Араван вздохнул:
— Надеюсь, что не вызову гнев Адона тем, что расскажу тебе это. Как я уже говорил, я всегда был уверен в том, что даже малое знание лучше, чем полное незнание.
Они проехали еще некоторое расстояние. Аравану надо было собраться с мыслями, но, как только он почувствовал, что Бэйр, нервы которого были напряжены до предела томительным ожиданием, вот–вот сорвется, неторопливо начал:
— В далеком прошлом в Арденской долине жила эльфийка по имени Раэль. Теперь ни ее самой, ни ее супруга Таларина уже нет на Митгаре — они ушли сумеречным путем в Адонар. Временами она могла предсказывать события, которые должны произойти, хотя и в очень туманной форме.
Бэйр утвердительно кивнул:
— Тетушка Фэрил рассказывала о ней, а еще упоминала о Книге Рейвен, в которой говорится о ее предсказании, о Красной Стреле, хотя никто тогда не понял ни его важности, ни значения.
Араван сделал жест рукой, призывающий Бэйра отнестись с особым вниманием к тому, что он сейчас скажет:
— Именно так, Бэйр, обычно воспринимаются предсказания и пророчества: их смысл и значение в лучшем случае нечетки и размыты. — Араван поразмыслил немного, а затем спросил: — А ты читал Книгу Рейвен, элар?
— Нет, еще не читал. Ты знаешь, в тот самый день, когда Фэрил сказала мне о ней, я пошел в архив, чтобы самому прочесть все повествование, но я не смог найти ее… эту самую Книгу Рейвен.
Лицо Аравана помрачнело.
— Все очень просто… — Он прервался на полуслове, а затем вполголоса добавил: — Она спрятала ее.
— Что? Что ты сказал?
— Фэрил спрятала Книгу Рейвен от тебя, элар.
— А зачем она это сделала? Я помню, она неоднократно настоятельно советовала мне ее прочесть.
— Из–за пророчества Раэль.
— О Красной Стреле? Я не пони…
— Нет, Бэйр, не из–за этого предсказания, из–за другого.
На лице Бэйра появилось выражение крайнего недоумения. Араван поднял руку, призывая юношу помолчать и потерпеть:
— Послушай, Фэрил дала обещание Дэлавару, волку–волшебнику, хранить пророчество в тайне от тебя, и все мы дали обет хранить эту тайну, потому что мы боялись, что ты потратишь все отпущенное тебе время на то, чтобы исполнить пророчество, а то, что назначено тебе судьбой, так и не свершится. Да, Фэрил советовала тебе прочесть Книгу Рейвен, да, однажды она упоминала историю Красной Стрелы, полностью приведенную в этой книге, но тогда, мне кажется, она не учла, что там есть и другое повествование, приоткрывающее тайну, которую она обещала хранить, поклявшись в этом Дэлавару, волку–волшебнику. И она спрятала от тебя эту книгу, чтобы ты раньше времени не узнал о пророчестве. Я дал такое же обещание, но собираюсь сейчас его нарушить — слова Додоны свидетельствуют о том, что время пришло. И начну я с пророчества Раэль, которое касается тебя.
Бэйр раскрыл рот от удивления:
— Ее пророчество говорит обо мне?
— Мы полагаем, что это так, — ответил Араван.
— Ну так рассказывай, дядя!
Араван кивнул и начал речитативом:
Мерцающие птицы, серебряный клинок,
Встает заря, и вам пора на землю возвращаться.
Смотрите — эльфы в боевом строю,
Готовы до последнего сражаться.
Задуют ветры смерти, и безжалостное зло
Обрушится на мир, неся с собою скорбь и муку.
Но ни Адон великий, ни печаль, ни слезы
Зла страшного не остановят руку.
Бэйр опустил голову и погрузился в раздумья; его верблюд, шедший вровень с верблюдом Аравана, отстал. Через некоторое время юноша, очнувшись от дум, погнал своего верблюда быстрее и, вновь поравнявшись с Араваном, произнес:
— Исходя из того что ты рассказал мне о Рассветном мече, дядя, можно заключить, что речь идет о последней схватке Гифона с Адоном, и я не могу понять, какое это имеет отношение ко мне.
Араван вновь поднял руку:
— Я еще не закончил, Бэйр. Потерпи, есть еще одно пророчество, которое поведала Фэрил, когда воспользовалась кристаллом — твоим кристаллом — для того, чтобы выяснить суть предсказания…
— Тетушка Фэрил изрекла пророчество? — оторопел Бэйр.
— Да… Хотя это и не входило в ее замысел… Но возможно, это был замысел другого.
— Другого?
Араван пожал плечами:
— Адона, Эльвидд, а может, кого–то совершенно другого… Я не знаю, видения и пророчества… Как и откуда они появляются, не известно никому, разве только тем, кого мы называем богами.
Бэйр достал из–за пазухи кулон и стал внимательно его рассматривать:
— И она воспользовалась этим кристаллом?
— Да, Фэрил увидела в нем… Кристаллы, если сосредоточенно и пристально смотреть в них, иногда дают возможность заглянуть в будущее.
— О–о–о! — выдохнул Бэйр, сверкая глазами. — Очевидно, Араван, именно это ты и должен постичь: как воспользоваться этим кристаллом, чтобы заглянуть в будущее. Даже один–единственный взгляд туда повысит наши шансы, независимо от того, что нас ждет впереди.
Араван, услышав такое здравое умозаключение, не мог не подивиться проницательности своего воспитанника.
— Может быть, — сказал он, — ты прав.
Бэйр усмехнулся, затем лицо его снова стало серьезным.
— Так что же увидела Фэрил в кристалле?
Араван глубоко вздохнул и нараспев произнес:
Родившись вопреки судьбе,
Дитя в героя превратится.
Из Сферы в Сферу пролетит —
И невозможное свершится.
— И что это значит?
— Бэйр, ты — Невозможный ребенок, Свершитель Невозможного и Скиталец по Мирам.
— Постой, постой. Давай по порядку.
— «Родившись вопреки судьбе» — это означает, Бэйр, твое появление на свет, которое считалось невозможным, но ты все–таки родился, это чудо и ты — Невозможный ребенок.
— Как это меня угораздило?
— Ты происходишь от человека–баэрона и эльфийки, а это невозможно, более того, ты родился от матери–эльфийки на Митгаре, где эльфы просто не могут рожать.
— Ха–ха! — рассмеялся Бэйр и замахал руками. — Я родился, следовательно, сама жизнь доказала, что это не невозможно. Просто баэроны и эльфы никогда до этого не вступали в брачные отношения.
Араван усмехнулся:
— Вы, юноша, слишком категоричны в своих суждениях.
Бэйр удивленно воззрился на Аравана:
— А что… Такое случалось раньше?
— И не раз. Но эти браки были бездетными. К тому же твой отец не чисто человеческой крови.
