— Один из тех парней чем-то тебя угостил, верно? И ты попробовала, хотя бы чуточку? Может, одно зернышко?
Она снова кивнула, стараясь не встречаться с ним взглядом.
— Да, — прошептала девочка и убежала вслед за матерью.
Луис повернулся к Корни.
— Твоя пикси говорила с моим братом?
— С чего ты взял?
Луис зевнул.
— С того, что нам надо убираться отсюда. Пошли, я покажу спальню.
* * *
Корни улегся на матрасе, брошенном на пол в комнате, которая когда-то была столовой. Дэйв уже спал возле дальней стенки, с головой завернувшись в груду одеял и отгородившись баррикадой из стульев. Кайя устроилась напротив двери в гостиную, обняла подушку и немедленно уснула. Луис лег с ними по соседству.
Корни пошевелил пальцами, глядя, как суставы двигаются под тонкой резиной. Перчатки уже потускнели. Утром они, возможно, станут ломкими. Парень осторожно вынул руку из перчатки и притронулся к подушке Луиса. Тонкая ткань мгновенно расползлась, наружу полезли растрепанные перья. Словно зачарованный, Корни наблюдал, как они медленно разлетаются в бледном свете, льющемся из окон.
Луис повернулся во сне. Несколько перьев запутались в его косичках, одно прилипло в уголке рта и трепетало при каждом вдохе и выдохе. Корни представил, как оно щекочется, и ему захотелось убрать его. Он поднял руку.
Глаза Луиса приоткрылись.
— Куда смотришь?
— Ты болтал во сне, — быстро соврал Корни. — Нес какую-то чушь.
Луис что-то буркнул и повернулся на другой бок.
Корни натянул перчатку. Его сердце колотилось, и спать расхотелось совсем.
«Он мне нравится, — подумал Корни в ужасе, и этот абсурд, в довершение всего остального, привел его в бешенство. — Блин. Он мне нравится».
* * *
Кайю разбудил солнечный свет, бьющий в огромные окна. Корни растянулся рядом. Он слегка похрапывал и каким-то образом ухитрился намотать на себя все ее одеяла. Дэйв и Луис исчезли.
Рот Кайи совсем пересох. Девушке так хотелось пить, что ее даже не волновало, где она находится и что случится дальше. Она добралась до ванной и вдоволь напилась из-под крана. Вода на вкус отдавала железом. Железо было везде, оно пузырилось в трубах и сочилось с потолка.
Кайя отправилась на поиски еды, и тут ее внимание привлек странный шум, напоминавший звон монет.
Запах плесени усилился, и девушка вдруг почувствовала, что ее ореол исчезает. Она взглянула на ладонь. Та была зеленой, как трава. Кайя пошла на звук. Он привел ее в комнату, где стоял полуразвалившийся диван, а в камине горел огонь.
У окна стоял человек средних лет, на плече которого висела переполненная курьерская сумка. Он увидел Кайю и сразу заговорил. Но вместо слов у него изо рта посыпались медные монетки. Они звонко забренчали по паркету, раскатываясь во все стороны.
Луис положил руку ему на плечо.
— Ты делал то, что я сказал? — спросил он, нагнулся и начал собирать монетки. — Я знаю, металл на вкус как кровь, но ты должен себя заставлять.
Человек кивнул и указал на свой рот.
— Лекарством служат твои же слова. Ты должен их проглотить. Каждую монетку!.. Ты утверждаешь, что так и делал?
На этот раз мужчина заколебался.
— Часть потратил, да? Только не говори, что ходил в «Койнстар» или еще какое-нибудь идиотское место!
— Угу, — промычал мужчина, и на пол упала еще монетка.
— Иди и ищи остальные. Это единственный способ вылечиться.
Луис скрестил руки на груди. Накачанные мускулы проступили под тонкой футболкой.
Кайя подумала, что на самом деле она знала о фейри очень мало.
Мужчина явно хотел что-то сказать, возможно, намекнуть, что он обойдется и без чужих указов, но вместо этого кивнул, тщательно собрал с пола оставшиеся монетки, пересчитал их, ссыпал в сумку и вышел без всякого намека на благодарность.
— Я велел тебе не показываться, — хмуро сказал Луис, поворачиваясь к Кайе.
— Со мной что-то творится, — объяснила девушка. — Проблемы с ореолом.
Луис застонал.
— Хочешь сказать, что мой клиент видел перед собой зеленую девушку с крыльями?
— Нет. Просто мне требуется больше усилий, чтобы замаскироваться.
— Железо города быстро вытягивает из фейри магическую силу, — со вздохом сказал Луис. — Вот почему они тут не живут, если у них есть выбор. Только изгнанники и те, кто в силу разных причин не может вернуться к своему двору.
— А почему они не могут присоединиться к другому двору? — спросила Кайя.
— Думаю, некоторые так и делают. Но это опасно. Их могут убить с такой же вероятностью, как и принять. Вот они и живут здесь, а железо медленно пожирает их.
Он еще раз вздохнул.
— Если тебе реально плохо, то есть лекарство. Оно называется «Никогда» и помогает от железной болезни. Сейчас я не могу его тебе дать, но…
— «Никогда»? Это как в поэме: «Каркнул ворон…»
— Так брат его назвал. — Луис тряхнул головой. — Это лекарство дарует людям магическую силу. Превращает нас почти в фейри. Возвышает. Но его нельзя принимать чаще чем раз в день, два дня подряд или больше одной порции зараз. Никогда. Кстати, держи своего приятеля от него подальше.
— Конечно, — сказала Кайя и подумала о голодных глазах Дэйва.
— Хорошо. Ты готова идти?
Кайя кивнула.
— Еще один вопрос. Слыхал ли ты о проклятии, когда увядает все, к чему ты прикасаешься?
Луис кивнул.
— Вариации на тему царя Мидаса. Все, к чему ты прикасаешься, превращается в… Дальше надо вписать нужное слово. Золото. Дерьмо. Мармелад. Весьма сильное заклятие. — Он нахмурился. — Только совершенно чокнутый или по-настоящему разъяренный фейри может наложить такое мощное проклятие на смертного.
— А ты знаешь, как исцелиться от проклятия Мидаса?
— Морская вода. Мидас нашел реку с соленой водой и исцелился. Думаю, океан подошел бы лучше. Но принцип тот же. Нечто с солью.
В комнату, широко зевая, вошел Корни.
— Что происходит?
— Итак, Нейл. — Луис бросил взгляд на перчатки. — Рассказывай. Она прокляла тебя по ошибке?
Корни тупо моргнул, поскольку напрочь забыл псевдоним, придуманный вчера. Потом до него дошел смысл вопроса.
— Нет, — сказал он. — Я навлек на себя проклятие умышленно.
Глава седьмая
Ночь будет певучей и нежной,
А думы, темнившие день,
Бесшумно шатры свои сложат
