучал жутковато:
— Что ж, давай, лисица! Иди и отними его у нас!
Еще до того как отзвучали эти слова, она выхватила меч и бросилась на них. Ответная реакция была по-звериному быстрой: они зарычали, встали в боевую позицию — и я был тотчас забыт.
— Вставай, мальчик! — крикнула женщина. — Вставай и сматывайся! Беги! — С этими словами она бросилась на них.
Снова бежать? Бежать, как приказано, и оставить другого в опасности? Причем женщину, которая спасла мне жизнь, даже не зная, кто я. А может быть, подействовало то, что меня назвали мальчиком…
— Черта с два! — крикнул я и схватил ближайшего ко мне волка за лодыжки. Это было все равно что ухватиться за фонарный столб, но в школе я играл в регби, и вроде бы неплохо. Он взвизгнул от удивления и рухнул на камни причала. Его сабля покатилась по мостовой. В это мгновение женщина и два других волка скрестили клинки. Тотчас один, пошатываясь, отступил, но в схватку вступил другой, его абордажная сабля высоко взлетела. Казалось, остановить ее невозможно, но меч женщины отразил удар. Ее руку защищала замысловатая гарда с позолоченной гравировкой. Клинок волка ткнулся туда и застрял. Неожиданным движением женщина высвободила свой меч и направила вверх — прямо в горло волку. Тот завертелся, сделал несколько неверных шагов, темная кровь ручьем лилась между его скрюченных пальцев, а затем он упал, дергая ногами, и женщина круто развернулась, чтобы встретить следующего противника…
Между тем по моему виску ударил башмак, и я растянулся на камнях, голова моя наполнилась звоном, в глазах стало двоиться. Перекатившись на живот, я увидел, как женщина и второй волк скрестили клинки в стремительной схватке, нападая и парируя удары. Внезапно она открылась. Волк бросился вперед, но пролетел мимо женщины, тогда как она легко, словно танцуя, отклонилась в сторону и затем с безжалостной легкостью вонзила свой меч ему в подмышечную впадину. Однако у третьего волка — моего — было время, чтобы поднять свою саблю, и, когда клинок женщины глубоко погрузился в бок его товарища, он занес свой, нанося сокрушительный удар.
Точнее, попытался нанести. Потому что, с трудом поднявшись на ноги, я обеими руками ухватился за его руку и буквально повис на ней. Волк протащил меня за собой, но удар нанести не смог. А затем над моей головой запел воздух, словно от взмаха могучего крыла. Тело волка дернулось и согнулось, как стебель в жатке, и я поспешно отпустил его руку, когда вслед за темным фонтаном крови взлетела вверх его голова. Я закрыл глаза и отчетливо услышал два почти одновременных всплеска воды.
Когда я поднял глаза, женщина обшаривала карманы двух других волков, тела которых остались на причале. Она усмехнулась:
— Цел, а? Для безоружного ты поработал просто превосходно. А как эти гиены напали на твой след?
— Джип… — только и смог я сказать.
— Джип, говоришь? — рявкнула она. — Что с ним? И где?
— На складе… надо ему помочь…
Она схватила меня под руку и подняла, как ребенка.
— За мной! Быстро!
Я помедлил только затем, чтобы подобрать одну из брошенных сабель. Все еще держа в руке меч, женщина уже заворачивала за угол, ее башмаки из мягкой кожи стучали по булыжнику. Но я нагнал ее, когда она добежала до двора, и вместе, не говоря ни слова, мы атаковали ворота. Никто, впрочем, и не запирал их. Прямо у входа мы натолкнулись на труп еще одного волка. Откуда-то из глубины склада донеслись звон металла и крик. Женщина бросилась туда, я — следом, в длинный проход между рядами ящиков. В дальнем конце промелькнула фигура, за ней — другие, рослые, размахивающие саблями и чем-то вроде гарпунов и жуткого вида трезубых острог. Они остановились, заметив нас, и угрожающе развернулись в нашу сторону.
Женщина не остановилась. Она ринулась прямо в самую гущу волков. Ее меч стал крушить направо и налево со звуком ветра, свистящего в телефонных проводах. Вот один волк повалился, дергая ногами, следом за ним другой. Но третий поднырнул под ее руку. Он пошел на меня! Абордажная сабля, казалось, весила целую тонну, но я выставил ее перед собой, изо всех сил стараясь подражать женщине. Волк сделал выпад в мою сторону, я попытался его парировать, но сила удара вышибла саблю из моей руки, а я сам рухнул на какой-то ящик. Его сабля пронзила крышку и прошла сквозь нее, заодно срезав несколько волосков с моей шеи, пока ее не остановило расщепившееся дерево. Волк зарычал, рывком освободил свой клинок… и немедленно был повержен, где стоял, ударом в затылок.
Он свалился, как пальто с вешалки. Женщина схватила меня за плечо и потащила за собой. Вместе мы промчались по второму проходу, мимо другого извивающегося на полу тела. Впереди нависал штабель досок, воздух был тяжелым от сладковатого сочного запаха древесины. А около штабеля разыгрывалась небольшая битва, где волки подпрыгивали и яростно наносили удары по чему-то, чего я не видел. Один из них лез вверх, как огромный паук, он уже почти добрался до верха, но последняя доска, за которую он зацепился, неожиданно выскочила из штабеля и обрушила волка, а вместе с ним и небольшую лавину досок на головы его боевых товарищей.
