Вдруг Галка всплеснула руками:
— Катюха, ты ж у меня голодная! — И бросилась в прихожую к оставленным там сумкам. — Давай завтракать!
— Давайте! — радостно отозвался Купер, дремавший на диване, и потянулся.
Глава 13. Охотник в засаде
Жизнь разделилась на две половины: до писем — после писем. Я, по образному выражению Галки, превратилась в «первобытного человека, которого со всех сторон подстерегают опасности». С обостренным слухом, прищуренным глазом и ощетинившимся загривком. Вчерашнее решение «расшевелить злодея» сегодня, по прошествии времени, казалось просто дурацким. Да и холодок пробегал вдоль позвоночника — а вдруг? Тем более Галка под занавес перепугалась и сказала:
— Ты, Катюха, лучше сиди дома. А я каждый день буду приходить и кормить тебя. А хочешь, я ночевать останусь?
В три она, захватив письма, побежала встречать детей из школы и вывести Шкодика, простонав на прощание: «Если бы только знала, как они меня достали!» — и пообещав позвонить вечером.
Я чувствовала себя неуютно и одиноко. Я убеждала себя, что ничего не произойдет, во всяком случае, в ближайшие три дня, но ничего не помогало. Хоть бы Купер поскорее возвращался! Но стоит плюсовая температура, и ему кажется, что пришла весна, а значит, дома его скоро не жди.
Я включила радио. По пятницам — «Клуб знакомств». Тот же вездесущий Сева Миркин. Звонят одинокие мужчины и женщины в надежде вытащить у судьбы выигрышный билетик — а вдруг повезет? Вдруг повезет, начнется новая красивая жизнь и прощай, одиночество! Они рассказывают о себе, кто-то честно, кто-то привирает, и оставляют свои телефоны с просьбой позвонить. Часто звонят доброхоты от имени стеснительных друзей.
— Я жизнерадостная, добрая, люблю принимать гостей и путешествовать, ищу друга без вредных привычек для приятного времяпровождения и в дальнейшем, возможно, для более серьезных отношений, — женщина старательно читает записанный заранее текст. Голос звонкий и чуть дрожит — чувствуется, волнуется.
— А сколько вам лет, если не секрет? — начинает свою игру ведущий.
— Какой секрет! Никакой не секрет! — оторвавшись от бумажки, женщина оживилась. — Мне пятьдесят шесть. Я уже три года как вдовею. Дети хотели меня познакомить с одним мужчиной, хороший, говорят, человек, с их работы, меня дети очень любят и переживают, да я стесняюсь. Я хорошо готовлю, и пироги пеку…
— Пироги — это замечательно! А как вас зовут?
— Алевтиной. Алевтина Мироновна. Я уже на пенсии. Живу в Посадовке, у меня свой дом и хозяйство. И сад есть. И яблони, еще муж покойный привез из…
— Алевтина Мироновна, — перебил ведущий, — а какого мужчину вы ищете?
— Ну, какого! Обыкновенного, чтоб непьющий. И порядочный. Пусть вдовый. Мне, самое главное, чтоб приличный человек, чтоб на люди показаться не стыдно, и чтоб не одна, а то вроде не старая еще, а пойти одной некуда.
Чтоб не одна… Я вздыхаю. Наливаю себе кофе, слушаю дальше.
Звонили в основном женщины, все «веселые по характеру» и «хорошие хозяйки», и просили позвонить «порядочного, без вредных привычек», «любящего детей», «заботливого и внимательного», «увлекающегося астрономией, туризмом, купанием в проруби», от всей души надеясь, что это и будет тот единственный, им предназначенный. Прямой эфир, необработанный нивелирующей рукой редактора, смешил и трогал.
«Мой друг — очень стеснительный. Сам ни за что не позвонит. А я хочу ему помочь. Хорошая, добрая, без вредных привычек, отзовись!»
А потом позвонил мужчина и заявил, что клуб знакомств «полное фуфло и лажа», устарел морально, бабы капризные — он звонил нескольким, ни одна не согласилась, ждут принца, дуры, что с них взять! «Ищу мужчину, — пропищал он пронзительным голосом, — которому отдам всю доброту души и сердца! Жизнь омерзительна, детей и внуков ненавижу, все осточертело!» И тут же весело запикали короткие гудки. Отбой. Сева пришел в себя, откашлялся и заметил, что не понимает, почему такому славному парню не везет с женским полом.
Другой искал «добрую и отзывчивую женщину, которая разделит с ним все его невзгоды». Я невольно рассмеялась — очень заманчиво!
А потом позвонил крокодил, а потом позвонили зайчатки…
Женщины были интересны, оптимистичны и кокетливы, а мужчины — какие-то унылые и нудные, как сигналы SOS, они не вызывали ни малейшего желания познакомиться поближе, наоборот, от них хотелось держаться подальше. Я вспомнила Володю Галкина…
Рекламные паузы тоже были хороши. Частная стоматологическая клиника обещала восстановить зубы «утраченные, как грезы», а дипломированная сиделка — «уход по высшему разряду».
Потом через форточку вернулся Купер. Голодный, как волк. Наелся до отвала, опрокинулся на спину и уснул мертвым сном. Я от нечего делать подергала его за все лапы по очереди и за уши. Купер даже не шевельнулся.
В полдень принесли почту. Я наблюдала, как почтальонша Люда засовывала газету и письмо, нет, кажется, два, в почтовый ящик на калитке. Екнуло сердце: «А вдруг…» Хотя что — «вдруг», было непонятно. Для ответов на «детективные» письма было еще рано…
С нетерпением дождавшись, когда Люда уйдет — не хотелось ни с кем общаться, — я побежала за письмами. Одно было от мамы, я сунула его в карман. Другое — длинный голубой конверт, надписанный толсто и размашисто черными чернилами или тушью, с наклоном влево и непривычным написанием знакомых букв, был от… Noriko Morikava! От кого? Кто такая… Норико Морикава? Обратный адрес: Japan, Tokyo-to, Otsuka 1–2—2. В правом верхнем углу — зеленая марка, изображающая лицо азиатской национальности в военном френче и очках.
Открыв рот, я уставилась на конверт; изучила с обратной стороны; даже понюхала. Все правильно, на конверте мое имя, и адрес тоже мой.
Дома я осторожно разрезала конверт и вытащила сложенный листок тонкой шелковистой бумаги серого цвета. Внизу листка помещался изящный рисунок акварелью — бледно-лиловая бабочка и два сложных иероглифа. Не письмо, а произведение искусства!
— Закон парных случаев, — мелькнуло в голове. — Письмо от Зинаиды-Дианы и это, от… — я взглянула на конверт, — Норико Морикавы из Токио. Японка! У меня отродясь не было знакомой японки! Кто же она такая, эта Морикава?
Письмо было на английском.
«Dear Madame Catherine Berest !» — начиналось оно…
Красиво, черт подери!
Далее мы приводим письмо в переводе на русский.
«Прошу покорнейше прощения за мою смелость, за то, что отнимаю у вас драгоценное время и беспокою своими просьбами. Американская леди Рода Коэн, посетив нашу библиотеку по приглашению неправительственной организации «Женщина в развивающемся мире» в октябре сего года, рассказала нам о замечательных женщинах из разных стран мира, с которыми она познакомилась в своих поездках. В том числе о вас — женщине — полицейском детективе…»
