Обычно по окончании этих тошнотворных описаний неопытный боец начинал дрожать, ощущая позывы, и в особо удачных случаях сам опускал оружие, отступив перед описанной перспективой. Но, как правило, приходилось наносить coup de gracе — с криком: «Ну что же ты? Давай, бей! Убей меня, герой, давай, руби!» — подходить и завершать монолог сокрушительным ударом в лицо.
— Мастер Морита, — Дик правильным, классическим «скользящим шагом», не меняя позиции, отступил назад. — Если вы прикидываете, смогу ли я вас ударить, то вот еще что учтите. У тех людей, которые нас сжигали на площади, были волосы такого же цвета, как у вас. Так что сами думайте, промахнусь я или нет.
Моро подумал и решил не рисковать.
— Ну, и что же ты со мной сделаешь? — спросил он. — Что ты можешь предъявить имперскому суду? Ты хоть понимаешь, как это смешно выглядит — «он ходил по кораблю во время прыжковой тревоги»?
— Я предъявлю суду сокрытие пилотской квалификации при найме на работу, — сказал Дик. -Вы должны были состоять под надзором Инквизиции, так что пусть она с вами и разбирается. А пока что вы будете сидеть в своей каюте. Без терминала, под арестом.
— И как вы меня туда препроводите, капитан? Вот, если я не сдвинусь с этого самого места.
— Рэй сдвинет вас.
— А корабль кто сориентирует?
— Я, — уверенно сказал юноша. — У меня есть резервная копия. Вы до нее не добрались.
Наверху заработал лифт.
— Дик, — торопливо сказал Моро. — Поверь мне, встав на мою сторону, ты очень много выиграешь. Встав против меня, ты ничего не выиграешь, и потеряешь все. Империя не умеет ценить верность. Не умеет ее вознаграждать.
— Верность, которая ищет награды, ничего не стоит.
— Слова святого Иоанна Оксонского… А свои мысли в голове у тебя есть?
— Есть, но я не нашел бы лучших слов, чтобы сказать свою мысль.
Лифт открылся.
— Капитан, вы еще хотите говорить с этим кургаром? — спросил Рэй, ступая в коридор. — Или мне увести его?
Морита прижался спиной к стене.
— Я предлагал тебе дружбу, — сказал он. — Тебе лучше убить меня здесь и сейчас. Потому что если я останусь жив — ты пожалеешь о том, что родился на свет.
— Пустая баклага звенит громко, — отозвался на это Рэй. — Будешь идти сам или желаешь, чтобы я огрел тебя хвостом по башке и оттащил за ноги?
— Пусть зверь не прикасается ко мне, я пойду сам, — криво усмехнулся Морита.
Дик выпрямился и опустил руки. Вавилонянин и его конвоир вошли в лифт, а Дик поднялся на жилую палубу по аварийной лестнице.
Моро заперли в каюте, предварительно удалив оттуда все, что могло послужить оружием или орудием самоубийства.
— Пойду выпущу Динго, — сказал Рэй. — Засиделся он, бедный.
— Рэй… — Дик посмотрел на часы, которые он тоже вынес из каюты Моро — так, на всякий случай. — А ты знаешь, что было две минуты назад?
— Что, капитан? — Рэй тоже посмотрел на часы. — Полночь.
— Какая полночь, Рэй? — Дик улыбался.
— Вы о чем, капитан? Ну… была суббота. Стало воскресенье. Было двадцать второе марта, стало двадцать третье…
— Рэй, Христос воскрес.
Морлок хлопнул себя ладонью по лысому черепу.
— А ведь совсем из головы вон! Точно, воскрес! То есть, воистину. Совсем мы запарились и дням счет потеряли, а?
Гем засмеялся. Потом слегка помрачнел.
— Сорок дней, значит, как вы вытащили нас, сэнтио-сама… Сорок дней — а как сильно все переменилось.
— Да, Рэй… Все переменилось.
* * *
В приюте михаилитов на Мауи мальчишки не особенно тяготились постами — дары моря были вкусны и дешевы. Но дон Арима, отец-настоятель, старался, чтобы пасхальный обед был настоящим пиром, где хватает и ветчины, и жареных сарделек, и печеных на углях камышовых уток, и сладостей. Как-то раз Дик случайно услышал разговор настоятеля и одного из молодых братьев, недавно прибывших на Мауи: тот возмущался, что мальчишки с большим восторгом ждут пасхального обеда, нежели Пасхальной Вегильи, а отец Арима ответил: «Пасха — это радость. Пусть научатся радоваться. Потом научатся радоваться тому, чему нужно».
Увы, на этот раз у Дика не получалось радоваться. Пасхальный обед прошел для него тяжело — следовало хранить бодрый вид, поддерживая миледи, Джека и гемов, в то время как внутри ныло что-то, не переставая ни на миг. Если бы Дик хотел как-то выразить это чувство — то это был бы долгий стон на одной ноте, сквозь сомкнутые губы. Прежнее состояние, глухое сомнение в собственном здравом уме, было как вспухающий гнойник; теперь он вскрылся, и ныла открытая рана уверенности в худшем.
Самое скверное случилось сразу после ареста Моро, когда Дик на радостях побежал переустанавливать базу данных. Прежде чем отформатировать блок памяти, он проверил патрон — и слава Богу, что не после. Потому что патрон расплавился в гнезде. Кто-то… да какой «кто-то», ясно же, кто… сумел разместить в гнезде термоэлемент. Как только через него прошел считывающий луч…
Дик несколько минут кусал пальцы, чтобы не отправиться в каюту Моро прямо сейчас и не перерезать ему глотку. У него должна быть еще одна резервная база данных — и еще один способ загрузки. Он рассчитывал как-то восстановить все, когда леди Констанс выпрет из капитанов растяпу, погубившего сантор и расплавившего резервную копию.
Потом Дик пошел на пасхальный обед, ел, пил и делал вид, что все будет хорошо.
Теперь он мог полагаться только на те расчеты, которые они могли выполнить с лордом Августином, да на память и интуицию — и, надо сказать, на второе он полагался сильнее, потому что расчеты были весьма приблизительными. Согласно им, «Паломник» находился в некоем условном сегменте пространства со стороной около двухсот парсек. До ближайшей дискретной зоны (если не считать той, из которой они выскочили) было шесть суток лету — и, по счастью, пространство между зонами оставалось чистым. Но вот куда их выведет эта зона? И сколько нужно будет прыгать наобум, пока корабль не окажется — Дик уже и забыл думать про Парадизо: хотя бы просто в локальном пространстве Империи?!
— Послушай, а почему бы нам тупо не вернуться прежним курсом в сектор Кентавра? — спросила Бет, когда Дик поделился с ней и с Рэем своими соображениями. — Если мы вернемся к точке, с которой все пошло криво и выберем правильный маршрут… — она осеклась. — Ох, черт… Мы не можем выбрать правильный маршрут. У нас пошла к лешему вся база данных…
— Да, — сказал Дик. — Мы можем ориентироваться только по приборам: карт у нас нет. То есть, у нас есть общегалактическая карта из учебника навигации, и это все…
— А хорошие новости имеются? — спросила девушка.
— Да. Водяных фильтров нам хватит на полгода, и бустер сдохнет не раньше, чем через четыре месяца.
