Книга Ночь в "Восточном экспрессе", страница 34. Автор книги Вероника Генри

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Ночь в "Восточном экспрессе"»

Cтраница 34

— Она так волнуется по пустякам и при выборе любой вещи нуждается в помощи, — рассказывала Адель. — Думаю, прожив так долго в Кении, она чувствует себя отставшей от моды и не знает, что следует покупать.

— Пусть покупает все, что ей нравится. — Уильям никогда не мог понять, почему женщины с таким трудом что-то выбирают.

— О, это не так-то просто, и ты об этом знаешь. Тем не менее это даже приятно — помогать кому-то отделывать квартиру. Во всяком случае, пока я была с ней, мне пришла чудесная мысль. — Вполне можно сообщить ему сейчас. — Я подумала, что открою художественную галерею. В старой приемной. Что скажешь?

Зачем она это озвучила? Неужели она действительно станет осуществлять этот план? «А почему нет?» — подумала Адель. Она справится и одна. Ей не нужна помощь Джека Моллоя. Она начнет с малого, постепенно расширит дело. Это придаст смысл ее жизни. Конечно, это всего лишь хваленое хобби, но оно может доставлять и удовольствие. И кто знает, куда оно может привести.

Если повезет, как можно дальше от Сохо.

Уильям наклонил голову набок, обдумывая предложение жены.

— Звучит неплохо, — ответил он в итоге. — Если только по дому не будут шататься толпы людей.

Адель убрала со стола посуду и принесла две креманки с мороженым с ломтиками персика и взбитыми сливками.

— Я все посчитаю и прикину, во что это обойдется. — Руки у нее дрожали от изнеможения. — И попрошу подрядчика прийти посмотреть, насколько легко будет осуществить переделки. Думаю, работы будет немного.

Несмотря на деловой характер, Адель мечтала только о том, как бы добраться до постели. Если она уснет, то спасется от совершенного ею ужасного поступка.

— Я, пожалуй, лягу пораньше, — сказала она Уильяму, выдавливая в раковину «Фэри». — Гостевая комната у Бренды выходит на дорогу. Я почти не сомкнула глаз.

Пока Уильям был в саду, куря вечернюю сигару и любуясь розами, Адель залезла в его медицинский саквояж и нашла бутылочку со снотворным. Она не была уверена, что Джек Моллой не посетит ее во сне. Он уже начинал возникать в глубине ее сознания — его темные глаза, черные волосы, заученная улыбка… И не важно, с каким упорством она старалась забыть его и то, что они сделали, эти образы дразнили ее.


На следующее утро Адель почувствовала себя лучше. Более собранной. И чувство вины по поводу содеянного несколько ослабло. Она решила, что каждому человеку дозволено совершить одну ошибку. Она поддалась минутной слабости. «Подобное, — говорила она себе, — действительно случается». Хотя Адель с трудом представляла своих подруг в схожей ситуации. Почему она не может быть респектабельной и довольной, как они? Что, скажите на милость, на нее нашло?

Адель решила сосредоточиться на семье. На Уильяме и сыновьях. Она не собирается терять их ради дозы возбуждения, порции лести и ночи…

Она не хотела думать о той ночи. Если она подумает о той ночи, ее решимость поколеблется и мысли разбегутся.

В те выходные они с Уильямом впервые должны были взять близнецов из школы всего на несколько часов днем, но Адель не могла дождаться встречи с ними. Впервые со времени ее проступка она проснулась, думая о них, а не о Джеке Моллое. Одеваясь на выход, Адель молилась, чтобы Джек удовольствовался тем, что соблазнил ее, занес в список своих побед и, не долго думая, обратился к следующей ничего не подозревающей жертве. Она тем временем собиралась его забыть, переложить воспоминания шариками от моли, как неподходящее платье, которое никогда не захочет надеть снова.

Адель и Уильям совершили короткую поездку до Эбберли-Холла. Адель была возбуждена и всю дорогу болтала о своих планах в отношении галереи.

— Вчера приходил плотник, смотрел, как увеличить окна, чтобы получилась витрина. Потрудиться придется, но он говорит, что сделать это можно. И еще он смонтирует по всему помещению специальные крепления для картин, чтобы с развеской не было никаких сложностей. И он может изготовить достойную вывеску. Я выбрала золотые буквы на темно-красном фоне. Как твое мнение?

— А как ты назовешь галерею?

— «Галерея Расселл», разумеется. По-моему, звучит здорово.

— Совершенно согласен. — Он искоса глянул на Адель и улыбнулся. — Мне кажется, это звучит просто как работа.

В Эбберли-Холле их встретили два перевозбужденных мальчика, которые как будто бы выросли по меньшей мере на два дюйма с тех пор, как Адель видела сыновей в последний раз. Она прижала их к себе, обнимая с их веснушчатыми носами, оттопыренными ушами и карманами, набитыми конскими каштанами. Два этих маленьких существа — вот что имело значение.

Они повезли мальчиков в кафе-кондитерскую в соседнем городке, где те до отвала наелись лепешек со сливками и джемом. После нескольких дней, когда Адель почти не ела, к ней вдруг вернулся аппетит, и она почувствовала себя крепче. С собой в школу она купила сыновьям по пряничному человечку.

Расставание с мальчиками превратилось в пытку. На обратном пути Адель переполнял страх. До коротких каникул среди семестра еще четыре долгих недели. Но она хотя бы знала, что им там нравится: они безостановочно рассказывали о своих занятиях и новых друзьях. Когда сыновья обняли ее на прощание — они еще не достигли того возраста, когда физический контакт с матерью смущает, — Адель снова почувствовала прилив решимости. Они составляли смысл ее существования — с ободранными коленками и ангельскими улыбками.

— Почему ты плачешь? — озабоченно спросил ее Тим, и Адель осознала, что по щекам ее текут слезы. Обычно она не позволяла себе плакать, когда прощалась с близнецами. Ей нравилось подавать им хороший пример.

— Потому что я очень вас люблю, вы — мое счастье, — объяснила им она. — Слезы не обязательно означают, что тебе грустно.

На обратной дороге в Шеллоуфорд Адель почувствовала жуткую опустошенность. Мысль о тишине Бридж-Хауса была нестерпимой.

— Давай поужинаем где-нибудь в городе, — предложила она Уильяму. — Ну, пожалуйста. Мы сто лет уже никуда вдвоем не ходили.

— Мне нужно просмотреть гору документов, — ответил он. — Я просто хочу спокойно поужинать и сесть в гостиной, и просматривать их, слушая Брамса. Ты не против?

Она была очень даже против. Категорически.

— Конечно, нет. Очень хорошо, — отозвалась Адель. — Я приготовлю омлет.

О более сложном блюде она и слышать не хотела, но Уильям, по-видимому, остался вполне доволен ее предложением.

В ту ночь Уильям обнял ее, но Адель притворилась спящей. Она никогда так не поступала, но понимала, что если они займутся любовью, она себя выдаст. Воспоминания, которые она старалась подавить, лежали на самой поверхности. Любой физический контакт выпустил бы их на волю. Адели требовалось больше времени, чтобы забыть о том трепете, чтобы чувства потускнели. И поэтому она лежала, свернувшись калачиком в объятиях Уильяма, и молила о сне.


Прошло несколько дней, и настроение Адели полностью переменилось.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация