— Слушаюсь, мисс Кларк-Таунсенд. — Гектор ловко расставил на буфете полдюжины блюд с крышками, накрыл стол на двоих, после чего удалился в сопровождении кухарки.
Роб приподнял крышку на ближайшем блюде. Восхитительно пахнущие золотистые колбаски. Он приподнял еще две крышки. Под одной оказался омлет с травами, под другой — картошка, зажаренная с луком.
— Какой магией вы воспользовались?
Сара звонко рассмеялась.
— Никакой магии. Слуги не понимали, что от них требуется, поэтому я сошла вниз и объяснила им.
Он выразительно приподнял брови.
— Все должно быть куда сложнее, чем вы говорите.
— Моя мать управляла внушительным хозяйством своего брата, поэтому у меня была возможность научиться многому. Она говорила, что со слугами всегда следует вести себя вежливо и уважительно, но при этом нужно сразу же дать им понять, что единственный выход для них — точно выполнять распоряжения. — Сара взяла тарелку и направилась с нею к буфету. — Я проголодалась, да и вы, должно быть, умираете с голоду! Сейчас мы с вами поедим по-настоящему впервые за бог знает сколько времени.
— Я думаю об этом же.
После того как они наполнили свои тарелки, а Сара налила им чаю, оба уселись по противоположные стороны стола и принялись есть, словно… вежливые волки. Роб не мог припомнить, когда в последний раз завтракал с таким удовольствием. Ничуть не мешало ему и то, что напротив сидела Сара, свеженькая и прекрасная, как утренняя роса, и поглощала угощение с не меньшим аппетитом.
Когда Роб поднялся, чтобы положить себе добавки, Сара сказала:
— Когда вы вошли в обеденный зал, моей первой мыслью была та, что выглядите вы весьма гордо и солидно. Приличная одежда и бритва способны творить чудеса: вы обрели величественный вид настоящего лорда.
— Все похвалы моему внешнему виду следует адресовать Джонасу, который одолжил мне свой костюм и бритву. — Роб вновь наполнил свою тарелку. — Что до властного вида, то перед входом в обеденный зал меня перехватил мистер Бакли, управляющий. Он явно намеревался поговорить со мною как можно скорее. Я был голоден и оттого раздражителен, вот почему я вошел сюда с таким видом.
Сара рассмеялась.
— Вспыльчивость мешает. Каковы ваши планы на сегодня?
— Закончить завтрак. Написать Эштону и Харви, моему человеку в Лондоне. Хотите послать записку сестре вместе с моим письмом?
— О да! — Сара подлила им обоим чаю. — А кто такой этот ваш Харви? Камердинер?
Роб задумался, и вилка его замерла в воздухе.
— Мне трудно описать его положение и значение. Он мой друг и помощник в делах и обязанностях сыщика. Он управляет хозяйством в моих весьма скромных апартаментах, но нет, он не камердинер.
— Он кажется мне полезным человеком. Вы собираетесь вызвать его в Келлингтон?
— Да, но я не уверен, что он приедет. Он лондонец до мозга костей.
— Надеюсь, у меня будет возможность с ним познакомиться. — Сара намазала гренок грушевым джемом. — Интересно, что хочет скрыть Бакли? Его горячее желание пообщаться с вами наедине, прежде чем это сделает кто-либо еще, выглядит подозрительно.
— Циничное, но, скорее всего, вполне справедливое замечание, — сказал Роб. — Вот почему я сначала намерен объехать имение сам. Впрочем, Джонас едет со мной. Хотите присоединиться к нам?
— С удовольствием. Я попрошу Фрэнси подыскать мне костюм для верховой езды, который не будет мне слишком велик. — Сара лукаво улыбнулась. — Если же такового не окажется, придется воспользоваться мальчишеским нарядом, и я повергну обитателей Келлингтона в шок, когда поеду в седле по-мужски.
Ее идея заставила Роба улыбнуться. Она выглядела восхитительно, когда они спасались бегством в Ирландии. Она оказалась самой неустрашимой женщиной, какую…
Дверь отворилась, и в комнату вплыла его бабуля, явно готовая к бою. Роб поднялся, думая о том, что, потеряв сознание прошлой ночью, он, по крайней мере, был избавлен от необходимости разговаривать с нею.
— Доброе утро, сударыня. Рад видеть вас в добром здравии. — Весьма прохладное приветствие для бабушки, которую он не видел двенадцать лет, но самое лучшее, какое он мог придумать, учитывая, что она тыкала в него тростью, словно в дохлую рыбу.
Вдовая графиня остановилась и окинула его острым взглядом с головы до ног. Он застыл, не шевелясь. Она наводила на него ужас, когда он был еще ребенком; сейчас Роб обнаружил, что ни возраст, ни опыт, ни только что унаследованный титул так и не помогли ему избавиться от прежних ощущений. Как хорошо, что он побрился.
— Выглядишь уже не так неприлично, как давеча ночью, но тебе нужно одеться как джентльмену, пусть даже ты им и не являешься, — вынесла она вердикт. — Я выпишу портного из Лондона, поскольку ты, совершенно определенно, не можешь появляться на публике без нового гардероба. Траурного, разумеется.
Юношеский страх Роба мгновенно утонул во вспышке дикой ярости, но, прежде чем он успел взорваться, Сара встала и провозгласила своим звонким голоском:
— Доброе утро, леди Келлингтон. Приношу свои извинения за свой неподобающий вид, но, поскольку наша одежда пришла в негодность, мы должны быть благодарны вашим слугам за то, чем они нас снабдили. Потерпеть кораблекрушение — интересный опыт, но повторять его я бы не хотела.
Поскольку тирада графини была прервана на самом интересном месте, та в ярости уставилась на девушку. Сара с несокрушимой сладостью улыбнулась ей и предложила:
— Не хотите ли чашечку чаю, леди Келлингтон?
После недолгого колебания, поскольку пугаться и тем более сдаваться Сара, похоже, не собиралась, графиня брюзгливо заявила:
— Чай будет очень кстати. Молоко и ложечка сахара. С горкой.
Поскольку бабушка явно вознамерилась остаться, Роб выдвинул для нее стул, после чего опустился на свое место. Он еще не закончил завтрак, и будь он проклят, если позволит ей испортить себе аппетит.
Сара поставила перед пожилой дамой чашку чаю в полном соответствии с ее требованиями, после чего долила напитка и себе, и Робу. Старуха сделала крошечный глоточек и, похоже, осталась разочарована тем, что придраться было не к чему.
— Ты должен поговорить с Бакли и отправить письмо нашим поверенным в Лондоне. Они уже снеслись с твоим кузеном Джорджем, который решил, что титул перешел к нему.
— Чем скорее он узнает, что это не так, тем лучше, — прохладно отозвался Роб, пытаясь припомнить хоть какие-нибудь сведения о своем кузене. Еще один элегантный прощелыга, если память ему не изменяет. Жаль, что он не может передать этому Джорджу все наследство: права наследования и ограничения на распоряжение имуществом не дозволяли этого. — Полагаю, семейными поверенными по-прежнему остаются Бут и Харлоу?
Графиня, похоже, удивилась его осведомленности.
