Они направились к лестнице, и Сара решила, что сейчас самое подходящее время для того, чтобы задать несколько вопросов.
— Что здешний люд думает о новом графе?
— Это настоящее потрясение, мисс, ведь все считали его мертвым, — ответила Фрэнси. — Некоторые, как мой кузен Джонас, знали его еще мальчишкой и теперь рады видеть его живым, а линию наследования — восстановленной.
Видя, что от себя Фрэнси вряд ли добавит что-либо еще, Сара заметила:
— Ты сказала «некоторые». А что, есть и другие?
Поскольку служанка заколебалась, Сара продолжала:
— Не бойся, лорд Келлингтон не станет наказывать людей за то, что они думают, но он должен знать, с чем ему придется здесь столкнуться.
К этому моменту они уже подошли к комнате Сары, и Фрэнси придержала для нее дверь. Когда обе вошли внутрь, она неохотно произнесла:
— Покойные графы, его отец и брат, всегда дурно отзывались о нем. Они говорили, что мастер Роб — вор, который крал у своей семьи, и неисправимый бродяга, начисто лишенный достоинства. Так что он, дескать, получил то, чего заслуживал.
Сара мрачно кивнула, сбросила туфельки и повернулась спиной к Фрэнси, чтобы та расстегнула ей платье.
— Чего-то подобного я и ожидала. А ты, если тебе представится возможность, предложи людям дать ему шанс. Их ждет приятный сюрприз.
— Джонас сказал, что мастер Роб всегда был справедлив и щепетильно честен. — Фрэнси сняла с Сары ее нынешнее платье, а потом через голову надела костюм для верховой езды. — Однажды нас навещал его кузен, Джордж Кармайкл, тот самый, которого все считали наследником. Все служанки в доме очень быстро научились обходить его десятой дорогой, если не желали заполучить очередной синяк на ягодицах.
— Какой кошмар. — Поскольку Фрэнси уже закончила застегивать на ней платье, Сара присела в кресло и натянула сапожки. Они, конечно, болтались на ноге, но не существенно.
— Он любил щипаться, но не проявил ни малейшего интереса к управлению поместьем. — Фрэнси разгладила зеленый бархат. — Юбка слишком длинная, чтобы вы могли свободно расхаживать в ней, но это не будет иметь никакого значения, как только вы окажетесь в седле, а цвет вам очень идет.
Сара повернулась и придирчиво осмотрела себя в зеркале. Зеленый действительно всегда шел ей. Она решила, что выглядит неплохо для сорванца в одежде с чужого плеча. Сняв с широкополой шляпы раздавленный букетик из атласных цветов, она нахлобучила ее себе на голову и повернулась, чтобы выйти из комнаты.
— Я с нетерпением жду, когда же смогу познакомиться с поместьем.
— Оно в бедственном состоянии, мисс, — со вздохом сказала Фрэнси.
— Тем больше причин увидеть его. — Сара подобрала юбку и направилась к лестнице. На самом деле лестницы вот с такими широкими и плавными поворотами ей очень нравились. Любая женщина чувствовала себя красивой и желанной, неспешно сходя по ним.
Особенно если внизу ждал красавец мужчина, глядящий на нее с немым восторгом в глазах.
— Неужели это действительно тот самый мальчишка-постреленок, который пересек со мной Ирландию? — изумленно воскликнул Роб.
Она рассмеялась.
— Все дело в облачении, не так ли? Фрэнси, кузина Джонаса, отыскала этот костюм на чердаке.
Роб предложил ей руку.
— Кажется, она младше нас, но я помню, что она уже тогда была смазливой штучкой. Я рад, что Фрэнси так хорошо помогает вам.
Сара одной рукой оперлась на его руку, а второй приподняла свои юбки, поскольку иначе она могла споткнуться и безнадежно разрушить впечатление всепобеждающей женственности, которое так старалась произвести.
На конюшне их уже ждал Джонас с двумя оседланными лошадьми.
Момент, когда джентльмен помогает леди сесть на лошадь, считается традиционной возможностью для флирта. Правда, сегодня их поджидало слишком много серьезных проблем, не оставляющих места для игривых мыслей и чувств. Однако, ставя ножку на скрещенные ладони Роба, Сара со смятением ощутила его близость и силу.
Устроившись в дамском седле, она продемонстрировала ему записную книжку и карандаш, которые взяла с собой.
— Я готова делать записи и вообще быть вам полезной.
Роб улыбнулся.
— Почему у меня возникло такое чувство, что, помимо науки управления домашним хозяйством, которую вы постигли, сидя на коленях матери, вы еще и научились управлять поместьем, сопровождая своего дядю?
— Потому что вы очень проницательны, — со смехом ответила она. — Я вечно, будто хвостик, ходила за дядей Питером и частенько выступала в роли его секретаря. Кроме того, я научилась вести бухгалтерские книги.
— Быть может, мне придется нанять вас. — Роб вскочил на коня, и они втроем выехали со двора конюшни. — Пока я был маленьким, я очень мало знал о том, как следует управлять поместьем, потому что не должен был унаследовать его. Мои интересы до сих пор заключались в другом.
— Я рада, что некоторые из них подразумевали розыск похищенных девиц! — Перед Сарой открывался отличный вид на окрестности. — Это настоящий замок вон там, на краю утеса?
— Да, это родовой замок Келлингтон, хотя, как видите, сейчас он представляет собой, по большей части, руины. Его возвели еще во времена норманнов. Затем был построен уютный и удобный нынешний дом, и замок оказался заброшен, но оставался замечательным местом для игр, полным комнат и подземных ходов. — Меняя тему, Роберт спросил: — Ферму какого арендатора мы посетим первой?
— Окли. Ее арендует Руперт Уайт, — ответил Джонас. — Он вступил во владение ею уже после твоего отъезда.
Легкомысленный настрой Сары испарился без следа, когда они подъехали к Окли. Она выросла в поместье, которое блестело чистотой и ухоженностью. В Келлингтоне ничего этого не было и в помине.
Поля нуждались в улучшенной системе осушения, поголовье скота требовало обновления породы. Придется приложить огромные усилия, чтобы привести Келлингтон в порядок. Огромные и дорогостоящие.
Когда они подъехали к ферме Окли, арендатор заметил их и вышел навстречу. На лице его читалось настороженно-опасливое выражение.
— Доброе утро, мистер Уайт, — сказал Джонас, когда они остановили лошадей. — До вас, наверное, уже дошли известия о приезде нового лорда. Теперь он желает выслушать пожелания своих арендаторов.
Уайт скривился.
— Слыхал, а как же. А еще я слыхал, что он — вор и прощелыга. Зря вы сюда притащились, ваша чертова светлость. Ваш папаша и братец уже забрали все ценное, что у меня было.
Сара ахнула при виде такой грубости. Уайт вел себя как человек, которому уже нечего терять.
Роб же невозмутимо ответил:
— Я бросил воровство и стал сыщиком уголовного полицейского суда. А сейчас вот решил объехать свои владения, чтобы понять, что к чему и в чем в первую очередь нуждается Окли.
