– НЕТ!
Не могу сказать, кто это крикнул, я или Шимп, а может быть, Джеки. Она, кажется, все ещё была со мной. По-английски это было выкрикнуто или по-индонезийски? Не знаю. Но ветер, поднятый вертящимся посохом Шимпа, словно удар грома, сразил воюющих, свалил их с ног, задул смоковницу, как свечу, сбил огонь с горящих крыш. Я сам, словно молния, ринулся вниз, в гущу сражающихся, и стал поливать всех огнем, который сам же и раздул.
И великан Баронг, как пес, у которого вырвали добычу, беспомощно завертелся, закружился и откатился с воем, лягаясь и кусаясь, к опушке леса.
Этот катящийся волосатый шар подцепил Рангду, и, как она ни визжала, как ни молотила руками и ногами, её подняли в воздух, раскачали и бросили в речной водопад. Она упала туда, подняв фонтаны брызг, и вода радостно подхватила её, стремясь увлечь с собой в море, но Рангда мощными когтями уцепилась за скалу и, злобно сверкая глазами, вылезла на берег. Поблизости в темноте ползали и плакали люди и все ещё дымилась обгоревшая смоковница. В наэлектризованном воздухе слышался треск выстрелов. В тени, под нависающими ветвями деревьев, корчился и рычал Баронг, но я ткнул его посохом, и старик затих. Говорю «старик», так как Баронг вдруг незаметно снова превратился в престарелого священника, которого я знал раньше.
– Какой странный союз, – произнес он, выступая вперед, – и ещё более странная измена. Но твоим силам, Предок, скоро придет конец.
Я взмахнул посохом и описал им огненную дугу у ног Баронга. Он остановился.
– Стивен Фишер! – прозвенел его голос. – Тот, кого ты боялся больше всего, настиг тебя! Но скоро ты от него избавишься! Я могу дать тебе то, в чем ты сильнее всего нуждаешься. Разве не я даровал моему народу то, в чем он нуждался и чем потом пользовался много веков, пока ваши люди все не испортили? Доверься мне, как доверялись они, и вместе, вооруженные достижениями твоего мира и моего, мы сможем уничтожить все, что нам мешает. И ты наконец обретешь здесь, среди вновь народившейся гармонии, покой души, покой, которого ты так жаждешь!
– Гармония! – раздался мягкий женственный смех. – Вековая тоска! Ржавчина столетий! – Ты – мужчина, Стивен, а сильному мужчине нужно кое-что получше долгого прозябания! Жизнь сильнее смерти! Перемены интересней, чем однообразие! Доверься мне и получи все, о чем только может мечтать мужчина!
Это снова была Рангда, опять принявшая образ женщины, однако не совсем обычной. Она была больше, чем живой человек, по её коже все ещё стекали капли речной воды; опаловые, переливающиеся, как жемчуг, глаза сияли теплым блеском. Она была сама собой и вдруг превратилась в Клэр. Все ещё в набедренной повязке, с тяжелыми жемчугами, но она была самой настоящей Клэр и тут же мгновенно стала Джеки, совершенной и неотразимой, словно самоолицетворение любви. А потом, что окончательно потрясло меня, на её месте появилась Молл – полуголая Молл с божественным сиянием вокруг головы, она протянула мне руки, придвинулась ближе. Но я рассмеялся Шимповым злорадным гортанным смехом и провел огненную черту и перед ней тоже.
– Спеши! – крикнул Баронг. – Откладывать нельзя, ты не можешь оставить себе свой контейнер! Ты должен передать его кому-то! Кому же? Правительству? Ты слышал их голоса, можно ли им доверять?
Похоже, он был прекрасно осведомлен обо всем, что происходило в машине, и о моем отношении к этому. Может быть, вдруг подумал я, может быть, Баронг потихоньку воздействовал на Пасарибу, заставляя того проявиться во всей красе?
