– Даже не знаю, чем вам тут заняться, мисс, – проворковала экономка, довольная таким обращением. – Стряпать ужин я давно начала.
Несмотря на середину мая, не самое жаркое время года, в кухне было душно от непрестанно горящего огня. Свое кресло миссис Крэгмор отодвинула в дальний угол, между буфетом и узеньким оконцем. Отсюда она приглядывала за бараньей ногой на вертеле. Под вертелом стоял поддон с тестом, куда, шипя, падали янтарные капли жира.
– По четвергам у нас баранина и йоркширский пудинг, а к ним пюре из репы и тушеный сельдерей. На десерт – пирог из ревеня. Или вам о завтрашнем ужине угодно распорядиться?
– А что у вас по пятницам?
– Рыба на пару, молодая картошка, салат и пирог из остатков мяса.
– Хорошо, можете все это приготовить, – милостиво разрешила Агнесс. – Не хочется менять ваш распорядок.
– А десерт на усмотрение хозяйки, – осклабилась старуха. – Что она любит?
Агнесс любила шоколад, но решила не выдавать свои экстравагантные вкусы, раз уж попала в глушь. Здесь предел сладости – это, наверное, печеное яблоко.
– Рулет с яблочным джемом.
– Его и состряпаю.
– Ну, я побежала, – попятилась она. – Еще столько дел! Надо привести в порядок гостиную.
– Да чего ж вам самой ручки-то утруждать? – вздохнула старуха, как будто слегка разочарованно.
– Мне надо очень стараться. Вдруг дядюшка простит меня?
– Да за что это?
– За то, что я оказалась не такой, как он ожидал, – пояснила Агнесс. – Хотя он так истратился на мое обучение.
Миссис Крэгмор фыркнула одновременно с кошкой.
– Так это его беда, мисс, а уж никак не ваша. Разве вы могли залезть к нему в голову да разглядеть, чего он там ожидает?
«Он такой со всеми?» – едва не спросила Агнесс. Как бы ни подмывало ее осудить дядюшку, она прикусила язык, ведь леди не пристало судачить с прислугой.
– Вот, миссис Крэгмор. И заранее спасибо за рулет, – кивнула Агнесс и поспешила прочь.
– Сыграй с ним, – донеслось ей вслед.
Но когда девушка обернулась, экономка опять баюкала кошку своей странной колыбельной.
С кем – с ним? И во что сыграть?
В любом случае это был глупый совет. Агнесс начинало казаться, что для нее уже закончились игры, что они покинули ее жизнь, как стайка ребятишек покидает церковь, громко хохоча и подпрыгивая, чтобы размять затекшие от стояния на коленях ноги. А она осталась там. Навсегда.
2
– Что, так быстро?
– Да, мисс.
– Спальню хозяина тоже привели в порядок?
– Конечно, мисс.
– А его кабинет?
Горничные воззрились на нее так, словно Агнесс предложила ограбить Букингемский дворец.
– Туда же нельзя.
– Как, и вам тоже?
– Хозяин никого не пускает.
Это новость отчасти успокоила Агнесс. По крайней мере, она не единственная персона нон грата в его покоях.
– А теперь протрите всюду пыль и подметите полы, – скомандовала она, входя во вкус. Так приятно, когда кто-то ловит каждое твое слово! – Пусть Диггори поможет вымыть окна. Но перед тем, как приступить к работе, не забудьте рассыпать по коврам спитую заварку, иначе пыль осядет на шторах. «Уборка без чая – это потеря времени и погибель дому», – со значением процитировала она. Чем-чем, а внушительными фразами «Компендиум» был богат.
Девушки еще раз поклонились, зашелестев накрахмаленными фартуками. Сьюзен явно радовалась успехам молодой хозяйки, зато Дженни, напротив, была чуточку разочарована. Уж слишком легко та сдала экзамен. Ни разу не срезалась!
– И будьте добры не заходить в гостиную, – сказала Агнесс уже им в спину. – Я подготовлю камин к летнему сезону.
– Так я ж его подготовила, – опешила Дженни. – Вчерась еще. И сажу вымела, и решетку надраила, ажно полыхает, и всю копоть выскребла. Уже стоит готовенький!
– А я подготовлю его иначе. Ну пожалуйста, – взмолилась Агнесс, видя, что уязвленная горничная не спешит уходить. – Просто не ходите в гостиную, покуда я вас не позову. Это будет сюрприз.
– Как вам угодно, мисс, – ответила смирная Сьюзен, исподволь толкая сестру, которая все еще кипятилась.
Конечно, хозяйка имеет право проверить, как вычищен камин. Да пусть хоть платком по стенкам пройдется, все равно ни пятнышка не увидит. Но перемывать его вслед за горничной – такую степень недоверия Дженни никак не могла снести.
Как выяснилось чуть позже, девушка сердилась понапрасну. Мисс Агнесс и не думала ничего мыть. Нет, обелить свое имя в глазах дяди она собиралась иначе.
«Во время весенней уборки ни одна честолюбивая домохозяйка не оставит без внимания камин, – утверждала полезная книга. – Хотя очаг, в котором еще несколько месяцев не будет теплиться огонь, производит удручающее впечатление, даже его можно превратить в оазис, в настоящую зеленую рощицу, куда слетятся танцевать маленькие феи». Описание звучало заманчиво, да и сам прожект казался несложным. Понадобится кисея, десяток цветочных горшков и зеркало. Большое зеркало.
Агнесс закусила губу и приступила к работе…
Из замочной скважины открывался ограниченный вид на гостиную, и прислуга пасторского домика, включая величавую экономку, целый час изнывала у двери, дожидаясь заветного «Входите!».
Мисс Тревельян стояла в центре комнаты, сияя усталой, но безмерно довольной улыбкой Микеланджело, который только что закончил потолок Сикстинской капеллы. А за ее спиной…
– Ой, божечки! – выдохнула Дженни, и сестра машинально дернула ее за косу – нечего поминать имя Божье всуе.
Впрочем, Сьюзен тоже была потрясена увиденным. Что уж говорить о Диггори, который так и застыл с открытым ртом.
Только миссис Крэгмор сохраняла невозмутимость.
– А зеркало зачем? – полюбопытствовала она, разглядывая творение барышниных рук.
Действительно, к задней стенке камина было прислонено зеркало, которое переместилось сюда из комнаты мисс Агнесс. Перед зеркалом высился сугроб из разорванной на волокна кисеи (для общего блага гостья пожертвовала занавеской), весь усыпанный розоватыми лепестками шиповника. Почетный караул вокруг камина несли горшки с геранью.
– Для к-красоты, – выдавила Агнесс, чувствуя, что допустила где-то промашку. – Так в книге написано.
– Раз в книге, может, оно и правда так надо. – Экономка зыркнула на подчиненных. – Только, поди, в Лондоне аль в Йорке. У нас-то тут все попроще будет. Так что давайте-ка, мисс, мы к приходу хозяина все уберем…
– В том нет нужды, миссис Крэгмор.
От дядюшкиной способности подкрадываться беззвучно Агнесс стало не по себе, а его вежливый поклон заставил ее содрогнуться. Наверное, с такой мрачной вежливостью вельможи кланялись Марии Стюарт, когда вели ее на эшафот.
