Книга Страшный дар, страница 32. Автор книги Екатерина Коути, Елена Клемм

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Страшный дар»

Cтраница 32

Да еще так зрелищно!

Копоть осела на недавно побеленных стенах кухни, на горшочках с мятой, чабрецом и розмарином, на окороках, свисавших с потолка, даже на хвосте кошки, откуда контактным путем попала на передник миссис Крэгмор, приведя экономку в тихое бешенство. Нахохлившись, старушка сидела в кресле-качалке и недобро посматривала на барышню, которая, протирая слезящиеся глаза, листала «Компендиум» в поисках средства для чистки меди. Миссис Крэгмор не спешила на помощь.

После разговора с Хантом, а потом и с Ронаном, Агнесс бросилась угождать дяде. Враг врага все равно что друг, даже если он не лучится дружелюбием. А в том, что мистер Хант был ей врагом, Агнесс уже не сомневалась. Как, впрочем, и в том, что он ненавидит пастора, а еще Ронана и Мэри, такую кроткую.

И если бы мистер Хант обругал при ней Сатану, Агнесс пригласила бы хвостатого джентльмена в дом, попросила Сьюзен принять у него вилы, а потом завела бы беседу о разных видах смолы. Критика мистера Ханта была лучшей рекомендацией.

Держа в уме старую поговорку, Агнесс начала прокладывать путь к сердцу опекуна, но путь оказался тернистым – готовить в школе не учили. Раз в неделю девочек, конечно, водили на кухню, но особы постарше беспокоились о том, как бы платья не пропахли жиром, а малышня воровала изюм и бросалась мукой. Под бдительным оком кухарки девушки украшали торт засахаренными вишнями, но этим занятия ограничивались. Постигать кулинарию пришлось с азов.

Новая причуда мисс Агнесс привела Сьюзен и Дженни в восторг. Ничто так не умиляет низшие классы, как непрактичность высших в сочетании с абсолютной уверенностью в своей правоте. Сразу становится ясно, что основы мира непоколебимы и для честной девушки всегда найдется место горничной, потому что дамы из благородных действительно не способны себя обслужить. Такими уж уродились. Такая у них природа.

Обе горничные приседали и хором благодарили мисс Агнесс, а после скармливали мышам обуглившееся миндальное печенье. Диггори тоже угощался ее выпечкой, но он мог сгрызть пригоршню сухого овса, запив водой из лошадиной поилки, и его мнение мало интересовало госпожу.

Ближний круг ее разочаровал.

Мистер Линден объявил, что у него пост. Да, внесезонный. Это пост-прошение. За мир во всем мире, отмену хлебных законов и обращение племен Конго. Когда закончится? Не раньше, чем Бог обратит внимание на эти проблемы.

Первого июня Ронан праздновал день рождения. Агнесс решила порадовать его творожным пирогом, но пирог растекся прямо в корзине, а Ронан, как выяснилось, вообще не ел сладкое и не стал его оттуда выскребать. Что касается Мэри… Ей кулинарка ничего не предлагала. Уходя, она увидела, как Ронан кладет на колени матери рыбу. Сырую. С чешуей. Дальше Агнесс не стала досматривать.

Уже несколько дней на кухне, а затем и во всем пасторате пахло, как на поле битвы при Ватерлоо, а в боевых условиях люди, как известно, открываются с неожиданной стороны. Самый короткий запал оказался у миссис Крэгмор, обычно спокойной и рассудительной. Но для гнева у нее имелись все основания. Кухня была ее вотчиной, крепостью и в некотором роде алхимической лабораторией. Здесь старушка проводила большую часть суток, готовя не только ростбиф и пудинги, но мази и притирания для всего прихода. Кому понравится, когда хлопья копоти смешиваются с гусиным жиром или с чистейшим, превосходнейшим, любовно собранным свиным навозом?