– Значит, правительству не отдашь! – заключил Баронг и холодно, плотоядно хохотнул. – А кому же? Этому волосатому? Не стал бы я доверяться и ему! Разве он не пытался с тобой разделаться столь же усердно, как и мы? Он же и есть та самая третья сила, которой ты так страшился! Неужели ты этого не понял?
Я едва не пошатнулся, как от мощного удара. Все мои страхи ударили мне в голову.
– Шимп, – возопил я, хоть и знал, что он превосходно меня слышит. – Это правда?
– Правда, Стивен, – отозвался спокойный голос внутри меня. – Я прибыл на Запад с той же целью, что и другие. Я – кто может проникнуть туда, куда никому не пробраться, ведь меня знает весь мир, и корни мои пущены во всех странах. Я виновен во многих обрушившихся на тебя бедах. Например, я напустил на тебя этих мешочников. Но когда та ведьмочка привела тебя ко мне, я понял, что ты не жесток, не хапуга, не вымогатель, просто немного пустоват, не совсем понимаешь, с чем имеешь дело… Вот я и решил, что буду тебе помогать, защищать тебя от здешних злых сил. Ведь не надо быть пророком, чтобы понять – человек, владеющий знаниями, совершенно неизвестными нам, может найти выход из тупика. Человек, легко ориентирующийся в обоих мирах, достигший больших успехов в одном и быстро освоившийся в другом, в здешнем, – это редчайшее сочетание! Скажи, Стивен, разве я был неправ? Ответь, подай мне знак!
По-видимому, голос Шимпа был слышен и Баронгу.
– А вдруг этот волосатый ошибается, что тогда? Он уже однажды стал перевертышем, вдруг он опять тебя предаст, если ему что-нибудь не понравится? Как ты можешь ему доверять? – И Баронг с царственным презрением вскинул голову.
Тут вмешалась Рангда:
– А тебе-то кто доверится, старое ты ископаемое? Ведь ты из ума выжил и ни на что не способен! Что ты можешь предложить кому-нибудь? Такое, чтобы сердце забилось сильней и кровь заиграла, чтобы один день не был похож на другой? Доверься мне, Стивен!
Как кошка в западне, она шагала взад-вперед в круге, очерченном моим посохом. Баронг тоже метался из стороны в сторону и что-то выкрикивал, но звонкий голос Рангды заглушал его – чувственный, соблазнительный голос, красивый, как сам остров Бали:
– Только я заставлю твою кровь быстрее течь по жилам, только я смогу снова вдохнуть жизнь в эту живую могилу. Только я и мои сторонники сумеем сдерживать этих стервятников из правительства! Этот старый, замшелый дурак позволил им перешагнуть через него, ему, видите ли, достоинство не позволяло хоть пальцем пошевелить, это он только в конце набрался сил, чтобы провозгласить puputan. Да что он знает о любви, о радости каждого мгновения! Вспомни, Стив, как хорошо тебе было со мной! Доверься мне, и это будет длиться вечно! Верь мне! Верь!
Те же слова выкрикивал и Баронг. Их голоса слились в какой-то огненный шквал. Я пытался думать, смотреть, тяжелый посох дрогнул у меня в руках, и тут же оба – и Рангда, и Баронг – бросились на меня. Но мне передалась реакция Шимпа, она была быстрее моей. Я закинул посох на плечи, как коромысло, и ощутил, как наливаются силой оба его конца, а цепкие пальцы Рангды и Баронга старались отнять его у меня. Из посоха вырвалось пламя, охватило Рангду и Баронга, я раскачивал посох взад и вперед, но они цепко держались за него, продолжая висеть с двух сторон, как будто воплощая собой то равновесие, которое сами же поставили под угрозу.
– Довериться вам? – обрушился я на них и стряхнул их вниз, в трескучий фонтан огненных брызг. – Вам – невежественным негодяям! Двум слепым идиотам! Да кто же может вам довериться? Вы же пара инфантильных переростков, преследующих лишь свои дурацкие интересы! Вы и думать не думаете о тех, кто живет на острове, вам нет до них дела! А уж если я кому и доверюсь, то только им…
