— Розмарин и лаванда?
— И кое-что еще. Это смесь для ванны, которую составила для меня Кири. Я обожаю ее эксперименты. — Сара сделала глубокий вдох. — Одна ночь безумной роскоши, прежде чем мы вернемся к работе. Налить еще вина?
— С удовольствием. Пить вино, лежа в ванне, — вот настоящая роскошь.
Сара умчалась в спальню и, собрав волосы в тяжелый узел на затылке, вернулась с небольшим подносом, на котором стояли бокалы с вином и легкая закуска.
— Ты только взгляни, какая вкуснотища! — И она сунула в рот кубик сыра. — Такое впечатление, что все в Келлингтоне, до последнего человека, постарались сделать этот день особенным.
— Мы — их единственная надежда на будущее, принцесса. — Роб скормил ей крошечный бутерброд из сухого печенья, ветчины и сыра. Она аккуратно взяла его губами прямо у него из рук, а потом намеренно лизнула ему пальцы, отчего у него по телу пробежали сладостные мурашки.
Решив, что воды набралось довольно, Роб закрыл краны и опустил поднос на широкий угол, явно устроенный для того, чтобы класть на него еду или книги.
— А теперь, миледи, давайте опробуем ванну. Могу я помочь вам снять ночную рубашку? Я сгораю от нетерпения увидеть вас всю.
При этих его словах Сара замерла, словно парализованная, и на лице у нее отразился ужас.
Роб нахмурился.
— Сара, что случилось?
— Я… я не хочу снимать сорочку. Я могу принять ванну прямо в ней.
Его брови взлетели на лоб.
— Я могу понять подобную стеснительность, но ты ведь вовсе не застенчива. Ты кажешься мне обеспокоенной и встревоженной. У тебя есть родимое пятно? Можешь мне поверить, я всегда буду считать тебя красивой. — Поскольку она продолжала жаться к стене, он добавил: — Надеюсь, мы будем женаты очень долгое время, принцесса. Ты, разумеется, можешь целомудренно прикрываться на протяжении следующих пятидесяти лет, но мне бы этого не хотелось.
Она глубоко вздохнула, отчего тонкая ткань ее ночной сорочки восхитительно затрепетала.
— Я пытаюсь скрыть не родимое пятно. Это… это татуировка!
— Татуировка? — озадаченно переспросил он. — Ради всего святого, откуда она у тебя взялась?
Сара скорчила недовольную гримаску.
— Несколько лет я училась в пансионате, дабы обрести необходимый лоск и познакомиться с девочками моего сословия. Одна из них была довольно-таки сумасбродной и не похожей на остальных. Ее родители были ирландцами, но выросла она в Индии. Я считала ее замечательной, отважной и предприимчивой. Она даже ездила на слонах!
— Девушке, которая обожает приключения, такая подруга и впрямь казалась бы неотразимой, — с веселым изумлением заметил Роб. — Она что же, заодно оказалась и мастером татуажа?
— Нет, но ее чрезвычайно интересовали татуировки, и она очень хотела сама нарисовать какую-нибудь. Но поскольку самой себе сделать татуировку было почти невозможно, то пришлось… В общем, я оказалась единственной девочкой в школе, согласной дать ей возможность попрактиковаться на мне.
Роб ничего не мог с собой поделать и расхохотался.
— Сара, ты служишь для меня неиссякаемым источником восхищения. Я могу взглянуть на эту татуировку? Пожалуйста. Или ты хочешь заставить меня ждать следующие пятьдесят лет?
Она вздохнула.
— Полагаю, лучше покончить с этим поскорее. — Стянув с себя ночную сорочку, она предстала перед ним в великолепии своей наготы — атласной кожи и роскошной фигурки, прежде чем скомкать ткань и стыдливо прикрыть ею самые сокровенные места.
Роб перестал дышать. Какой бы прелестной она ни выглядела в одежде, без нее она была стократ красивее.
— Ты самое изумительное творение, которое я когда-либо видел в своей жизни. — И тут его собственное тело, которое он полагал вполне удовлетворенным, снова начало проявлять признаки интереса.
Ее улыбка была застенчивой, но в то же время польщенной его реакцией.
— Татуировка здесь, сзади, с правой стороны. — Она повернулась, демонстрируя ему маленький, не совсем правильной формы черный рисунок на безупречном изгибе своей ягодицы, которая вовсе не нуждалась в украшении. — Идея скандальной татуировки мне понравилась, но я оказалась слишком большой трусихой, чтобы сделать ее в таком месте, где ее было бы видно.
— Отличный баланс между бунтарством и практичностью. По крайней мере, теперь тебя с Мэрайей уже не спутаешь.
При этих его словах Сара возмущенно фыркнула, а он присел на корточки, чтобы рассмотреть татуировку получше. Она имела примерно дюйм в диаметре и выглядела кривоватой, но красивой.
— Это кельтский узел
[35]
. Для любителя у твоей отчаянной подруги получилось весьма недурно. А я и понятия не имел, на какие шалости способны девушки из приличных семей. — Он поцеловал татуировку и выпрямился. — Тебе, наверное, было больно?
Сара недовольно поморщилась.
— Ужасно, но у нас было бренди, которое очень помогло.
Роб коротко рассмеялся.
— Без бренди татуировки, пожалуй, не было бы вовсе.
— Ты прав. — Она склонила голову к плечу, вопросительно глядя на него. — А как насчет тебя? Ты же был моряком. У тебя есть татуировки?
— Нет, мне не нравится выставлять себя напоказ. Ну что, быть может, примем ванну?
Он подхватил ее на руки и опустил в воду с ароматами лаванды и розмарина.
— Аааахх… — выдохнула она, когда восхитительно теплая влага поднялась ей до плеч. — Замечательно! Это подобно купанию в горячих источниках, только запах намного приятнее.
— Полагаю, многие верят в то, что горячий источник должен пахнуть отвратительно, дабы обладать лечебными свойствами. — Открыв шкафчик, Роб обнаружил там несколько кусков мыла и один протянул ей. От мыла исходил пряный аромат, определить который он не мог, но наслаждался им.
Оставив мыло в стороне, Сара сложила руки на краю ванной и блестящими глазами уставилась на него.
— Итак, мой только что обретенный повелитель, теперь моя очередь увидеть тебя совершенно обнаженным!
Глава тридцать седьмая
— Я далеко не так красив, как ты, — предостерег ее Роб. — Татуировок нет, зато имеются в наличии шрамы. Кроме того — прими мои искренние извинения, — я демонстрирую явные признаки желания еще раз или два консуммировать наш союз до наступления утра. Но я не настаиваю. Тебе нужно время прийти в себя.
— Я принимаю твое желание как комплимент, — сказала она. Ей нравилось ощущение игры между ними. Когда она впервые встретилась с Робом, он был сама строгость и думал только о деле.
Он развязал пояс своего наряда и стянул его с себя, после чего повернулся, чтобы повесить его на один из крючков на двери. Сара еще никогда не видела совершенно голого взрослого мужчину, и зрелище получилось пугающим и завораживающим одновременно. И возбуждающим.
