Книга Ночь в "Восточном экспрессе", страница 46. Автор книги Вероника Генри

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Ночь в "Восточном экспрессе"»

Cтраница 46

Условия были ясными. Адель знала, что она — одна из многих женщин, которым он изменял. Джек носил свою неверность, как почетный знак, однако был настолько обезоруживающе открытым и честным в данном отношении, что она не могла его осуждать.

Открытость и честность со всеми, кроме жены, конечно, которую он вознес на пьедестал. Он никогда не скомпрометировал бы свой брак, у него и в мыслях не было покинуть Розамунду. У всех Джек был во временном пользовании. Своим возлюбленным он никогда ничего не обещал. Также, сознавала Адель, он был трусом. Ему нравилось его положение в обществе, его дом, социальный статус Розамунды и, разумеется, фамильные деньги. Он никогда не променял бы налаженную жизнь на свои похождения.

Адель по глупости приняла его условия. Ведь она не собиралась бросать Уильяма. Ей тоже нравилась надежность ее положения жены врача, но, по-видимому, не скука, ругала она себя. Не поэтому ли она открывала галерею? Разве этого возбуждения было мало?

В те моменты, когда Адель могла рассуждать здраво, в тишине кухни, когда она пила какао с миссис Моррис, голос разума приказывал ей уйти, пока она не пострадает — или, более того, не попадется. И то и другое было в равной степени вероятно, но второе вылилось бы в катастрофу. С собственным страданием Адель справилась бы, но причинить боль Уильяму не могла.

Несмотря на свои приключения, Адель глубоко любила мужа. Просто в последнее время из-за его поступков она казалась себе совсем незначительной. Складывалось впечатление, что Уильям прекрасно справляется с жизнью в новой клинике при помощи своего секретаря, а миссис Моррис ухаживает за ним дома. Адель просто не понимала, где ее место, зачем она нужна. Иногда за завтраком, когда Уильям был особенно поглощен своими заботами, он смотрел сквозь нее и не слышал ни слова из того, что она ему говорила. Адель соглашалась, что прежде ее разговоры могли быть невыносимо скучны, но положение дел изменилось теперь, когда она открыла-таки галерею, и ей действительно казалось, что муж мог бы проявить хоть малейший интерес. Вместо этого он, похоже, считал, что достаточно вручить ей незаполненный бланк из чековой книжки для покрытия расходов. Ей не нужны были его деньги. Она хотела его восхищения.

А Джек не скупился на похвалы и всегда был способен побудить ее к достижению все более серьезных целей. Он руководил Аделью, лепил ее, подзадоривал. Он учил ее, как отличить хорошую живопись от великой, как распознать копию или подделку, как оценить ущерб, как проверить происхождение работы. Адель входила в сложный мир, и одного хорошего чутья было недостаточно, требовались знания и опыт. И Джеку было очень приятно иметь усердную и старательную ученицу. Он сопровождал ее на выставках и аукционах по всей стране и в студиях художников, на вернисажах и частных просмотрах.

Если бы Адель смогла этим и ограничить их отношения, они были бы совершенно оправданны. Джек был бы ее советником, и ничего больше. Но свидания никогда не заканчивались в аукционном доме или торговом зале. Они неизбежно длились, и именно эта часть так пьянила Адель. Она не представляла, что ее разум и тело могут получать такой заряд жизненной энергии. Ей казалось, что она способна покорить мир. Но в то же время ее никогда не покидало чувство вины; она знала, что не может равнодушно вести двойную жизнь.

Как бы страстно ни хотелось Адели разделить с кем-нибудь это бремя, она никогда никому не рассказывала о своем романе, потому что понимала: она не вызовет сочувствия ни в ком с мало-мальски твердым характером. Ее подруги придут в ужас; в их кругу измены считались просто-напросто неприличными, хотя Джек и старался убедить Адель, что люди постоянно заводят романы. И всякий раз, пытаясь дать разумное объяснение своему поведению, Адель терпела неудачу. Невозможно объяснить влечение, то, что французы называют ударом молнии. Она даже составила списки недостатков и достоинств Джека: первый был всегда много-много длиннее второго, но даже записанные черным по белому его грехи не могли заставить ее прекратить отношения.

Она не могла жить без него и без того ощущения себя, которое он ей дарил.

Напряжение, связанное с этой ситуацией, начало сказываться. Адель стала просыпаться среди ночи, не понимая, с кем она спит. У нее появились ночные кошмары, в которых она выдавала себя Уильяму, кошмары настолько реальные, что Адель просыпалась, плача от страха.

Они были не такими жуткими, как те, в которых ей снилось, что она потеряла Джека. Как это происходило, всегда было неясно, но ее терзала мука, ночной ужас не отступал от нее весь следующий день, она ходила с ввалившимися глазами.

Эти страдания истощали. Адель очень похудела. Она ссылалась на отсутствие мальчиков, говоря Уильяму, что не ест теперь столько пирожных и печенья, как при них. Она видела, что мужа тревожит ее состояние.

— Мне кажется, что эта твоя галерея становится тебе не по силам, — заметил он. — Я хочу сказать, что она еще не открыта, а ты выглядишь измученной. По-моему, ты должна взять кого-то себе в помощь. Или спросить себя: такая ли уж это хорошая затея?

— Я справлюсь, — настаивала Адель. — Все это для меня внове, только и всего. И потом столько хлопот: приглядывать за рабочими, ездить на распродажи и вести в довершение всего дом…

Вести дом? Она едва ли что-то делала по дому. Уильям об этом, конечно, не узнает и не заметит. Она увеличила рабочее время миссис Моррис, заказывала необходимое для хозяйства с доставкой на дом и больше уже не пекла сама торты и пудинги. Но это лишь обостряло ее чувство вины. Адель неоднократно принимала решение прекратить роман с Моллоем. Она умная женщина — наверняка она найдет в себе силы уйти от этого человека? Она пыталась и не один раз.

— Я больше не могу так поступать, — плача говорила она Джеку.

— Тогда не поступай, — спокойно отвечал он.

Для него все было только черным или белым. Все было так просто. Совести у него не было. Он никогда не мог понять мучения Адели, не до конца. Но был очень терпелив с ней. Когда ее охватывала тревога, он задумчиво смотрел на нее.

— Скажи мне, что все будет хорошо, — умоляла его Адель.

— Конечно, так и будет. А почему нет?

По миллиону причин. Потому что она может «сломаться». Потому что может себя выдать. Потому что она сходила с ума из-за невозможности контролировать свои порывы, из-за своей одержимости, из-за неспособности прекратить связь с ним, хотя знает, что должна. Из-за того, что ее любовь к Джеку была извращенной, порочной, нечестной и построенной на измене.

— Я жалею, что вообще встретила тебя, — выдохнула она как-то ночью перед тем, как отдаться охватывающему ее экстазу.

— Правда? — улыбнулся ей Джек, прекрасно зная, что она до конца времен делала бы тот же выбор снова и снова.

Это было своего рода безумие. Это была ее единственная защита.


Однажды у Симоны Джек познакомил Адель с молодым человеком по имени Реб. Он был болезненно худ и некрасив, с похожими на клешни руками, которыми он размахивал при разговоре, и глазами навыкате. Джек казался очарованным этим человеком.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация