— Это ваше распоряжение, мастер Морита?
— Да, — вздохнул Моро. — Это мое распоряжение. Всего наилучшего.
— Круто ты с ним, — заметила Бет, когда Моро ушел. — Как будто жидким азотом облил. Он вроде нормальный, тебе так не кажется?
— Нет среди них нормальных, — тихо отрезал Дик.
Они устроились на кухне. Дик снял хаори, повесил его на крюк с полотенцами, и начал перегружать грязную посуду в моечную машину. Бет составила на подносик три чашки и пошла к титану.
— Дик, а правда, что у тебя в голове живет таракан? — поинтересовался Джек.
— Чего? — изумился младший матрос.
— А капитан сказал, что у тебя таракан в голове. Вот такой, — Джек показал пальцами, и вышло, что таракан больше его мордашки.
— Джеки, никаких тараканов в голове не бывает, строго сказала Бет. — Так просто говорят. Когда какой-то человек все думает об одном и никак не может начать думать о чем-то другом, говорят, что у него таракан в голове, понятно?
— Понятно, — Джек заметно приуныл — он явно надеялся посмотреть на таракана. Но слоеная булочка с шоколадом его утешила.
— Слушай, нормальный или нет, а печет он здорово, — Бет положила булочку на чашку и пододвинула ее в сторону севшего за стол Дика. — И нормальные среди них все-таки есть. Погляди на меня, Рики. Смотри, вот твоя рука, вот моя, — она растопырила пальцы и прижала свою ладонь к ладони Дика, с удивлением отметив, что у невысокого и хрупкого с виду юноши сильная, почти мужская кисть. — Твоя чуть побольше моей, но это еще не все. Они разного цвета, ты не находишь?
— И что? — Дик отнял свою ладонь и взял чашку обеими руками, словно заслоняясь ею от Бет.
— И то, что мне не проще твоего признать, что среди них есть нормальные. Я знала таких, которые смотрели на меня просто как на пустое место. А он со мной говорит. Так что он еще нормальный.
— А о чем ты все думаешь об одном? — не унимался Джек.
— Я хочу поступить в Синдэн, милорд. Стать сохэем, — глаза Дика вдруг загорелись. — Я вам сейчас кое-что покажу!
Он убежал в каюту и притащил свой личный сантор — старенькую, видавшую виды модель.
— Когда я был маленьким, почти такой как вы…
— Как ты, — поправила его Бет. — И не милорд, а Джек. Не порти мне брата.
— Простите. Так вот, когда я был малость старше… тебя, Джек… вавилонцы разгромили мою планету и сожгли весь мой город. Я прятался в развалинах, а потом вавилонцев выгнали синдэн-сэнси. Вот с этого корабля, — над видеопанелью появилось изображение десантного крейсера. Он сошел со стапелей Тары не меньше шестидесяти лет назад, верно послужил Империи в войне с сепаратистами Джебела и был передан Синдэну.
— Это «Ричард Львиное Сердце», — продолжал Дик. — Его назвали так в честь одного из королей древней Земли. Это десантный корабль. Ты знаешь, что такое десант?
— У меня есть десантный завод, — похвастался Джек.
— Взвод, — поправила его сестра.
— Десант — это происходит от слова descende, это значит «сходить». Если ты уже выучил Credo, ты помнишь: propter nos homines et propter nostram salutem descendit de coelis. Ради нас, людей и ради нашего спасения сошел с небес. А потом в ад. Вот так и десатники Синдэна: они сходят с неба в ад, чтобы спасти людей. Наш Господь — Он тоже был вроде как десантником. Вот…
Тут Дик запнулся, смутился и, словно оправдываясь, добавил:
— Это коммандер Сагара такую проповедь единожды сказал.
— Однажды, — поправила Бет. — А его снимок у тебя есть?
Дик провел пальцем по сенсору, нажал «ввод». Над видеопанелью появился групповой портрет на фоне мауитанской улицы — Бет узнала Бульвар Заката в Палао, самом большом городе Мауи.
Четверо мужчин и один мальчик лет девяти — Дик узнавался безошибочно; все в темно-красных, цвета запекшейся крови, косодэ и черных хакама — хабиты сохэев; все, кроме мальчика, с флордами у пояса, у всех выбриты виски, у троих волосы коротко подстрижены, у двоих — забраны в «хвост».
— Вот коммандер Сагара, — Дик показал на невысокого крепкого мужчину, чистокровного нихонца, который держал руку на плече мальчика и сдержанно улыбался.
— Крут, — оценила Бет. Потом подбоченилась, прижала подбородок к груди и низким голосом прорычала: — Сорэ ва! Нанда икирю-но саттосами ва ханасимицу!
— Очень похоже, — улыбнулся Дик. — Только диалект странный. Он так не говорит. Он очень красиво говорит, он ведь даже не с Идзанаги, а прямо с Земли.
— На этом «диалекте» никто не говорит, это я только что из головы выдумала.
— Бет здорово умеет всех показывать, — похвастался Джек. — Покажи капитана, Бет.
— Отцепись, — но по девочке было видно, что она хочет, чтобы ее поуговаривали.
— Покажи пожалуйста, — поддержал Дик.
— Ох, ну ладно. — Бет приосанилась, поправила волосы и в ее движениях Дик узал леди Констанс.
— Я постоянно забываю спросить, мастер Хару: как вам мой протеже?
— Чего? — и поза, и выражение лица Бет изменились за один миг. Дик даже рот приоткрыл, настолько было похоже. — А, пацан. Пацан — золото, миледи, грех жаловаться, но… у него же вот такой таракан в голове! — Бет растопырила пальцы правой руки, показывая большим и средним размер таракана, и для убедительности потрясла рукой в воздухе, как это делал мастер Хару.
— Очень смешно, — похвалил Дик.
— Издеваешься?
— Нет. Честно.
— Прости, но твоя реакция неадекватна.
— Чего?
— Ты говоришь «смешно» и не смеешься.
— А, да… Я… я не умею. Извините, — Дик закрыл терминал и отвернулся.
* * *
Прошел еще один суточный цикл — и Дик понял, что привыкает к Моро и даже начинает уважать. Едва корабль стартовал, вавилонянин принялся проверять работу всех систем жизнеобеспечения, начиная с рекондиционеров воздуха и заканчивая мусоропроводом. Он действовал методично, тщательно — и Дик не мог его не уважать за это. Но профессиональное уважение — одно, а симпатия совсем другое.
Им предстояло сейчас не самое приятное из заданий — смена фильтров в системе регенерации воды. Дик дожидался, пока Моро покончит с готовкой (сегодня он не мудрил: лапша и бустер в грибном соусе) и решил скрасить себе предстоящие два-три часа.
— Чаю можно, мастер Морита?
— Налей себе. В этой коробке вчерашняя выпечка, — Моро резал бустер мелкими кусками, и, видимо, не хотел отрываться.
Судя по обмолвкам капитана и других членов команды, Моро был из каких-то там аристократов, но не особенно высокого полета. Белые волосы — фенотипическая модификация — говорили о том, что он принадлежит к высшему сословию Вавилона.