В первый же день миссис Крэгмор пришла жаловаться на захватчицу. Хозяин внимательно выслушал ее, покивал и сказал, что дело безнадежное. Будь Агнесс кухаркой, он тотчас бы ее рассчитал, но родственную связь так просто не разорвешь. Придется потерпеть. Угроза отстегать его хворостиной по старой памяти тоже не увенчалась успехом. Пастор был непреклонен. Но брюзжать миссис Крэгмор никто не мог запретить, и в брюзжание она вкладывала всю душу.

– Насыпать золы с песком и как следует потереть соломой, – смилостивилась экономка.

– Спасибо.

Агнесс отложила нож, которым поддевала прикипевший ко дну мраморный шарик, и наклонилась к очагу, чтобы зачерпнуть золы, но не успела. С не свойственной ее возрасту прытью экономка перехватила кастрюлю. Шея миссис Крэгмор подрагивала, как у разгневанной индейки.

– Тут уж три – не три, а только медянку натрешь. Сначала затянет медь зеленой пакостью, а как чего сготовишь в той кастрюле, то все и потравимся. Все, конец кастрюле. На такую даже старьевщик не позарится, – вынесла она вердикт и, театрально вздыхая, поставила почерневшую кастрюлю на подоконник, ставший могильником кухонной утвари.

В других обугленных сотейниках и котелках уже зеленел розмарин, причем рос с таким напором, что вспоминалась поэма о девице, которая тоже зарыла голову любимого в горшок с розмарином, а после собрала рекордный урожай. По расчетам Агнесс, размерами кастрюля идеально подходила для ее головы. Судя по недоброму взгляду экономки, та тоже так считала.

– Ой, миссис Крэгмор, а напойте мне что-нибудь, – сказала Агнесс первое, что пришло в голову. – Завтра мне опять к Хэмишу, а я так не одной и не выучила. Напойте мне что-нибудь, миссис Крэгмор. А то он опять свою песню затянет.

– Пе-есню? – прищурилась старуха. – Какую-такую песню он вам пел? Уж не про пьяного ли мельника, который воротился домой?

– Сейчас вспомню.

– Про то, как вдова принимала трех пилигримов? Про застрявшего в дырке крота? Про девицу и ее клубок шерсти? – вопрошала экономка с нарастающей тревогой.

– Вроде нет.

Экономка схватилась за сердце.

– Неужто про моряка по кличке «Девять-раз-за-ночь»? – просипела она.

– Кажется, про какого-то скакуна. Он пил из колодца. Это какая должна быть шея длинная, вот ведь умора!

Но миссис Крэгмор не нашла песню уморительной и поклялась заколоть греховодника вилкой для тостов.

– Ну так слушайте, мисс. Спою вам про одну леди. Настоящую, не чета нонешним. Сейчас леди пошли навроде служанок – сами за всем следят, свечные огарки да куски сахара пересчитывают, и про готовку должны знать, и про стирку! Тьфу, житья от таких нет. – Она со значением покосилась на барышню. – А та была леди так леди! Где кухня в доме, вообще не ведала, только развлекалась, как леди от веков подобает, – с теплотой вспоминала экономка. – Что хотела, то и делала, никого не слушала! А как задумала уйти, так в одном плаще и ушла, ни шпильки с собой не захватила!

Она бухнулась в кресло и затянула себе под нос:


Цыгане явились на графский двор,

Играя на тамбурине.

Так звонко гремел их веселый хор,

Что в замке проснулась графиня.

Танцуя, сбежала она на крыльцо,

И громче цыгане запели.

Увидев ее молодое лицо,

Они ее сглазить успели.

Дальше следовала история о том, как леди убежала с цыганами, предпочтя кочевую жизнь домашнему уюту. Если раньше она спала на перинах, то отныне будет скитаться с мешком за плечами. Но леди оставила позади не только наряды и драгоценные каменья, и не только старого скучного мужа. Она бросила крошку– сына. Под вечер в замок прискакал лорд и, узнав о побеге, помчался вслед за женой.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация