Каванот уехал. Поссорился с Джеймсом. Они чуть было не подрались. Все началось из-за того, что Джеймс хотел идти до форта Росс. Он уже готов был оставить повозку и упаковывал вещи в дорогу, но Каванот не позволил ему. Он сказал: «Парень, Мэри Кэтрин шла с тобой так долго, как могла. Неужели у тебя нет глаз?» Джеймс покраснел и сказал, что все касающееся меня вообще не его дело. Каванот сказал, что так оно, должно быть, и есть, но настало время построить крышу над головой и переждать зиму. Джеймс обвинил его в преднамеренной порче повозки. На это Каванот ничего не ответил. Джеймс потребовал, чтобы он ушел. Что тот и сделал. Каванот оседлал коня и уехал, не попрощавшись.
Интересно, сделал ли он действительно то, в чем обвинил его Джеймс? Если да, то я ему очень благодарна. Этот малыш слишком тяжелый, ни одного ребенка я не вынашивала с таким трудом. Еще один день, и я, возможно, потеряла бы его и сама бы тоже умерла.
Джеймс говорит о строительстве небольшого деревянного дома. Предстоит тяжелая работа, но я страстно хочу снова обрести крышу над головой. Я не хочу рожать ребенка в крытой повозке.
Чувствую себя намного лучше — оседлая жизнь творит чудеса. Джеймс все еще разглагольствует о переезде после рождения ребенка. Надеюсь, он одумается.
Не устаю повторять ему, что земля здесь хорошая, тучная, сплошной чернозем, много дождевых червей и совсем мало камней. Лучшей земли мы не найдем, чтобы построить на ней дом.
Джеймс начал ломать нашу повозку. Он собирается смастерить из нее две тележки, как у мормонов. Сказал, что у нас все еще есть два больших колеса и не очень много поклажи. Думаю, мне опять придется идти пешком.
Мы никуда не едем. Кажется, мы все здесь помрем. Один за другим.
Джеймс умер.
Не знаю, что делать.
Ничего не понимаю. Не могу даже думать.
Боже, почему Ты так ненавидишь меня?
19
— Я жду здесь кое-кого, — сказала Сьерра официантке. — Стакан воды пока вполне меня устроит. — Может быть, Одра вообще не придет.
Сьерре понадобилось почти два дня, чтобы собрать все самообладание и позвонить Одре — пригласить ее на ленч. Сьерра ожидала услышать отказ или неприятные хлесткие слова. Одра лишь спросила:
— Где?
К такому ответу Сьерра почему-то не была готова.
— Где угодно.
— Тогда в клубе. В час дня, во вторник. Подойдет?
— Лучше в одиннадцать тридцать, Одра. У меня как раз перерыв на обед.
— Прекрасно, — быстро согласилась Одра. — Буду там.
Сьерра приехала рано и увидела в баре сидящую в одиночестве Мередит. Решила подсесть к ней. Поболтать о том о сем, вспомнить старое, поделиться новостями.
— Теперь в нашем полку прибыло. Уже трое, — уточнила Мередит, когда Сьерра сообщила о том, что рассталась с Алексом. — Эрик бросил меня ради молодой, к тому же более богатой модели, а Лоррейн развелась с Фрэнком. К счастью, она нашла себе первоклассного адвоката. И сейчас она в круизе на просторах Карибского моря. Догадываешься, кто за это платит?
— А как Эшли? — спросила Сьерра, удрученная столь внушительной порцией невеселых новостей.
— У Эшли булимия
[42]
. Недели две назад случился очередной приступ, и теперь она консультируется у психотерапевта. Выглядит как жертва холокоста.
За несколько минут до назначенного часа встречи с Одрой Сьерра записала Мередит свой новый адрес и номер телефона.
— Звони, пожалуйста. Буду очень рада, если придешь на обед. Самые удобные для меня дни — понедельник и пятница. Выбери день и дай мне знать.
Мередит изумленно посмотрела на нее и улыбнулась.
— А я возьму да и удивлю тебя — приму приглашение.
Сьерра наклонилась и поцеловала приятельницу в щеку.
Она как раз справлялась о забронированном столике, когда появилась Одра. Протягивая ей руку, Сьерра покраснела:
— Здравствуйте, Одра.
После секундного колебания Одра пожала руку Сьерры:
— Приятно встретиться с вами снова, Сьерра.
— Ваш столик готов, миссис Мадрид. Сюда, пожалуйста.
Они устроились в уютной нише, украшенной папоротником. Сьерра заранее попросила официанта накрыть столик в приватной обстановке и за услугу дала ему неплохие чаевые. Одра заказала белое вино. Сьерра попросила принести ей лимонно-лаймовый напиток. Может, он утихомирит ее желудок.
Вобрав в легкие побольше воздуха, Сьерра медленно выдохнула и подняла голову.
— В моем распоряжении были долгие дни и часы раздумий, Одра. Вы оказались правы во многом. И, разумеется, правы относительно моего к вам отношения. Хочу лично принести извинения.
Одра долго, пристально рассматривала Сьерру.
— Так, — протянула она. — Я пришла, готовая защищаться. Сотни раз в течение последних нескольких дней я отшлифовывала свой монолог. Одно слово упрека, и я бы пригвоздила вас к стене. А вы взяли и лишили меня этого удовольствия. — Она подняла свой бокал. — Мои поздравления.
Сьерра не знала, как реагировать на ее слова. Она предполагала, что разговор предстоит трудный. Напряженно сцепив руки, она приготовилась выслушать все, что Одра ей скажет. И сохранять молчание и внимать, даже если это убьет ее.
Одра коротко и без особой радости тихо рассмеялась.
— Я сноб, Сьерра. Я карьеристка. Единственное, чего я всегда хотела, — это соответствовать своему положению, но как оказалось, именно это мне не дано. И единственный человек в этом мире, кто искренне любит меня, — это Стивен. Бог знает, почему. Еще с тех пор как я была маленьким ребенком, я обладала только одним великим талантом: разобщать людей.
Одра вдруг стала рассеянно перебирать серебряные приборы на столе. И тут же, словно поймав себя за неприличным занятием, опустила руки на колени. Потом подняла голову и посмотрела прямо в глаза Сьерре, слегка вздернув подбородок.
— Иногда я замечала на вашем лице такое выражение, что внутри меня все невольно сжималось. Как, например, тогда, на Родео-Драйв, когда я выложила уйму денег за то безумно дорогое платье, да еще принялась подначивать вас, дескать, не отставайте, купите что-нибудь. Даже не знаю, почему я сделала это. Полагаю, чтобы указать вам ваше место. Но вы просто посмотрели на меня, и в тот самый миг я увидела себя вашими глазами. Ничего красивого. — Рука ее слегка подрагивала, когда она снова поднесла к губам бокал вина. — Так что имеет ли для вас это хоть какое-то значение или нет, но я тоже приношу вам свои извинения, Сьерра. Подпишем перемирие?
