Бэйр, внимательно слушая Аравана, нахмурился:
— Но, дядя, а мы что же, не можем назвать своими врагами тех, кого Юг считает своими злейшими врагами? И мы можем готовиться к войне, не планируя при этом нападать на кого–либо. Разве мы не можем стать жертвами нападения? А если так, то в чем тогда разница между нами и ими?
— О Бэйр, мы ведь открыто говорим, кто наши враги, но не для того, чтобы способствовать усилению власти наших вождей, а для того, чтобы поддерживать должную готовность к войне в надежде на то, что это удержит врага и он не переступит границ нашей страны. И мы верим в то, что наша победа неизбежна. Не только потому, что мы хорошо подготовлены к войне, а потому, что будем сражаться с угнетателями до последнего и в конце концов освободимся, даже если на это потребуется не одно тысячелетие. Из этого и еще из многого другого и проистекают наши основные отличия от Юга. Мы не почитаем Гифона, в мире которого сильные подчиняют слабых, а не помогают им.
— А Адон помогает слабым?
Араван покачал головой:
— Думаю, что нет, кроме, может быть, случаев, когда он желает показать свое могущество. Однако он не становится на пути, позволяя каждому мыслящему существу, каждому живому созданию принять самостоятельное решение о том, каким должен быть его жизненный путь.
— Мне кажется, это свидетельствует о его равнодушии и безучастности к судьбам всего живого, — заключил Бэйр.
— Да, это так, но мы тем не менее вольны выбирать и не быть подвластными в нашей повседневной жизни силам, которым мы не можем противостоять… Однако мы отвлеклись от темы. Приняв во внимание то, что Додона сказал, можно заключить: вместе с великими бедствиями и скорбью с Востока придет и война, в которую будут вовлечены южане. Нам же остается лишь надеяться на то, что донесения наблюдателей Верховному правителю будут своевременными.
— А что ты думаешь по поводу слов оракула «Север спит»? Что они могут означать? Ты знаешь?
Араван глубоко вдохнул и, медленно выдохнув, произнес:
— Каммерлинг.
— Каммерлинг? А что это?
— А ты не читал об этом в архиве? Нет? Ох, Бэйр, тебе следовало быть более внимательным и прилежным на уроках по истории Митгара…
— Но, дядя, я уделял основное внимание языкам, владению оружием, скалолазанию и прочим делам, ну а… К тому же мама говорила, что впереди у меня пропасть времени и что я всегда успею…
Араван поднял руку, соглашаясь с приведенными доводами:
— Достаточно, Бэйр, ты прав. Я больше не буду тебя упрекать.
— Тогда рассказывай о Каммерлинге.
— Каммерлинг — это Молот Адона, Неистовый Молот, пропавший в руинах Логова Дракона.
— Это на севере?
— Да.
— И каким образом это касается нас?
— Понятия не имею.
Они замолчали, размышляя над словами Додоны, наконец Бэйр сказал:
— Расскажи мне все, что знаешь о Каммерлинге.
Араван посмотрел на звезды, висящие в ночном небе над ними:
— Я вкратце перескажу тебе легенду об Элин и Торке; полностью ты сможешь прочитать ее сам, когда мы вернемся в Арден. Дело обстояло так: во время войны между Йордом и Кашаром Элин и Торк были врагами. Она — йорданский воин, он — воин–дримм. В этой войне участвовали не только люди и дриммы — обе стороны держал в постоянном страхе Черный Калгалат, самый могущественный из всех драконов.
И Элин, и Торка не оставляла мысль о том, чтобы найти Каммерлинг, могучий Молот войны, известный также как Молот Адона. Говорили, что Адон собственноручно выковал его, хотя многие и считали, что это легенда. Вне зависимости от того, чьи руки сотворили Молот, он был, да и сейчас, по всей вероятности, является единственным оружием, способным поразить дракона. Но на того, кто завладеет Молотом, обрушится страшное несчастье. Дриммы называли его Неистовым Молотом, поскольку в преданиях говорилось, что Каммерлинг подчинится лишь тому, кто ввергнет себя в самую бездну неукротимой ярости и отчаяния.
Даже зная о том, что завладевшего Молотом постигнет страшное несчастье, и Элин, и Торк стремились завладеть Каммерлингом, намереваясь после убийства дракона использовать Молот против своих врагов: дриммы против йорданцев, а йорданцы против дриммов.
Ни Элин, ни Торк не знали, что кто–то еще отправился на поиски Молота, но по случайному совпадению они оказались в одном месте, да к тому же лицом к лицу с общим врагом. Они решили заключить между собой временный союз. День за днем продолжалась битва, Черный Калгалат был могучим противником, и временный союз Элин и Торка продлился дольше, чем они предполагали. Но, пройдя через многие испытания и несчастья, они дали зарок друг другу вместе найти способ убить Черного Калгалата, а затем найти путь к примирению своих народов.
В конце концов один из них убил Черного Калгалата Неистовым Молотом, но Черный Калгалат в предсмертной агонии утащил Молот с собой, в недра огненной горы Логово Дракона. Каммерлинг исчез в жерле вулкана, по крайней мере так говорят утруни.
— Утруни — это каменные великаны, да?
— Да, хозяева земли, живущие в камнях Митгара. Бэйр, пойми, это лишь самая суть легенды, да и то вкратце.
— А как Элин и Торк нашли Молот? Кто владел им и…
— Это прекрасная сага, Бэйр, поэтому я не буду сейчас лишать тебя удовольствия прочитать самому об этих приключениях, когда мы вернемся в Арденскую долину.
— Ответь хотя бы: обещанное несчастье обрушилось на владеющего Молотом?
— Конечно, Бэйр, эта часть повествования — чистая правда.
— И ничего из предания о Каммерлинге не имеет отношения к нашим делам?
— Возможно, кое–что и имеет, Бэйр, но сейчас, как говорится, рано обсуждать, надо малость подождать. Единственное, что мне определенно известно о Каммерлинге, — это то, что он, согласно древнему пророчеству, должен убить величайшего из всех драконов… Но сейчас Молот погребен где–то в толще лавы под Логовом Дракона.
Бэйр пристально посмотрел на Аравана:
— А это пророчество, о котором ты сейчас говорил, где–нибудь написано?
— Возможно. Каменным великанам, утруни, предназначено хранить и пророчество, и Каммерлинг, но я не знаю никого, кто бы хоть словом перемолвился с ними со времен Элин и Торка.
— А кто сейчас величайший из всех драконов, если Черный Калгалат убит?
Араван на мгновение задумался:
— Эбонскайт, я думаю, самый мощный дракон из всех ныне живущих.
— А может быть, Каммерлингу предназначено убивать одного дракона за другим и таким образом добраться до величайшего? В нашем случае до Эбонскайта?
Брови Аравана на мгновение поднялись вверх, но потом он отрицательно покачал головой:
