Кроме того, бетатанатин оказался идеальным средством для военных. Приняв дозу «Потрошителя», монах, отрекшийся от учения Господа, мог спалить деревню с женщинами и детьми, восхищаясь, как элегантно пламя отделяет мягкие ткани от кости.
В последний раз я употреблял бетатанатин во время уличных боев на Шарии. Принимал полную дозу, предназначенную для того, чтобы опустить температуру тела до комнатной и замедлить частоту пульса до двух-трех ударов в минуту. Такими способами мы боролись с детекторами живой силы, установленными на шарианских танках-пауках. Только так можно приблизиться к ним, не будучи обнаруженным инфракрасными датчиками, взобраться по ноге и взорвать люк термитной гранатой. После чего с экипажем, оглушенным ударной волной, расправлялись так же просто, как с новорожденными котятами.
— Дружище, есть «труп», — произнес хриплый голос. Заморгав, я оторвался от вещания и увидел бледное европейское лицо, полускрытое серым капюшоном. Передающее устройство размещалось у торговца на плече, подмигивая мне крошечными красными лампочками, похожими на глаза летучей мыши. На Харлане непосредственная передача из сознания в сознание регулируется очень жесткими законами. Даже случайно перехваченное вещание может вызвать такой же бурный скандал, как и выплеснутое на грудь пиво в кабаке на набережной. Выбросив вперед руку, я с силой ткнул торговца в грудь. Тот отшатнулся, налетев на витрину магазина.
— Эй…
— Не мочись мне на башку, приятель. Мне это не нравится.
Заметив, как рука торговца метнулась змеей к устройству на поясе, я догадался, что будет дальше. Сменив направление главного удара, я уперся растопыренными пальцами торговцу в глазные яблоки…
И оказался лицом к лицу со злобно шипящей грудой мокрой пористой плоти высотой под два метра. Меня обвили щупальца, а рука погрузилась в источающее слизь углубление, обрамленное густыми чёрными ресницами. К горлу подступил клубок тошноты. Подавив рвотный позыв, я просунул руку сквозь трепещущие ресницы, чувствуя, как слизистая плоть поддается.
— Если не хочешь лишиться зрения, отключи эту дрянь, — сурово произнес я.
Груда пористой плоти исчезла, и я снова остался наедине с торговцем, продолжая с силой давить пальцами ему на глазные яблоки.
— Ну хорошо, дружище, хорошо. — Он поднял руки вверх. — Не хочешь — не покупай. Я просто пытаюсь хоть чем-нибудь заработать на жизнь.
— Там, откуда я, залезать в голову незнакомым людям на улице не принято, — как бы объясняя свои действия, сказал я.
Но торговец, почувствовав, что я не собираюсь продолжать ссору, сделал жест пальцем — судя по всему, оскорбительный.
— А какое мне дело до того, откуда ты, мать твою! Ах ты долбаный кузнечик! Убери грабли с моего лица!
Я отошел от него, рассеянно гадая, есть ли какое-нибудь моральное отличие между этим торговцем и генными инженерами, вживившими «девятое слияние» в оболочку Мириам Банкрофт.
Остановившись на углу, я нагнулся, закуривая сигарету. Середина дня.
Сегодня это первая.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Одеваясь вечером перед зеркалом, я никак не мог избавиться от резкого ощущения того, что мою оболочку надел кто-то другой, а меня низвели до роли простого пассажира в туристической кабинке.
Это называется психоцелостным отторжением. Или просто расслоением. Даже опытного человека, сменившего немало оболочек, порой охватывает неприятная дрожь. Я же мучился так, как не приходилось мучиться много лет. Какое-то время я в буквальном смысле боялся думать, опасаясь, что человек в зеркале обнаружил моё присутствие. Застыв в ужасе, я смотрел, как он закрепил нож «Теббит» в ножнах с нейрозащелкой, взял «немекс» и «филипс» и поочередно убедился, что оба пистолета заряжены. Метательное оружие продавалось в дешевых фибергриповых кобурах, при нажатии приклеивающихся энзимами к одежде в любом месте. Незнакомец в зеркале закрепил «немекс» под мышкой левой руки, где пистолет был спрятан под пиджаком, а «филипс» убрал сзади за пояс. Он проверил, насколько свободно оружие достается из кобуры, целясь из него в свое отражение в зеркале, хотя в этом и не было необходимости. Клайв не обманул: диски виртуального обучения оказались тем, что нужно. Незнакомец был готов убивать из обоих пистолетов.
Я поежился от его взгляда.
Неохотно отстегнув ножны и кобуры, он положил оружие на кровать. Затем постоял немного, дожидаясь, когда пройдет необъяснимое ощущение наготы.
Вирджиния Видаура называла это «слабостью к оружию», и с первого дня обучения в Корпусе чрезвычайных посланников считалось смертным грехом подпасть под действие этого недуга.
«Оружие — любое оружие — является лишь инструментом, — говорила наша наставница, ласково поглаживая метатель заряженных частиц „Санджет“, — сконструированным для выполнения определенной работы, как и любой другой инструмент, и пригодным только для неё. Вы назовете дураком человека, таскающего с собой силовой молоток только потому, что он инженер. А то, что справедливо в отношении инженеров, вдвойне справедливо в отношении чрезвычайных посланников».
Джимми де Сото, стоявший в строю, кашлянул, выражая свое веселье. В тот момент он высказывался от лица большинства. Девяносто процентов новобранцев Корпуса чрезвычайных посланников поступили из регулярных вооруженных сил Протектората, в которых оружие имело статус чего-то среднего между игрушкой и личным фетишем. Морские пехотинцы ООН не расставались с оружием никогда, даже отправляясь домой на побывку.
Услышав кашель, Вирджиния Видаура остановила взгляд на Джимми.
— Мистер де Сото, кажется, вы не согласны. Джимми переступил с ноги на ногу, немного смущенный тем, как легко его обнаружили.
— Если быть честным, мэм… мой опыт говорит, чем больше оружия носишь, тем уважительнее к тебе относятся.
По строю пробежала рябь согласия. Вирджиния Видаура дождалась, когда она утихнет.
— Действительно, — сказала она, поднимая метатель обеими руками, — это… устройство способно наносить удары. Будьте добры, подойдите ко мне и возьмите его.
Поколебавшись немного, Джимми вышел из строя и взял метатель. Вирджиния Видаура отступила назад, чтобы Джимми находился в центре внимания выстроившихся новобранцев, и расстегнула форменный китель. В комбинезоне без рукавов и тапочках для хождения по палубам космолета она выглядела хрупкой и беззащитной.
— Как вы можете убедиться, — громко произнесла она, — переключатель уровня энергии поставлен на тест. Если вы в меня попадете, все окончится небольшим ожогом первой степени, и только. Я нахожусь приблизительно в пяти метрах от вас. Я безоружна. Мистер де Сото, не хотите попытаться попасть в меня? Стреляйте без предупреждения.
Несколько опешив, Джимми тем не менее послушно взял «Санджет» и проверил установку переключателя, затем опустил его и посмотрел на стоящую перед ним женщину.
— Стреляйте без предупреждения, — повторила Вирджиния Видаура.
