Араван тепло посмотрел на юношу:
— Кто знает, может, ты и прав, элар.
Перед рассветом они прошли мимо еще одного корабля, увязшего в трясине. Араван отвернул подальше от него, поскольку амулет на его груди предупредил о близкой опасности. Бэйр уставил свой взгляд в полузатонувший, лишенный мачт корабль, разбитые доски обшивки, засохшие зеленые куски тины и побеги водорослей, облепившие корпус и палубные надстройки.
— Какое–то мрачное свечение исходит от этих обломков, будто что–то страшное обитает внутри.
— Что–то похожее на Ламиа?
Бэйр в раздумье пожал плечами:
— Да, дядя. Что–то похожее.
— Тогда, мой мальчик, смотри в оба, хотя не знаю, что мы можем сделать, ведь Кристаллопюр пропал.
Бэйр нахмурился и, протянув руку за спину, дотронулся до ножен, в которых покоился Рассветный меч:
— Может, это? Араван пожал плечами.
Они плыли в предрассветных сумерках. На горизонте замаячил еще один погибший корабль, излучающий какое–то колдовское свечение. Ненасытная трясина продолжала медленно вращаться вокруг центра Великого Водоворота, неся на себе и их суденышко, и обломки, торчащие из воды слева по борту.
Они плыли вперед и днем и ночью, по очереди отдыхая и управляя кораблем. «Шлюшка» проплывала мимо многочисленных останков кораблей, одни были едва видны над водой, другие еще не сожраны трясиной, некоторые излучали темноту, воспринимаемую взглядом Бэйра, и делали амулет на груди Аравана холодным, некоторые светились каким–то колдовским огнем.
Все суда, мимо которых они проплывали, были обветшалыми, серыми и безжизненными, и всепроникающий смрад тления исходил от них. Конструкция многих кораблей была странной и необычной — тут были и тростниковые пироги, и массивные полузатопленные ковчеги, и галеры со скамейками для гребцов и боковыми отверстиями для весел, — но все это были лишь останки, мачты и рангоутное дерево были вырваны или перекошены, на некоторых судах, похоже, похозяйничал огонь. Натолкнувшись на один такой корабль, они не смогли даже определить его тип, поскольку лишь длинный шлейф размокшей в воде древесной массы, лежа на подстилке из водорослей, держался над поверхностью воды.
— Кладбище кораблей, — произнес Бэйр.
— Да, — задумчиво подтвердил Араван. Они плыли все дальше и дальше.
Утром третьего дня Араван разбудил Бэйра и как бы между прочим сказал:
— Сегодня день весеннего равноденствия, Бэйр, день Триады.
Бэйр глубоко вздохнул, посмотрел вперед по ходу корабля, и сердце его екнуло.
Острова, к которому они шли, не было видно.
Но буквально сразу после полудня на горизонте показался утес, его отвесные скалы с куполообразными вершинами, казалось, вырастали из моря.
— Дядя, это он?
— Да, элар, вот он, центр этой проклятой трясины.
— Скоро мы до него доберемся?
Ход суденышка становился все медленнее и медленнее, потому что водоросли стали гуще. «Шлюшка» продвигалась вперед так медленно, как будто ползла на днище по сплошному одеялу из водорослей.
Они достали весла и стали грести изо всех сил, помогая парусам. Медленно, очень медленно продвигались они к цели своего путешествия, а солнце уже перевалило через зенит и покатилось по западной части небосвода.
Вдруг на исходе дня их корабль–дракон вышел на чистую воду, заросли остались позади и выглядели сейчас как громадная зеленая стена, которая отвесно обрывается в пропасть бездонной глубины. Сам остров находился перед ними, и было до него не больше двух миль по чистой воде.
Они продолжали работать веслами.
— А где вход в пещеру? — спросил Бэйр, отирая с лица льющийся ручьями пот.
— На южной стороне острова, нам надо обойти его вокруг, — ответил Араван, настраивая парус.
— И долго нам идти?
— Если срежем угол, то не более четырех миль.
Бэйр бросился поворачивать нок–рей, поскольку ветер дул с траверса.
— А остров большой?
— Мили четыре с востока на запад и примерно три мили поперек.
— А сколько времени осталось до наступления Триады?
— Примерно четыре часа.
Бэйр обреченно выдохнул сквозь стиснутые зубы:
— Мы сделаем это, Араван? Мы будем там вовремя?
Эльф закрепил руль и мрачно ответил:
— Только если Руалла смилостивится.
Они поплыли через пролив с чистой водой, цвет которой из–за огромной глубины казался эбеновым, паруса «Шлюшки» наполнял легкий бриз, дующий с траверса правого борта.
А время шло, солнце спускалось все ниже к горизонту. Они огибали выступающую часть острова — высокую и отвесную скалу, — а затем пошли под углом к востоку. Араван настраивал парус, а Бэйр управлялся с рулем.
— Нам осталось две мили, и у нас в запасе два часа, — внезапно сказал Араван.
Бэйр посмотрел на наполненный ветром парус:
— А ветер сейчас дует нам как раз в корму, дядя. Так неужто мы не доберемся до этой пещеры прежде, чем наступит Триада?
— Может быть, да, а может быть, и нет, это мне неизвестно, — ответил Араван, сжимая в руках румпель.
И снова они плыли навстречу времени, назначенному судьбой, по крайней мере так считал Бэйр… А также навстречу смертельной опасности. Они прошли еще милю, легкий бриз по–прежнему дул в корму.
— Иди вперед, Бэйр, — сказал Араван, — будешь говорить мне, куда вести корабль. Вход в пещеру вот–вот покажется. Это огромная расселина в скале.
— Мне помнится, ты говорил, что он скрыт от глаз неким миражем, — сказал Бэйр, перебираясь с кормы на нос.
— Так оно и было, но, когда Дарлок был убит, его заклинания потеряли силу. Однако, даже если бы этого и не случилось, ты своим взглядом смог бы обнаружить, где вход, даже сквозь мираж.
— Наверное, — согласился Бэйр и, согнувшись, пролез под парусом. Внезапно он вскрикнул и вытянул руку вперед, указывая на что–то.
Араван, присев на корточки, посмотрел из–под паруса туда, куда указал Бэйр, и из его груди вырвался стон…
Над темной расселиной, выходящей из–под воды и подымающейся по отвесному утесу, как страж у входа, лежал ржаво–красный дракон.
Лишь один час оставался до наступления Триады.
Глава 56
ОТСТУПЛЕНИЕ
МАРТ 5Э1010
(настоящее время)
Войска отступили с поля боя, и на нем осталось лежать почти триста тысяч своих и неприятельских трупов и тех, кто умирал от ран. Наибольшие потери понесли люди, хотя ряды эльфов, варорцев, гномов, баэронов также сильно поредели: были зарублены, заколоты, сражены стрелами, дубинами, растоптаны… Кровь пропитала землю, и над полем висел ее горьковатый запах. В удушливом воздухе слышалось громкое карканье черных воронов, слетевшихся на пир. Рыдания, стоны и мольбы о помощи смешивались с плачем о любимых, с которыми не суждено будет встретиться. В предрассветном сумраке эти скорбные звуки разносились над долиной, но оставались без ответа. Среди поверженных лежал и Верховный правитель; ворон, опустившись ему на голову, выклевывал его мертвые глаза.
