— Кажется, выход здесь. Попробую открыть.
Проделав ту же процедуру с «настройкой» организма, Сухов снова оделся в голубую сеточку из «электрических» искр, уперся ладонями в стену и застыл так. Такэда вдруг с ужасом увидел, что ноги танцора погружаются в каменную плиту пола, как в пластилин! А руки — в каменный блок стены! Раздался протяжный скрип, громадный многотонный камень сдвинулся и пополз, пока не рухнул с грохотом вниз, за стеной, открывая лаз. В ту же секунду погас свет.
— Ник, ты как? — повысил голос Такэда, не видя свечения вокруг тела танцора.
— Нормально, — отозвался Сухов, тяжело дыша. — Я на пределе, работай теперь ты. Там дальше коридор…
— Темно, ни зги не видать, придется на ощупь…
— Стоп! — Никита твердой рукой отстранил готового влезть в дыру Такэду. — Нас никто не сторожит, кумекаешь?
— Ну и что?
— А то, что эта тюрьма предотвратит любой случай побега и без участия охраны. Здесь полным-полно ловушек и неприятных сюрпризов. Отдохну и пойдем, я вижу в темноте лучше, чем ты.
Восстанавливал силы Никита недолго, понимая, что надо спешить. Один за другим они выбрались в коридор, достаточно широкий, чтобы в нем разошлись два человека, но сырой и скользкий от какой-то плесени на камнях. Впечатление создавалось такое, что здесь давно никто не ходил, хотя воздух в коридоре был достаточно свеж.
— Мне кажется, ты выбрал запасной выход, — полушутливо сказал Такэда.
Голос его породил стиснутое не камнем, а, скорее, стеклом дребезжащее, шипучее эхо. Такое же эхо возбуждали в коридоре и осторожные их шаги, хотя узники шли босиком, практически бесшумно.
— Лабиринт, — сказал спустя некоторое время Никита. — Мы петляем… стоп! Здесь яма в полу.
Через яму неведомой глубины пришлось прыгать: первому Никите, потому что он видел коридор и чувствовал опасность, потом Такэде, который преодолел препятствие почти так же идеально.
Через следующую яму решили не прыгать, а обойти ее по карнизу и едва не поплатились: на середине Сухов ступил на подавшийся под ногой камень, и тут же из стены на уровне груди выскочило длинное лезвие, рассекающее пространство, словно косой. Никиту спасли чутье и реакция, Такэду — рост: лезвие прошлось буквально по его волосам, срезав клок на макушке.
Потом было неожиданное падение камня, способного прихлопнуть любого человека, как муху; сдвигающиеся стены; струна, протянутая в полуметре над полом и спускающая «курок» гигантского лука; петли на полу, затягивающие жертву в сети; капканы, рассчитанные на великанов; узкий лаз с внезапно проваливающимся полом. Преодолев эти, в общем-то, достаточно примитивные ловушки, беглецы достигли наклонного желоба, смазанного чем-то таким скользким, что удержаться было невозможно. Падение с пятиметровой высоты закончилось в узком склепе, стены которого чуть серебрились в темноте от инея.
Огляделись, если можно назвать так их попытки определить местонахождение. Никита выругался.
— Похоже, мы в морозильной камере. Стены здесь из металла и очень гладкие, а температура явно ниже нуля.
— Ничего не вижу, — с сожалением произнес Толя. — Посмотри повнимательней, может, упустил какие-то детали?
Сухов заставил себя успокоиться, огляделся еще раз, применяя свою успешно развивающуюся способность видеть в инфракрасном диапазоне и ультрафиолете. На высоте четырех с лишним метров, как раз под выходным отверстием трубы, по которой они сюда прибыли, он обнаружил два щелевидных отверстия. Назначение отверстий было неясно, однако в положении беглецов следовало использовать любой шанс, да и температура падала с каждой минутой.
— Попробую допрыгнуть и уцепиться. — Никита рассказал Толе об открытии. — Может быть, удастся подтянуться и влезть в трубу.
— Попробуй, — с философским спокойствием ответил Толя, применяя приемы аутотренинга, чтобы согреться. — Если через пять минут не вылезем, из нас получатся свежезамороженные цыплята. Бройлерные.
Никита настроил мышцы на решение задачи и прыгнул, с первого раза попав кистями рук в щели под дырой. В тот же момент кусок стены вместе с ним начал с гулом поворачиваться, и танцор завопил:
— Прыгай! Цепляйся за меня!
Такэда понял. Подпрыгнув, поймал руками колено Сухова, мгновенно подтянул ноги, и часть стены выкинула их в светлый коридор, ободрав ягодицы Толи о жесткий каменный пол.
Некоторое время друзья отдыхали, поглядывая то на глухую с виду стену с отверстиями, то друг на друга. Такэда наконец ощутил боль ниже пояса, встал и вывернул шею, пытаясь глянуть за спину. Тронул ягодицу рукой и стряхнул на пол капли крови.
— Всю кожу содрал. Умру или от заражения крови, или от ее недостатка.
— Засохнет, разве что сидеть пока не сможешь. Хорошо, что весь зад не срезало.
Они встретились взглядами и беззвучно, корчась, захохотали, зажимая рты руками. Угомонились. Никита спохватился:
— Вперед, меченоша, время не ждет, испытание не закончено. Хотел бы я знать, кому оно понадобилось.
Коридор был практически такой же петлистый, что и пройденный ими до холодной ловушки, но сухой и освещенный: светились пятна паутины на потолке. Через полсотни метров он вывел их в невысокий зал с нишами, в которых застыли металлические фигуры, напоминавшие человекоподобных роботов.
— Манекены, что ли? — вполголоса спросил Такэда и словно вдохнул в них жизнь: «роботы» задвигались, выходя из ниш и поднимая руки с оружием. Толя насчитал их восемь, и каждый был вооружен по-разному: мечом, саблей, копьем, цепью, алебардой, плетью, чем-то вроде мотыги и палкой с шарами на концах.
— Где-то я уже встречал подобное… или читал, — сказал Толя, не теряя хладнокровия. — Если я прав, здесь должно быть оружие и для нас. — Он огляделся и первым наткнулся на метровой длины белые стержни у стены. — Ага, то, что надо.
Беглецы вооружились легкими и прочными — о стену они не ломались — палками и встречали атаку не слишком поворотливых истуканов. Схватка длилась всего пару минут и закончилась после того, как андроиды, а это были именно автоматы, роботы, были повержены на пол.
Никита не имел большой практики тренировок с палкой, зато в его боевом арсенале были приемы, о которых даже он не догадывался, пока не применил их автоматически, совершенно естественно, будто знал их всегда. Это подключилась его родовая память, срабатывавшая, как всегда, в моменты наивысшего нервно-психического напряжения. Правда, случалось это теперь все чаще и чаще, да и без особых усилий.
Пройдя зал, они выбрались в другой коридор, потом в следующий зал, более просторный. По его стенам было развешано такое количество разнообразного оружия, что глаза разбежались. Сухов присвистнул:
— Такого я еще не видел!
Такэда сделался задумчивым и рассеянным, промычав что-то невразумительное. А Никита, с округлившимися глазами, начал рассматривать коллекцию, изумляясь и количеству, и чистоте не тронутого ржавчиной вооружения.
