– Ты заслуживаешь, чтобы на них ответили. Задавай.
– У тех двоих в военной форме был тот же заказчик, что и у Эла Канера?
– Не установлено.
– А выяснили, на кого работал Канер?
– Возможно. Совершенно тайная сеть, многофункциональная, видимых следов не оставляет. Сейчас этим вплотную занимаются профессионалы.
Халли зевнула. Ее опять тянуло в сон.
– Хочу услышать, как ты выбрался. Из пещеры. Ты обещал рассказать.
Промелькнувшее в его глазах выражение, мимолетное, но пронзительное, заставило ее встрепенуться.
– Что?
Боуман встал, пересел на край кровати. Она видела, что он борется сам с собой. Неужели ему снова помогло какое-то разработанное ДАРПА волшебное средство?.. Он вздохнул, поджал губы, потер лицо. По-видимому, принял решение.
– Ладно. Итак, Канер столкнул меня в реку. Об этом тебе известно. – Боуман потряс головой. – До сих пор не верится, что он меня так лихо обставил.
– Я проработала с этим человеком почти два года, Уил. Он и меня обвел вокруг пальца. Ты не виноват, что доверял ему. Никто из нас его не заподозрил. Даже Дон Барнард.
– Да. Парень играл на славу, этого у него не отнимешь… Ну так вот, через сто ярдов река впадала в колодец, посреди которого мне пару раз удалось глотнуть воздуха. Затем меня, как арбузное зернышко, вынесло в огромный зал.
– У тебя ведь ничего с собой не было – ни фонаря, ни еды…
– Фонарь, благодаря тебе, был. – Уил мягко коснулся ее руки. – Без него я бы точно погиб.
– Значит, этот зал сообщался с главным маршрутом, по которому мы все время шли?
– Вообще-то, нет.
– Но если нет, как ты выбрался? По каким-то воздушным потокам?
– Нет.
Боуман растерянно потер нос. Такую неуверенность Халли почувствовала в нем впервые.
– Тогда как же?
– В этом зале у реки был хороший песчаный берег. Такой манящий, что я мгновенно заснул.
– И?
– И мне приснился очень необычный сон.
Она вытаращила глаза.
– Что за сон?
– В нем ничего не было, только свет. Будто я бодрствую и смотрю на этот фантастический свет. Больше ничего, только свет, – повторил он, помотал головой и добавил: – Я проспал два часа.
– А потом?
– Проснувшись, я уже знал, как выбираться из пещеры.
Халли уставилась на него, открыв рот.
– Почему ты так смотришь? Да, это звучит странно, но… я вышел. Значит, что-то на самом деле произошло.
Боуман оглянулся проверить, закрыта ли дверь. Его встревоженный вид натолкнул Халли на мысль: он боится, как бы она не заподозрила его во лжи для прикрытия ДАРПА.
– Послушай, я уже жалею, что вообще заговорил об этом. Пообещай, что никому не расскажешь. Хорошо? Обещаешь?
И тогда Халли расхохоталась.
Боуман нахмурил брови. Она подняла здоровую руку.
– Я не над тобой смеюсь, Уил. – И рассказала ему свою историю: – В пещере я заблудилась. До сих пор не могу понять как. Заблудилась окончательно. От отчаяния я свернулась калачиком и заснула. И мне приснился тот же сон. Как будто я плыву в облаке света. Затем я проснулась… И уже знала, как выбираться.
Он уставился на нее точно так же, как она на него несколькими секундами ранее.
– Что это было, ради всего святого?
– Думаю, это был Чи Кон Ги-Хао.
– Дух пещеры, о котором твердил Аргуэльо?.. Нет! Наверное, мы шли по каким-то воздушным течениям. Или… – Боуман замолчал. Идеи закончились.
– Ты говоришь, что знал, как выбираться из пещеры. Когда проснулся. Воздушные течения тут ни при чем, Уил.
– У меня в голове словно отпечаталась карта.
– Именно. – У Халли мелькнула мысль: – А сейчас она все еще там?
На мгновение Боуман задумался.
– Нет. Исчезла. А у тебя?
– Тоже нет.
– Но… ты мне веришь?
– Да. – Она сжала его руку. – Вполне.
– А я верю тебе. И все же я считаю, что нам следует оставить это между нами. Те, кому не довелось испытать такого…
– Полностью согласна. Мы знаем правду. Для меня этого достаточно.
– Для меня тоже.
У Халли оставался еще один вопрос:
– Как тебе удалось отыскать меня и этих нарков?
– Я выбрался из пещеры не через главный вход. Примерно в миле на запад есть еще один. Вышел на луг, а они как раз уводили тебя оттуда. Понаблюдал немного за большим, потом разделался с ним. Остальное ты знаешь.
– Я знаю, что ты спас мне жизнь.
– А ты – мне. Так что мы квиты. – Боуман помолчал, улыбнулся. – Никогда не встречал такую, как ты, Халли.
Это приятно, отметила Халли. А теперь скажи, что ты думаешь о нем.
– Уил… Я…
Слова ускользали, как мыльные пузыри на ветру. Ее опять клонило в сон. Она видела, как Боуман смотрит на нее, улыбается. Он знает. Он все видит. Ему не нужно слов.
На миг ее сморило, затем она снова открыла глаза.
– Знаешь что? – Язык заплетался.
– Что?
– Мне нравится, как ты пахнешь.
Он рассмеялся.
– Я рад. Вот был бы ужас, если бы тебе не нравилось.
– Тебе нравится, как пахну я? – хихикнула она, проваливаясь в сон.
– Мне нравится не только это.
– А что еще?
– Я расскажу, потом. На это уйдет слишком много времени. А тебе сейчас нужно спать.
Боуман наклонился и мягко поцеловал ее в щеку, в лоб, осторожно и нежно, потом в губы. Его прикосновение было легким, как свет. Он выпрямился, все еще удерживая ее ладонь, и последнее, что увидела Халли перед тем, как заснуть, был его образ, возвышающийся над ней, и воздух вокруг него словно светился. Теперь она чувствовала себя не просто в безопасности. Чувствовала, что ее берегут.
49
Проведенное в пещере время нарушило биоритмы Халли. После ухода Боумана она проспала двенадцать часов и проснулась посреди ночи. На этаже было темно и тихо, лишь из дальнего конца коридора раздавалось чье-то похрапывание.
Она повертелась с боку на бок, но тело все еще оставалось в дневном режиме. В три ночи она так и лежала с открытыми глазами, стараясь выкинуть из головы мысли о пережитом.
В палату неслышно вошла медсестра со стетоскопом, цифровым термометром и тонометром в руках.
– Я не сплю, можно не ходить на цыпочках. Только свет не включайте, глаза еще болят.
