Большая часть жестокой иронии Моро пропала втуне — по причине крайней примитивности аудитории. Но главное до Сканка дошло:
— Ты хочешь сказать, что я пидор?
— Нет, — все с той же милой улыбкой качнул головой Моро. — Это означало бы погрешить против той точности формулировок, которую я так люблю. Вы не пидор, сеу Сканк, сиречь — не гомосексуал. Вы шимпанзе. Обезьяна. Гомосексуальная связь для вас — это не человеческое стремление в слиянии тел достичь слияния душ — а просто еще одно средство унизить того, кто слабее и самоутвердиться за его счет. Гомосексуал — человек и ищет человеческого, а вы, сеу Сканк — животное. В каком-то смысле вы даже хуже морлока, потому что он не может быть человеком, а вы могли бы, если бы хотели.
— Я не понял, мужик, ты драться со мной решил?
— Нет. Я хочу, чтобы вы не смели посягать на собственность дома Рива. Я хочу, чтобы вы знали: вы умрете за это.
Он подошел к тому месту, где валялись сброшенные доспехи, поднял опаленный наплечник, осмотрел его и снова бросил.
— К сведению тех, кто не знаком с основными принципами работы рабского наношлема, — сказал он. — Человек прекрасно помнит все, что с ним происходило, когда он был под шлемом. Человек может это вспомнить еще детальнее, если его расспросить под шлемом же. И если что-нибудь обнаружится при медосмотре… Я вас предупредил.
Он вышел, напоследок сделав Джориану знак рукой.
— Он что, совсем без башни? — спросил Мело.
— Он синоби! Они все без башни, — ответил ему Джориан.
— Нарывается, — Сканк сплюнул. — И нарвется
— И что же ты с ним сделаешь? — ехидно спросил Джориан. — Пока мы здесь, в локалке Картаго? И кто нас отсюда вывезет? Нет уж, терпи. Думай о наваре и терпи.
— Какой там навар, — проворчал Мело. — Два десятка гемов, и хоть бы половину из них продать. Обещал премию за голову морлока — я ему две принес, он мне ни шиша не дал.
— Это был не тот морлок, — сказал Джориан.
— Откуда ты знаешь, они же все на одно лицо?
— Знаю, — отрезал Джориан. — Того морлока я бы отличил, наглая такая скотина. С ним все время рядом зверюга таскалась, она бы хозяина не бросила. Это были не те морлоки. А премию за пацана мы получим на станции. Успокойтесь. Мне он тоже не нравится, но платит он всегда честно. Нас еще ждет выкуп за бабу, самое меньшее — пять кусков на нос.
— Больше, — хмыкнул Сканк. — Носов-то поубавилось.
Эта реплика немного приподняла всем настроение, и Джориан прошел в рубку к Моро.
— Ты, похоже, неприятностей ищешь, — сказал он. — Зачем ты поссорился со Сканком?
— Никто не будет посягать на собственность дома Рива, — Моро ответил, не глядя на собеседника, вертя в руках и разглядывая флорд, отобранный у мальчишки.
— Ну и сказал бы просто — руки прочь. Обзываться зачем?
— Я всего лишь сказал ему правду. В чем дело, Джориан?
Моро поднял глаза от своей опасной игрушки, и Джориан поежился под его взглядом. Он вдруг сообразил, что, хотя их сейчас на корабле трое против одного (искалеченный Джаргал не в счет), в рубке они один на один, и Моро запросто расчирикает его флордом раньше, чем Джориан успеет выхватить из кобуры пулевик. А потом синоби так же по одному прикончит остальных ребят…
Мысль была дикая и глупая, Джориан ее быстро прогнал. Но родилась она в тот момент, когда он глянул Моро в глаза. Что-то сейчас с Моро было не так. Как-то он изменился за последние пять лет, что прошли со времени их последней встречи.
— Если ты так над ним дрожишь, — он попытался вести разговор в деловое русло, — то не надо его совать к гемам. Помести его в одну каюту с девчонкой.
— Нет, — отозвался Моро. — Пусть будет вместе с гемами. Когда прибудем на станцию — изолируй его, чтобы он не мог переговариваться со своими. Еду пусть получает ту же, что и гемы… и вообще отношение к нему должно быть примерно таким же — только я запрещаю вам его бить, морить голодом, заставлять под шлемом делать разные мерзости — словом, что вы там делаете с провинившимися гемами?
— А если он чего-то учудит? Он отчаянный. Шлем снимем — кусаться начнет.
— У вас там найдется две пары крепких наручников? Джориан, почему я должен учить тебя обращению с ценными пленниками и заложниками?
— Я просто не пойму, в чем тут смысл. Ну, забери его сразу и засунь в станционную тюрьму…
— Нет, Джориан. Тогда он догадается, насколько мы в нем заинтересованы. А он должен растеряться. Должен думать, что о нем просто забыли. Кстати, мне действительно придется на недельку о нем забыть, не до того будет. Его содержание я оплачу, Джориан. В том числе и тебе, персонально.
— А, ну, это другой разговор! — Джориан сел. — Так бы сразу и сказал. Слушай, а почему вы просто не пропускаете пилотов через промывку мозгов, как зелененьких? Зачем так долго мордоваться?
— Видишь ли, Джориан… Есть такая штука, как свобода воли. В нее не все верят, но она есть. Все это поняли, когда попытались использовать наношлем для ментального программирования. Казалось бы, чего проще: крутить человеку кино и заставлять его верить, что это с ним было на самом деле… А вот оказалось, что это невозможно. Он поверит только если захочет верить. Такая вот смешная штука. Все ментопрограмирование гемов держится на их непоколебимой вере в то, что сопротивляться невозможно. Но люди сопротивляются.
— Так что, других способов нет?
— Есть. — Моро как-то странно усмехнулся. — Пытками довести человека до состояния «делайте-со-мной-что-угодно-только-не это»… Проблема в том, что пытать человека под наношлемом бессмысленно, а людям с сильной волей бывает достаточно секунды между болью и включением наношлема, чтобы собраться с духом и начать сопротивляться. Хорошие пилоты, как правило — люди с сильной волей. Остальные не стоят того, чтобы их конвертировать. Но если даже пилота ломают таким образом — он часто теряет класс. Превращается в «челнока» или вообще теряет способности. Овчинка выделки не стоит. Кстати, тебе нравится орриу?
— Что? — не понял Джориан.
— Вот эта штука.
— Ну… Хороший флорд, а что?
— Это не флорд, вот что. Это орриу, оружие шедайинской работы, вполне вероятно — самого Диоррана. Как ты смотришь на то, чтобы принять его в залог за леди Констанс и ее близких?
— А сколько он стоит?
— Как минимум сто тысяч.
Джориан взял оружие в руки, повертел его так и эдак, а потом вернул:
— Предпочитаю звонкую монету, — сказал он.
* * *
Картаго находилась в одном прыжке от большого перекрестка космических путей, сектора пространства с выходом в четыре обширные дискретные зоны. Такой сектор пространства требовал станции контроля, и Рива, когда начали обустраивать колонию на Картаго, купили у дома Адевайль списанный линейный корабль «Тэсса» — без ходовой части и вооружения, только с маневровыми двигателями. Из него сделали станцию «Тэсса», благо швартовочных узлов у линкора хватало, а вооружение и свое было недолго поставить.
