Книга Страшный дар, страница 66. Автор книги Екатерина Коути, Елена Клемм

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Страшный дар»

Cтраница 66

– После всего, что произошло, сэр, вы осмелитесь проповедовать?

– А что же такого произошло? – Он приподнял бровь. – Насколько я могу судить, по руслам рек струится вода, а не кровь, саранча не покусилась на крыжовник миссис Крэгмор, а четыре джентльмена на конях странной масти так и не нанесли нам визит. Из чего напрашивается вывод, что земля все еще стоит на твердых основах.

– Вы прекрасно знаете, о чем я веду речь, сэр. После того как вы сбежали, мистер Холлоустэп устроил Милли и Эдвину «кошачий концерт». Три ночи напролет! И если бы Лавиния за них не вступилась…

– Что? Она-то как обо всем узнала?

– От меня. Потому что мы с ней лучшие подруги, даже если это против порядка старшинства.

Мистер Линден устало помассировал шею.

– Надо полагать, леди Мелфорд расстреляла дружков Холлоустэпа из ружья, а их тела распорядилась захоронить в парке Мелфорд-холла, дабы они навевали на нее меланхолию во время вечерних прогулок?

– Нет, дядюшка. Она распугала их чаем.

– Весьма впечатляюще, дитя мое. Такое не каждому под силу.

– Она самая храбрая женщина в мире! – ликовала Агнесс. – Уж точно храбрее вас, сэр.

– Да.

– Что да?

– Я согласен с тобой по обоим пунктам. А теперь ступай за конторку, да поживее.

– Не раньше, чем расскажу вам, что произошло…

– Девочка, мне недосуг слушать твои россказни, – прикрикнул на нее пастор. – Переписать набело. К утру.

Агнесс пролистала проповедь.

О последних событиях там не было ни слова…

Она почувствовала, как во рту становится горько от обиды.

Мистер Линден – оплот нравственности, он должен направлять свою паству по пути праведности! Он должен обличать их грехи! Осуждать дурные поступки! Он должен был объяснить им в проповеди, что нельзя так мучить и преследовать ближних своих, должен был попытаться их как-то исправить, направить, воодушевить… А он написал очередной шедевр занудства, в котором знакомил паству с биографиями 76 предков Господа Иисуса. И все будут дремать во время проповеди, и выйдут из церкви ничуть не более просветленными, нежели были, когда туда вошли. И когда в следующий раз какая-нибудь несчастная девица грехопадет, все начнется сначала… Но вступится ли за следующую грешницу леди Мелфорд?

Агнесс вздохнула. Она бы и то написала проповедь лучше! Она бы нашла слова, чтобы достучаться до умов и сердец этих… этих… барышне не положено ругаться. Да, она бы нашла слова, она их уже нашла, они сами ее нашли, они горели в ее мозгу, как «мене, текел, упарсин» на стене во время Валтасарова пира.

«Жены ваши в церкви да молчат», но она ведь и будет молчать. Говорить будет мистер Линден. Она всего лишь одолжит его голос.

Вокруг пульсировала горячая, удушливая тьма, и в нее Агнесс окунула перо. И начала писать.

2

После завтрака, который прошел в молчании и взаимном игнорировании, Агнесс отозвала в сторону служанка Дженни.

– Мисс Агнесс, вы дома или не дома?

– В каком смысле? – не сообразила Агнесс.

– Гостей принимаете аль нет? Наверное, вы не дома, – заранее обрадовалась служанка. – Где это видано – заявляться с визитом до полудня? Да еще в Божий день. Я так и передам…

– За исключением близких друзей, им можно наносить визиты в любое время, – поправила ее Агнесс, догадавшись, кто пришел спозаранку.

Милли стояла у изгороди, поставив ногу на приступку и нервно притопывая, готовая в любой миг сорваться с места. Но увидев, что Агнесс явилась без спутника в долгополом черном сюртуке, Милли успокоилась и натянуто улыбнулась.

– Я пришла попрощаться, – осадила она подругу, когда та ринулась к ней с объятиями.

– Что еще за чепуха, зачем вам уезжать? – Агнесс недовольно оглядела ее пелерину. – После того как Лавиния приструнила негодяев, на вас никто не посмотрит косо. Не посмеет!

– Мы едем в Эдинбург. Эдвина зачислили в университет.

– Не может быть!

Милли покачала изящной головкой, уже не простоволосой, но покрытой простым соломенным капором.

– По-твоему, он настолько никчемный человек, что его успех вызывает одно только удивление?

– Конечно, нет… то есть… выходит, его родственник смягчился и попросил за него?

– За него и вправду попросили, – допустила Милли. – Но это был мистер Линден.

Агнесс машинально обернулась к каретному сараю, возле которого Диггори старательно начищал их экипаж. Но пастор еще не появился.

– Оказывается, сразу после венчания он поскакал в Эдинбург, все там обстряпал и тотчас же воротился к нам! – просветила ее Милли.

– Сколько же он пробыл в седле, – ужаснулась Агнесс, вспоминая его изможденный вид вечером и то, как он устало прикрывал веки за завтраком.

Даже утренний чай не смог привести его в чувство. Впрочем, чай был едва теплым и с прокисшим молоком, а тосты – подгорелыми, поскольку мисс Тревельян не собиралась баловать предателей и трусов.

Ох, как же она виновата!

И если бы только в этом!

– Откуда мне знать? – отмахнулась Милли. – Но переговоры в университете не отняли у него много времени. Простого человека там бы и слушать не стали, но мистер Линден как-никак богатый, влиятельный священник и сын графа в придачу. Ах, Агнесс, до чего же тебе повезло!

Но Агнесс не разделяла ее ликования. Теперь уже она нетерпеливо задрожала. Успеет или нет? До утренней службы оставалось не так уж долго, но если мистер Линден еще не взял с конторки переписанную проповедь, если не развязал зеленую ленточку…

– Он, разумеется, взял у меня обещание ничего тебе не рассказывать, – прервала ее размышления Милли, – но поскольку он мне солгал, я сочла позволительным нарушить наш договор.

– Солгал?

– Сказал, будто бы Эдвину как студенту, обремененному семьей, назначили годовое пособие в 60 фунтов. Но Эдвин объяснил мне после его ухода, что никаких пособий студентам не назначают. Значит, у нас появился анонимный благодетель.

– Я очень счастлива за вас, Милли, – протараторила Агнесс, едва сдерживаясь, чтобы не броситься в дом. – Ты ведь напишешь мне и расскажешь, как вы устроились?

– Нет, Агнесс. Я, наверное, не буду тебе писать.

– Ага, так мистер Линден купил твое молчание! – сказала Агнесс почти радостно.

Она чувствовала себя кухаркой, которая машет газетой над углями и тоскливо смотрит на суп, переставший кипеть. Гнев на дядюшку угасал стремительно, и на его место грозилась заступить всепоглощающая вина. Такая, что жить не захочется.

– Вот еще! Просто мне кажется, что так будет лучше. Поверь, скоро тебе будет не до меня. Столько хлопот, столько волнений! Зато я принесла тебе кусочек торта на память.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация