В дверь номера постучали.
Ростислав замер, с недоумением оглянулся, бесшумно вскочил и вытащил из-под комбинезона на стуле меч.
— Кто там?
Дверь выпятилась пузырем и пропустила странную фигуру, похожую на привидение в белых одеждах, с белым слепым лицом.
— Девочку не хотите? — гнусаво предложило привидение на чистом русском языке.
Ростислав оглянулся на потянувшегося под одеялом Будимира. Вряд ли он смог бы признаться мальчику, что у него мелькнула мысль о женщине.
— Пошел вон, дурак!
Привидение отшатнулось, заколебалось дымной струей и втянулось в дверь. Вряд ли автоматика «гостиницы» разбиралась в нюансах человеческой психики, реагируя на желания гостей, но все же следовало контролировать свои мысли пожестче.
— Доброе утро, — сказал Будимир, потягиваясь и протирая глаза кулаками. — Кто к нам приходил?
— Служитель, — отвел глаза Светлов. — Хотел, наверное, предложить райское наслаждение. Умывайся, делай зарядку и настраивайся на работу. Мне надо окончательно разобраться с экстра-сенсорикой. Сеттутеп слегка подрегулировал какие-то психические механизмы, но не довел дело до конца.
— Я… боюсь, — простодушно признался мальчишка.
— Ничего, справишься, руку ты мне вылечил, значит, и с психикой разберешься.
Ростислав принялся делать обычную утреннюю зарядку, чувствуя переливавшуюся в мышцах силу. Таких приятных ощущений он не испытывал уже давно и с удовольствием двигался, показав заинтересованно наблюдавшему за ним парню каскад приемов русбоя из арсенала «НМБ»
[99]
: удары наносились так неожиданно и из таких невероятных положений, что заблокировать их, перехватить или уклониться не представлялось возможным.
— Здорово! — похвалил старшего товарища Будимир. — Вы делаете это почти как папа.
— Ну, я показал всего лишь ката, — сказал Ростислав, отметив слово «почти», — то есть демонстрационную «версию» системы. В реальном бою такой чистоты приема добиться невозможно, да и скорость его проведения требуется иная. Как твоему отцу-танцору удалось стать мастером боя?
— Он самый сильный мастер! — убежденно, с гордостью ответил мальчишка. — Его никто не смог победить! А учил его сначала дядя Толя, а потом другие мастера.
— Да уж, Путь Меча удается пройти далеко не каждому, — кивнул Ростислав, не чувствуя ни зависти, ни обиды. — Судя по рассказу Такэды, твой папа действительно превзошел многих, даже Великих игв победил. Хочешь, научу тебя кое-каким приемам?
— Не-а, — со свойственной ему простотой ответил Будимир. — Я знаю все приемы всех видов борьбы, мне не надо учиться.
Ростислав озадаченно посмотрел на мальчишку: высокий, но худенький, почти без мышц, он не производил впечатления борца и казался трогательно незащищенным.
— Кто же тебя тренировал? Дядя Толя или отец?
— Никто, — улыбнулся мальчик. — Знание воинских искусств у меня наследственное, записано в генетической памяти. Я в любой момент могу перевести его в сознание. Только мне это совсем не нужно.
— Понимаю, — пробормотал Ростислав. — Магу действительно необязательно знать приемы боя, он может защитить себя другими способами. Ладно, я в душ, а ты хотя бы помахай немного руками и ногами, растяни связки, по утрам это делать полезно.
Он умылся, привел в порядок костюм, проверил экипировку, и путешественники сели за стол. Но вызывать обслугу «гостиницы» не стали, предпочтя позавтракать тем, что у них было с собой. Когда пили родниковую воду из фляги Веселина, Светлову показалось, что он глотнул кипятку. Вздрогнув, выдохнул воздух, прислушиваясь к себе. Мир вокруг на мгновение посветлел и расплылся, и сконцентрировать его удалось не сразу.
Ростислав с подозрением посмотрел на спокойно пьющего воду Будимира.
— Ты ничего не заметил?
— Нет, а что? — спросил мальчик невинным тоном.
— Ты на меня посмотрел. — Ростислав погрозил ему пальцем. — Предупреждать надо.
Уши Будимира вспыхнули.
— Извините, дядя Слава, я не нарочно… Ваша экстрасенсорная система срабатывает произвольно. Я просто подумал о вас… и о вашем состоянии…
— Это хорошо или плохо? Я имею в виду — мое состояние, а не то, что ты подумал обо мне.
— Чувствительность вашей нервной системы повысилась, и вы реагируете на тонкие сдвиги полей. Это хорошо. Легче будет установить оптимальный баланс сознания и надсознания.
— Тебе видней. Ты готов?
Будимир неопределенно повел плечом.
— Я инициирую процесс подстройки, остальное будет зависеть от вас.
— Тогда не тяни время, начинай, пора выходить в космос собственной психики без проводников.
Будимир глубоко вздохнул, глаза его наполнились прозрачным янтарным сиянием, и Ростиславу показалось, что голова его разделилась на две самостоятельные части, стремительно превратившиеся в две вселенные — вселенную света и вселенную мрака.
Все ощущения, связанные с жизнью тела и его органов, исчезли. Тело растворилось в пустоте, перестало существовать. Мысли странным образом соединились в кольца и начали вращаться вокруг вселенных, как спутники вокруг планет.
«Рассредоточение», — прилетела извне чья-то чужая мысль.
Ростислав с трудом заставил себя не думать о конкретных проявлениях психических аберраций, воспринимаемых как вселенные света и мрака. Мысли расплылись облачками дыма, перестали вращаться по орбитам аналогий и стереотипов. Сознание померкло.
«Собраться в поток», — проявилось еще одно слово-мысль, пришедшее из внешнего пространства.
Ростислав начал собирать «дым мыслей» в один поток, соединивший сферы-вселенные его психики. Между ними проскочила яркая искра, озарившая мрак на мгновение, погасла.
«Концентрация!»
Ростислав сосредоточился на пробое барьера между вселенными света и мрака, напряг все силы. Еще одна искра соединила вселенные, а затем словно молния ударила — огненный всплеск разорвал тьму, и он увидел-ощутил-понял всю глубину и масштабы вселенной, которая называлась — память рода человека по имени Ростислав Светлов.
Молния погасла, однако вселенная мрака уже перестала быть сферой тьмы, засветилась, от нее прянул поток призрачного света, несший знание, вонзился в сферу света — сферу сознания Ростислава, и он ощутил себя великаном, которому подвластны все стихии Большой Вселенной…
Очнулся он от холодного прикосновения, понял, что лежит навзничь на чем-то твердом, открыл глаза.
Будимир снял холодную ладошку с его лба, улыбнулся. В глазах мальчишки сквозь страх, сомнения и ожидание проглянула надежда.
