— Уоррену никогда тебя не одолеть.
— Его собирается учить Тони.
— Зачем он так поступает?
— Забавы ради.
— Твой брат нашел единственный путь к моему сердцу.
— Он делает это не для тебя или твоего брата, а для меня.
— Догадываюсь.
— Я это ценю, — заметил Джеймс, привлекая ее в свои объятия. — Или ты ждешь от меня, чтобы я подставил ему другую щеку?
— Нет, но я призываю тебя к сдержанности.
— Никто не запрещает тебе надеяться, моя дорогая.
— Я поговорю с Уорреном.
— Может быть, ты хочешь, чтобы я никогда с ним не разговаривал? Что ж, это я могу тебе пообещать.
— Ну нет, это лишнее. Однако мы отвлеклись, я хотела бы предложить Уоррену переехать в наш дом.
— Нет.
— Тогда мне придется переехать к Элбани и составить ему компанию.
— Но, Джордж…
— Я это сделаю.
Джеймс неожиданно сдался:
— Хорошо, пригласи его, но увидишь, он откажется. Он так же стремится проводить со мной время, как и я с ним. Джорджина улыбнулась и подвинулась поближе к мужу.
— Ты бы лучше помог мне подыскать жену для моего брата. Сам он не хочет жениться, но если бы нашлась какая-нибудь подходящая женщина, она могла бы…
— Забудь об этом, Джордж, я не пожелал бы этого своему худшему врагу.
— Я, честное слово, считаю, что женитьба исправит его. Так хочется помочь ему.
— Если ты такая жестокая и готовишь западню ничего не подозревающей невинной душе, пожалуйста.
— Это не смешно, Джеймс Мэлори.
— Я и не шутил.
Глава 22
— Какого черта ты здесь делаешь? — с удивлением спросил Энтони брата, встретив его на балу у входа в бальный зал.
— Я могу задать тебе точно такой же вопрос. Энтони ответил с гримасой отвращения:
— Любовь моя обожает танцевать, разве ты не знаешь? Теряюсь в догадках, как ей удается так часто таскать меня на эти сборища. А ты как здесь оказался?
— Эми, — ответил Джеймс, кивая на небесно-голубое платье, кружащееся в вихре танца. — Эта маленькая капризница решила ехать в последний момент. Но отговорить ее уже не было никакой возможности.
— Ну правильно, ведь Эдди и Шарлотты нет в городе, кому же еще быть дуэньей? Джордж еще не встает?
— Пока нет, однако она успевает объяснить мне все про мой долг, ответственность и то, что мне пора уже приобретать опыт, так что деваться было некуда. Но если бы я знал, что ты здесь, я предоставил бы эту честь тебе.
— Нет уж, уволь, — засмеялся Энтони, — я свое отъездил с нашей дорогой Реджи. Теперь твоя очередь.
— Я тебе это припомню, старый осел, вот увидишь.
— Не кипятись. По крайней мере он здесь, чтобы ты развлекся. — Джеймс посмотрел в ту сторону, куда кивал Энтони. В глубине бального зала стоял высокий американец.
Уоррен выглядел совершенно другим человеком. Во фраке он совсем не отличался от остальных гостей.
Джеймс с удовольствием отметил, что, судя по всему, Уоррен явно не в своей тарелке, но это не улучшило его собственного настроения. Джеймс предпочел бы остаться дома с женой.
— Я уже его заметил, — процедил он сквозь зубы. — И еще подумал, что мне перестало везти, ведь он не был у меня дома почти неделю.
— Можешь меня поблагодарить. Полагаю, он едва доползает до постели: я тренирую его по весьма жесткой схеме.
— Он согласился брать у тебя уроки?
— А то нет! — ответил Энтони. — Он так стремится совершенствоваться, а с его способностями к дальнему бою не удивляйся, если янки уложит тебя во время следующей встречи.
— Кажется, мой мальчик, я давно не укладывал тебя самого, но душевно рад это сделать, когда тебе будет угодно. Энтони засмеялся:
— Нам следует воздержаться от этих сумасбродных забав, пока наши жены не начнут понимать нас лучше. Рос так выходит из себя, когда я в чем-нибудь провинюсь, что с ней нет никакого сладу.
— Должен тебе сказать, что это только еще больше меня распаляет.
— А что скажет Джордж?
— Поблагодарит меня. Ты не относишься к ее любимчикам.
Энтони вздохнул:
— В чем же моя вина на этот раз?
— Ты предложил себя в учителя ее брату.
— А откуда она об этом узнала?
— Кто-то ей рассказал, может быть, я.
— Очень мило, — отозвался Энтони. — Ей хотя бы известно, что я оказываю парню услугу?
— Мы оба знаем, кому именно ты оказываешь услугу, и я это ценю, даже если Джордж другого мнения. Энтони неожиданно усмехнулся:
— Надеюсь, ты не передумаешь. Знаешь, он не так плох. Конечно, у него не такие могучие кулаки, как у тебя, но, если случайно откроешься, он способен нанести очень сильный удар. Я тоже иногда еле прихожу домой.
Джеймс, однако, не испугался.
— Когда он будет готов к бою?
— Думаю, через месяц, но этот парень так нетерпелив, что его не удастся убедить подождать немного. Страсти так и кипят в нем, и он с удовольствием выплеснет их на тебя, хотя я подозреваю, что не только ты их вызываешь.
— Вот как?
— Несколько раз я замечал, как он стоит, вперив взгляд в пространство, а мы знаем, что это обычно значит.
— Бедная девочка! — ответил Джеймс. — Кто-нибудь должен ее предупредить.
— Я бы с удовольствием, но не знаю, кто она, а уж он не признается — из себя выходит, если я подтруниваю над этим. Кстати, думаю, что, когда я натренирую его, у тебя будет единственное преимущество — его гнев.
— Я прекрасно это знаю, он не способен владеть собой.
— Что верно, то верно. Интересно, на кого это он смотрят?
Джеймс проследил за взглядом Энтони и увидел, что Уоррен хмуро разглядывает кого-то в зале. Но слишком много пар танцевало, и было непонятно, кто вызвал интерес Андерсона.
— Думаешь, это его любовь? — вслух спросил Джеймс.
— Черт меня возьми совсем, если это не так! — усмехнулся Энтони. — Это должно быть интересно.
— Хорошо бы ему заняться делом, а не сердиться попусту.
— Старина, еще целый вечер впереди. В любом случае он пригласит ее на танец или разъярится, увидев, как она с кем-то флиртует, да мало ли что может случиться!
Джеймс неожиданно вздохнул:
— А если мы ошибаемся?
— Ошибаемся? — запротестовал Энтони. — Но почему?
— Мы решили, что им движет ревность, но чтобы ревновать, надо влюбиться, а, по словам Джордж, он не испытывает нежных чувств ни к кому.
