— Она оказалась права?
Роб открыл было рот, чтобы ответить, но потом спохватился и задумался. Он не согласился с Кэсси, когда она заявила ему, что их связывает лишь дружба, поскольку оба они слишком независимы и самодостаточны для того, чтобы нуждаться в ком-либо еще.
— Она сказала мне, что мы с нею всего лишь друзья, которые иногда делят постель. Тогда я так не думал, но, быть может, она была права. — После долгого молчания он добавил с тоской и сожалением: — Нам могло бы хватить и дружбы, если бы она не встретила мужчину, который покорил ее сердце. Но… она его встретила.
— Значит, встретить романтическую любовь можно, даже потеряв надежду. Эта мысль меня утешает. — Сара немного помолчала, а потом добавила: — Это, конечно, меня не касается, но я буквально сгораю от любопытства, так мне хочется узнать, почему вы перестали быть «достопочтенным Робертом Кармайклом».
Роб лишь пожал плечами в ответ.
— Отец отрекся от меня несколько лет назад. С точки зрения закона он не мог помешать мне именоваться «достопочтенным», но у меня нет никакого желания оспаривать его волю. В моем деле репутация хлыща и денди только вредит.
— Полагаю, вы правы. — Сара издала непонятный звук, словно подавляла зевок. — Я готова заснуть опять, но в амбаре холодно. Как вы полагаете, мы можем прижаться друг к другу без того… чтобы случилось что-либо неприличное?
Роб ненадолго задумался.
— Не уверен.
— А что, если вы ляжете на бок, а я обниму вас сзади? — предложила она.
Он улыбнулся.
— Вы вряд ли согреете меня всего, но да, так будет безопаснее.
— Значит, договорились, — радостно заявила Сара.
Он перевернулся на бок и улегся к ней спиной. Послышалось шуршание сена, когда девушка придвинулась к нему, а потом он почувствовал, как восхитительные женские руки скользнули по его спине. Маленькая теплая ладошка поднырнула ему под руку и устроилась у него на груди. Сара счастливо вздохнула и расслабилась.
Роб последовал ее примеру. Кто бы мог подумать, что он и этот пушистый цыпленок так быстро станут друзьями?
Глава девятая
К большому сожалению Сары, проснувшись, она не обнаружила рядом Роба. Теперь она понимала, почему людям так нравится делить одну постель на двоих: она не могла припомнить, когда в последний раз спала так крепко и сладко.
Сара мечтательно представила себе, что произошло бы, если бы у Роба не было табу на соблазнение спасаемых им женщин, но сейчас она была благодарна ему за проявленный здравый смысл. Хотя девственницей ей умирать не хотелось, глупое барахтанье в стоге сена ее тоже не устраивало.
Роб был ее прекрасным рыцарем в сверкающих доспехах, но теперь она понимала, почему «самая лучшая спутница жизни» покинула его. Скорее всего, он был прекрасным партнером для недолгих отношений в постели, но при этом оставался настолько независимым и самостоятельным, что было трудно представить, как он может по-настоящему нуждаться в ком-либо.
Сара лениво потянулась и выбралась из кучи сена. Стояло раннее утро, и дождь уже прекратился. В амбаре было достаточно светло, чтобы разглядеть лошадей. Нет, одного коня. Роб увел охромевшую лошадь, оставив собственного скакуна жевать сено.
Выпрямившись, Сара принялась отряхивать сухие травинки с одежды. В брюках она чувствовала себя странно и непривычно, зато очень свободно.
Она направлялась к двери, когда ее распахнул, входя внутрь, Роб. Он вел за собой коня, а в руке держал корзинку.
— Нам повезло, — сообщил он, привязав свое приобретение. — Я дошел по дороге до фермерского дома и изложил его владельцу, мистеру Коннолли, некоторую долю правды: что меня с моим юным кузеном преследуют разбойники и что нам нужно средство передвижения. Ему понравилась наша хромая лошадка, и он дал мне вот эту.
Сара внимательно оглядела своего нового коня.
— Получается, он отдал вам старую клячу вместо молодой и сильной лошади, которая стоит гораздо дороже и которая выздоровеет через неделю или две.
— Именно так. Но зато эта старушка не хромает, а это для нас сейчас самое главное. — Роб похлопал новую лошадь по костлявому крупу. — Коннолли в достаточной мере терзается угрызениями совести, чтобы пригласить нас к себе домой на завтрак.
— Горячая пища? — с надеждой спросила Сара. — Или даже горячий чай?
— Очень может быть: ферма выглядит процветающей. Но я отказался. Будет лучше, если они не смогут рассмотреть вас во всех подробностях. — Роб уставился на нее прищуренными глазами. — Даже с большого расстояния вы едва-едва сойдете за мальчика. А вблизи это и вовсе невозможно, даже если выкрасить ваши волосы в темный цвет и испачкать вам лицо.
Сара вздохнула. Ей вновь пришлось распрощаться с надеждой на то, что в ближайшее время удастся вымыться и наесться досыта.
— У нас больше не осталось того славного сыра?
Роб протянул ей корзинку.
— Нет, но миссис Коннолли собрала для нас немного свежего хлеба, пару вареных яиц и кувшин чаю. Я верну ей корзинку, когда мы будем уезжать.
Сара запустила руку в корзинку. Там обнаружились два толстых ломтя пресного хлеба с маслом и пара яиц, еще теплых — их сварили совсем недавно. Никогда в жизни она гак не радовалась обыкновенным вареным яйцам.
Протянув один ломоть хлеба и яйцо Робу, она осторожно почистила свое и выложила его на хлеб. Оно было сварено всмятку, как она и любила. Сара откусила кусочек и заставила себя неторопливо прожевать его вместо того, чтобы проглотить одним махом. Сделав же глоток горячего чая с молоком, она счастливо вздохнула:
— Амброзия!
[11]
Никогда не ела ничего более вкусного.
Роб не выдержал и расхохотался, превратившись в совершенно другого человека. Она уставилась на него, мысленно признав, что ему нужно почаще смеяться.
— Я рад, что вам так легко доставить удовольствие, — сказал он.
Она откусила очередной кусочек хлеба с яйцом.
— Маленькие удовольствия гораздо приятнее, потому что их можно найти везде. А тот, кому требуются величественные зрелища, большую часть жизни проводит разочарованным.
— Похвальная философия. — Роб доел свою долю, сделал глоток чая и протянул кувшин Саре. Он принялся седлать коня, не прекращая разговаривать с нею: — Если все пойдет хорошо, я верну вас в Ральстон-Эбби дней через пять или около того. В том, разумеется, случае, если вы выдержите столько времени в седле. Я бы предпочел не нанимать экипаж.
Она недовольно поморщилась.
— У меня ноют мышцы, о существовании которых я и не подозревала, но я справлюсь.
— Я требую от вас слишком многого, поэтому дайте мне знать, когда напряжение и усталость станут чрезмерными. — Роб закончил седлать обеих лошадей и уложил свои переметные сумы. Он действовал со сноровкой и привычной легкостью человека, много времени проводящего в дороге.
