И сейчас в разгар празднования, в сиянии бумажных фонариков, звезд и луны, он стоял перед собравшимися лаэнами, возвышаясь над ними. Лишь его отец, Урус, был выше него чуть больше чем на ладонь. Алор Инарион встал напротив Бэйра и, обращаясь ко всем, громко произнес:
— Пятнадцать осенен минуло с той поры, когда мы в последний раз были свидетелями и участниками удивительного и радостного события, которое произошло в эту ночь.— Потом, глядя юноше в глаза, он сказал: — На колени, Бэйр, сын Уруса и Риаты. Преклони колени.
Бэйр опустился на одно колено перед алором и склонил голову.
— Кто из вас пятерых может поручиться за этого ребенка? — спросил Инарион, обводя взглядом стоящих вокруг.
— Я, — мгновенно прозвучал ответ, и Фэрил торжественно выступила вперед, держа в руках плоскую серебряную чашу, наполненную родниковой водой. Она вошла в центр круга и замерла. Непроницаемо–серьезное ее лицо на мгновение осветилось мимолетной радостной улыбкой.
— Кто из вас пятерых может поручиться за этого ребенка? — вновь воззвал Инарион.
— Я. — Ансинда Одинокое Дерево выступила вперед, держа в руках глиняный кувшин, наполненный черноземом, и тоже заняла место внутри круга.
В очередной раз воззвал Инарион, и Араван, ответив твердо и решительно, вошел в круг, держа в руках лавровую ветвь и серебряный поднос с тлеющими углями.
Вслед за ним и Тилларон Неутомимый Охотник торжественно занял свое место в кругу, держа в руках горящую ветвь тисового дерева.
— Кто из вас пятерых может поручиться за этого ребенка? — в последний раз спросил Инарион.
— Я, — ответила черноволосая Элиссан и добавила: — Я пятая, и последняя. — И, держа обеими руками кусок железной руды, она вошла в круг.
Инарион принял чашу из рук Фэрил, окунул в нее пальцы и, брызнув водой на Бэйра, объявил:
— Вода. — Он осыпал юношу землей из кувшина Ансинды и провозгласил: — Земля. — Взяв лавровую ветвь и поднос с тлеющими углями из рук Аравана, Инарион овеял Бэйра дымом: — Ветер. — Горящей тисовой ветвью из рук Тилдарона Инарион осветил лицо Бэйра и сказал: — Огонь. — И наконец, взяв из рук Элиссан кусок железной руды, Инарион прикоснулся им к рукам, ногам, вискам и сердцу Бэйра: — Воздух. — Инарион вновь обратился к присутствующим: — Кто даст ему имя?
— Я, — ответил Урус, войдя в круг и встав рядом с сыном, — и имя это — Бэйр.
— Бэйр, — прошептал Инарион поочередно в каждое ухо юноши. Затем вопросил: — Кто подарит ему жизнь?
— Я, — ответила Риата. Она вошла в круг и, приблизившись к Бэйру, взяла его за левую, ближайшую к сердцу, руку. Юноша все еще стоял, преклонив колено.
Глядя на него, Инарион произнес так, чтобы слышали все:
— Ты вошел в этот круг ребенком, но выйдешь взрослым. Поднимись, Бэйр, сын Уруса, сын Риаты, хранитель бескрайнего мира, и займи по праву свое место. Встань, Защитник Мира по имени Бэйр.
Бэйр поднялся с колен и выпрямился. Риата все еще сжимала его левую, ближайшую к сердцу, руку.
Алор Инарион медленно поворачивался, обращаясь ко всем собравшимся:
— Сегодня среди нас появился новый воин, и я должен сказать, что он больше чем просто воин, — среди нас появился тот, кто любит землю и заботится о ней… И имя его — Бэйр!
Мощный троекратный крик собравшихся лаэнов «Алор Бэйр!» вознесся к небу.
В Коронном Зале царило беззаботное веселье. Праздновался обряд посвящения, для которого не было повода в течение многих тысячелетий. И дары, и алоры играли веселые мелодии на музыкальных инструментах, танцевали, пели, ели и пили, смеялись, рассказывали друг другу веселые и грустные истории, но в центре внимания был Бэйр. Араван подсел к Фэрил и сказал:
— Я думаю, что теперь, когда Бэйр прошел начальный этап подготовки, я повидаюсь с Додоной.
— Мы пойдем с тобой, — ответила Фэрил. Араван покачал головой:
— Нет, моя крошка. Ведь если ты, Урус или Риата поедете со мной, то и Бэйр тоже захочет поехать.
— Араван, я одна могу поехать и… и…
Фэрил смешалась и прервалась на полуслове. Жест Аравана показал ей, что эльф знает наперед, что она скажет.
— Нет, будет лучше, если ты останешься здесь и присмотришь за Бэйром.
Фэрил вздохнула и перевела взгляд на Бэйра, который, выделывая ногами замысловатые коленца, плясал со смеющейся Элиссан.
— Ты ведь знаешь, я много путешествовал по Митгару в поисках Идрала, если, конечно, это его настоящее имя. И я не оставлю своих поисков, хотя почти не надеюсь, что Додона ответит на мой вопрос.
— Ты не должен пускаться в путь один, потому что… — начала Фэрил, но Араван поднял вверх палец и снова покачал головой, но на этот раз его предупреждающие знаки не остановили Фэрил, и она сердито, с вызовом спросила: — Тогда зачем ты все это рассказал мне? Только затем, чтобы в конце сказать «нет»?
Араван улыбнулся:
— Я упустил из виду, насколько решительной ты можешь быть, а рассказал я тебе все это лишь потому, что у меня к тебе есть особая просьба: я хочу, чтобы через две недели, после того как я уеду, ты рассказала всем, куда я поехал. Пусть не волнуются.
— Но, Араван, они будут волноваться.
— Даже если и так, мне не хотелось бы, чтобы они думали, что со мной приключилась какая–то неприятность. Кроме того, через две недели, когда Бэйр узнает правду, я буду уже далеко, и ему будет лучше здесь, в долине, в безопасности. И еще, как я уже говорил, все указывает на то, что Додона ничего не скажет, и я вернусь назад еще до весенних оттепелей… Ну в самом крайнем случае летом.
Фэрил провела рукой по серебряной пряди в своих черных волосах и, облегченно вздохнув, произнесла:
— О Араван…
— Тетушка, потанцуй со мной.
Дамна подняла глаза на возникшего перед ней чуть задыхающегося, взмокшего и широко улыбающегося Бэйра. Фэрил подавила улыбку и спросила:
— Ты такой высокий, как же мы будем танцевать?
Вместо ответа Бэйр схватил ее за руку и вывел на свободное место среди танцующих. Юноша ростом в шесть футов и трехфутовая дамна пустились в танец, известный лишь им одним; такт им отбивали барабаны. Все лаэны остановились, чтобы понаблюдать за этой забавной парой, и весело смеялись, когда столь не подходящие друг другу партнеры скакали, кружились и плыли, прильнув друг к другу, по залу.
Танец кончился, барабаны смолкли; задыхающиеся, смеющиеся и довольные, Фэрил и Бэйр под шумные аплодисменты направились к столу, заставленному яствами и напитками. Отхлебывая большими глотками ароматное темное вино, Фэрил искала взглядом Аравана, но черноволосого алора уже не было в зале.
— Нет, он не пошел на высокогорные пастбища, чтобы пригнать отары на зимовку. Он отправился к Додоне.
