— Поднимите визор, — шепнул автосекретарь. — При знакомстве невежливо держать его опущенным.
Бет подняла над лбом визор и улыбнулась. Толпа, аплодисменты и прожектора — разве не об этом она мечтала всю свою жизнь? Почему мечты сбываются так по-дурацки? Она плыла над дорожкой на плечах двух сильных мужчин, охваченная смесью волнения, страха, отголосков недавней скорби, и все же с примесью некоторой гордости, тщеславия… и горьким привкусом досады. Эти люди ведь понятия не имеют, кто я. Им, в общем, наплевать. Они любят своего кумира, своего Черного Сёгуна, и его сестрицу, а мне достается просто потому что во мне те же гены. Ха, чуть подправленные… Она мечтала о толпе, которая будет покорена и сражена ее голосом, драматическим мастерством… Черт, ее красотой наконец. И вот сейчас перед ней толпа, которая в восторге просто от того, что она есть, и выйдет замуж за этого их императора… Солнце или как его там… Вот она, слава. Все тебя любят и всем на тебя плевать. Спасибо большое.
Двое мужчин донесли Бет до портшеза — диковинного сооружения на графиплатформе и ручной тяге: двое морлоков спереди, двое сзади. При желании, конечно, можно было встроить и небольшой двигатель — но когда портшез двигают здоровенные гемы в гербовых ливреях — это красиво. Почти как в шикарной постановке «Аиды» в Имперской Опере, где носилки фараона выносят четверо огромных афро.
Бет села напротив своей матери и ее брата, темнокожий Рин — рядом с ней. Кордо и еще несколько человек в похожих мундирах скрылись в своих экипажах. Сарисса осталась снаружи — видимо, должна была бежать рядом с портшезом. Прежде, чем силовой купол сомкнулся над ними, отрезав от звуков и скрыв от посторонних глаз, раздался взрыв музыки — быстрой, ритмичной, зажигательной. Только барабаны и высокие флейты, насколько успела расслышать Бет.
— Музыка и много пива, — улыбнулась Лорел. — Сколько это будет длиться?
— Дня три, не меньше, — Рихард нажал кнопку на пульте и портшез тронулся с места. — Не каждый день моей сестре возвращают потерянных детей.
Он наклонился к Бет и взял ее за руку.
— Ты грустишь? Из-за твоей приемной мамы, дяди и братика?
Бет кивнула.
— У тебя есть сердце, — сказал Рихард. — Это хорошо. Ты ненавидишь нас?
— С чего бы? — пожала плечами Бет. — Вы всего лишь украли меня, и ради этого убили всех моих близких. Так, пустячок.
Ее слова были горькими и язвительными, но на самом деле она не чувствовала ненависти к этой паре. Горечь своей потери — да, чувствовала, а ненависть — нет. Да и как можно было ненавидеть этого человека, раз увидев его воочию, Боже… Злость, которая была в словах Бет, предназначалась скорее ей самой — она должна злиться на этих людей, должна ненавидеть их, должна! Но ничего не получалось. Они ей становились симпатичны.
Кроме Моро. Вот бы кого отправить к дьяволу.
— Я даже оправдаться не могу, — качнул головой Шнайдер. — Я хотел, чтобы тебя нашли. Очень-очень хотел.
— Потому что с моими генами вы сможете клепать пилотов?
— Потому что ты дочь моей сестры и человека, которому я обязан всем. Когда ты узнаешь о нем больше, ты поймешь.
Они ехали молча какое-то время. Потом остановились. Потом Бет ощутила толчок — и вестибулярный аппарат сказал ей, что они движутся вверх.
«Мы в лифте».
До сих пор Бет была углублена в себя, но сейчас начала смотреть по сторонам. Просторный лифт, вместивший, кроме них, еще штук пять экипажей, был антигравитационным и скоростным. Они почти летели, стены шахты, высверленной в скале, проносились мимо, как на карусели. Шахта поднималась не вертикально, а диагонально. Лифт остановился, тележки выкатились в длинный высокий коридор… Нет, пассаж. По сторонам его тянулись полосы маленьких садов под крышей, а за ними сверкали витрины. Все было украшено гирляндами и сверкало миллионами огней. Все в ее честь.
Пассаж тоже был оцеплен, но уже людьми в полудоспехах и черных с золотом коттах. Здесь публика вела себя не так буйно, как внизу, в глайдер-порту, и одета была намного чище и красивей. И много детей — или цепляющихся за юбку мамы, или собранных стайками, судя по одинаковым эмблемам и значкам у разных групп — по школьным классам или командам… На каждом мосту, переброшенном через пассаж (а пассаж поднимался в три яруса, и мосты взлетали трема ажурными дугами) танцевали девушки, ровесницы Бет, взмахивая разноцветными тонкими полотнищами. Гемы, когда они проезжали, кланялись, как перед Святыми Дарами — в пол; люди — почтительно сгибались в пояснице.
— Кордо, наверное, уже сгрыз свою косичку, — промурлыкала Лорел.
— И Огаста тоже, — хмыкнул ее брат.
— У Огасты нет привычки жевать волосы, она грызет стилосы. Бет, как ты думаешь, для кого устроен весь этот праздник?
— Для… как вы сказали? Вольных торговцев и клиентов дома Рива? — спросила Бет.
— Да, для них тоже — но лишь во вторую очередь, — сказал Рихард. — А главная причина?
Бет задумалась.
— Чтобы никто не смог убить меня тайно, — предположила она. — Чтобы все знали, что я здесь и нахожусь под вашей защитой.
— Вы правы, — темнокожий господин Рин впервые подал голос. — Но учтите, невозможность напасть на вас в открытую не значит, что вы в полной безопасности. Ваше положение таково, что многие будут желать вашей смерти.
— Я в курсе, — мрачно сказала Бет. — И за это вам отдельное спасибо. Жила-не тужила…
— Бет, каким образом ты оказалась на борту левиафаннера? — спросила Лорел.
— А разве вам Моро не доложил? Мы драпали от Брюса, и чтобы он не перехватил нас на «Леониде»… — Бет прикусила язык.
— Вот видишь, твоя жизнь и в той семье подвергалась опасности, — улыбнулась ее мать. — Потому что такова судьба всех, кто занимает верхние ступени общественной лестницы в нашем жестоком мире. Три «О»: одиночество, ответственность и опасность.
— А судьба тех, кто занимает нижние? — парировала Бет, бросив взгляд на идущую рядом с экипажем Сариссу. — Отверженность, обреченность и оставленность?
— Браво! — одобрил Шнайдер.
— Я о гемах, — уточнила Бет. — О моих друзьях.
— Только о твоих друзьях или обо всех гемах вообще? — спросил Шнайдер. — Ладно, сейчас нет на это времени. Подъезжаем.
Высокиме ворота стерегли два каменных дракона, черный и белый. Створки ворот разъехались, кортеж вплыл в просторный и красивый… зал? Или двор? Как называется двор, который находится в пещере?
— Вашу руку, — Рин помог ей выбраться из портшеза. Собственно, она не нуждалась в помощи, но выглядело это очень куртуазно, и вдвойне куртуазно — в исполнении Лорел и Рихарда.
Здесь было очень красиво — все из черного и белого камня, каких-то кварцитов, искрящихся от множества кристалликов, вкрапленных в породу. Гемы утащили портшезы и Бет оказалась в окружении мужчин и женщин, одетых в черные с золотом одежды. Бет присмотрелась к вышивкам на плечах — и увидела, что некоторые детали повторяются, а некоторые отличаются. Видимо, эта вышивка заменяла в доме Рива знаки различия.
