— Привет, девочка, — мягко улыбнулся Габриэл. — Пойдем отсюда, ладно?
Последнее, что ощутила Лесли, — ее подняли на руки и побежали с ней по улице с невероятной, невозможной скоростью.
Угасли все уличные огни, затихли звуки, остались лишь тьма и голос Айриэла, доносившийся откуда-то издалека:
— Отдохни пока, дорогая. Скоро увидимся.
Глава 27
Едва войдя в лофт, Ниалл проговорил:
— Лесли забрали. Я не прошу многого, все эти годы ничего не просил…
Кинан поднял руку, и та воссияла солнечным светом.
— Айриэл все еще имеет власть над тобой, Ниалл?
— Что?
Тот замер, пытаясь совладать со своими чувствами.
Король Лета вместо ответа нахмурился.
Горячий ветер — свидетельство кипения его чувств — пронесся по комнате, склоняя деревья и кусты; птицы спешно укрылись за колоннами. Летних дев, к счастью, не было. Кинан коротко велел выйти и стоявшим на посту стражникам, после чего принялся расхаживать по лофту. По помещению кружил водоворотами раскаленный воздух, вились смерчи, похожие на призрачные живые существа, а их с воем рвал в клочья жгучий ветер пустыни. Затем хлынул ливень. В замкнутом пространстве, грозя катастрофой, столкнулись разные стихии — воплощения противоречивых эмоций короля.
Кинан приостановился, спросил:
— Ты часто вспоминаешь о нем? Скучаешь по его двору?
— О чем ты говоришь? — удивился Ниалл.
Кинан схватил диванную подушку, стиснул ее в руках, стараясь обуздать ярость. В комнате уже бушевал ураган, срывая листья с деревьев, опрокидывая и разбивая вдребезги стеклянные статуи.
— Я выполнил все условия, Ниалл. И больше не дам себя связать. Прошлое не вернется. Айриэл не лишит меня сил.
Глаза его сверкнули нестерпимо ярко, из уст вырвалось солнечное сияние. Диванная подушка занялась огнем.
— Я ничего не понимаю, Кинан. Объясни, наконец, в чем дело. — Нрав Ниалла не был таким переменчивым даже после веков пребывания при Летнем дворе, но в чем он превосходил короля, так это в жесткости. — Айриэл забрал Лесли. У нас нет времени на…
— Айриэл к тебе по-прежнему привязан. — Вид у Кинана стал печальный. — А что ты чувствуешь к нему?
Ниалл остолбенел, глядя на друга. Ради Кинана он жил, в нем на протяжении веков находил единственное оправдание своего существования. Король не мог задать ему такой вопрос. Но он все-таки спросил, и это причинило боль.
— Не надо. Не спрашивай меня о том, что было когда-то.
Кинан промолчал. Не извинился за то, что бередит старые раны. Подошел к окну, выглянул, и буря в комнате начала утихать.
Король Лета снова был спокоен.
Зато Ниалл утратил равновесие. Совсем не такого разговора он хотел — сейчас, когда его снедали беспокойство за Лесли и гнев на Айриэла, Темного короля, которому он доверился в далекие времена и совершил ошибку. Айриэл не сразу открыл ему то, что знал с самого начала: те смертные, с кем Ниалл вступал в связь, приобретали наркотическую зависимость от него и заболевали. А потом умирали… но прежде темные фэйри забирали их забавы ради в свои владения. Когда Айриэл объяснил, что такова природа ганканаха — вызывать зависимость, Ниалл сбежал.
А потом за ним пришел Габриэл. И отвел его обратно во владения Темного двора, в «Холм», где обитал Айриэл.
— Когда-нибудь ты можешь стать правителем моего двора, — сказал ему Айриэл.
По его приказу в зал вывели смертных девушек, обольщенных Ниаллом и сходивших с ума от желания.
— Останься с нами, — добавил он тихо. — Твое место здесь. Со мной. Ничего не изменилось.
Девушки бросались к каждому фэйри, кто открывал им объятия, словно не в силах были прожить без ласки и секунды. Их не страшили ни шипы на телах, ни формы этих тел, несовместимые с человеческими.
Ниалл понял, что фактически он поставлял смертных для утех Темного двора, и пришел в ужас. Когда Айриэл предложил сделку: «Или ты развлекаешь моих подданных, ганканах, или эти девушки. Страх и боль — вот плата за их свободу. Кто именно заплатит, меня мало интересует», — он решил, что присяга Темному двору в обмен на освобождение смертных будет правильным шагом. В итоге этот шаг оказался бессмысленным: девушки все равно погибли, моля о наркотике, которым стали для них его объятия.
Кинан снова заговорил:
— Твоя натура никогда еще не шла на пользу моему двору. — Вид у него был отсутствующий, печальный и задумчивый. — А для того чтобы оградить двор от опасности, мне необходимо использовать все, чем я владею.
Он откупорил бутылку, стоявшую на подносе с подогревом, разлил медовый напиток в два бокала, протянул один Ниаллу. Тот не шелохнулся. Молча глядел на своего короля.
— Хотя Айриэл обрел власть над Лесли, ты ей нужен по-прежнему. Как и ему самому. Мы можем воспользоваться этим, чтобы узнать кое-какие сокровенные тайны Темного двора. — Кинан снова предложил ему бокал: — Возьми!.. Тебя он не тронет. Возможно, даже поделится девушкой. И…
— Ты знал. Знал, что Лесли отмечена им, что…
— Нет. Я знал только, что некоторых смертных темные фэйри отмечают и забирают. И надеялся со временем выяснить, каким образом они входят в связь и для чего она им нужна. Взгляни на дело другими глазами. Это не конец. Ты нужен Лесли. Я видел, как она смотрела на тебя, и уверен, что никакие действия Айриэла ее чувств не изменят. Все может обернуться даже лучше, чем я надеялся. Попав к нему, она узнает многое и расскажет все тебе… если выживет. Любую твою просьбу исполнит, лишь бы быть с тобой, — Кинан предложил ему бокал в третий раз. — Выпей со мной, Ниалл. Не позволяй такой безделице встать между нами.
Ниалл взял бокал и, не отводя глаз от Кинана, швырнул его на пол.
— Я отдал тебе все. Посвятил тебе жизнь. Девять веков, проклятых богами! И ты мог так обойтись с девушкой!
— Не я с ней так обошелся. И не моя кровь течет в ее жилах. Айриэл.
— Но играл со мной на этот раз не Айриэл. — Ниалл стиснул зубы. Ярость боролась в нем с отчаянием. — Как ты мог использовать меня, Кинан? Скрывать от меня какие-то тайны? Ты манипулировал мной. — Он шагнул вперед, чувствуя немалое искушение поднять руку на короля, которого клялся чтить и защищать до последнего вздоха. — И собираешься использовать дальше. Ты знал и…
— Я лишь слышал о магических обменах через татуировки. Подозревал, что Лесли может стать жертвой. До тайн Темного двора добраться очень трудно. Она всего лишь одна из смертных. Я не в силах спасти всех. Кто-то погибнет, зато мы убережем остальных. Так было всегда, — Кинан не дрогнул, не стал призывать стражников. — В результате мы оба получим то, чего хотим.
— Ты поощрял мой интерес к Лесли. Вынудил меня пойти против воли Айслинн, моей королевы. Твоей королевы.
