Он молча курил, потом сказал:
— Темный двор — это Темный двор. Я не могу приказать подданным изменить свою природу ради того, чтобы ублажить…
— Ты играешь словами, Айриэл. — Лесли поманила его к себе.
Он удивился так, что ее страхи окончательно развеялись. Погасил сигарету и пересел на диван — достаточно близко, чтобы к ней прикоснуться. Но делать этого не стал.
Она повернулась к нему:
— Ты дал мне клятву, Айриэл. Я теперь понимаю, что это значит. И объясняю — мне будет больно, если кто-то причинит боль тебе. А это случится, если ты, все зная, возьмешь тем не менее другую смертную. Кто ты такой, чем занимаешься — не мое дело. Но очередной магический обмен, убийство смертных, война в их мире — мое. И если беспокоиться за тебя означает не хотеть, чтобы ты делал это, признаюсь, я по-прежнему за тебя беспокоюсь.
Он потянулся к ней, и Лесли не дрогнула. Закрыла глаза и отдалась его поцелуям. Первым остановился он — не она.
— Ты не лжешь. — Айриэл одарил ее странным взглядом, в котором светилось благоговение и что-то вроде страха.
Как это прекрасно — снова стать независимой! Лесли вдруг поняла, что ее отношение к Айриэлу не слишком изменилось.
— Скажи, какие чувства ты ко мне испытываешь? — спросила она.
Он слегка отодвинулся.
— Зачем?
— Затем, что я спрашиваю.
— Я рад, что ты не умрешь и не сойдешь сума, — сказал он, и по его тону ни о чем невозможно было догадаться.
— И?.. — Ей оставалось лишь наблюдать за его внутренней борьбой. Не захочет сам сказать — не заставишь.
— Если ты захочешь остаться…
— Не могу. — Она легонько сжала его руку. — Это, между прочим, предложение, а не чувства. Уж ты-то знаешь разницу. Я о другом спрашиваю, и не уклоняйся, пожалуйста. Ты еще думаешь обо мне теперь, когда связи нет? Или нас связывал только магический обмен?
— Единственное, что изменилось, — ты от меня свободна. И я перестал гадать, как мне прокормить своих подданных. — Он закурил очередную сигарету и наконец ответил: — Сначала это был только магический обмен. Но потом… Я думаю о тебе, и этого достаточно, чтобы не удерживать тебя.
— Значит… — поднажала она, желая все-таки услышать главные слова.
— Значит, моя клятва остается в силе. Больше никаких магических обменов со смертными.
Лесли поднялась с дивана, простояла несколько мгновений в неловком молчании. Уйти было нелегко, хоть и необходимо. Ей столько еще хотелось сказать, спросить… Но это бы ничего не изменило. Ничего. Она подозревала, что Айриэл и без того все понимает. Она сказала:
— Утром у меня будет ключ от собственной квартиры. Эш помогла — не деньгами, просто нашла ее для меня и оформила нужные документы.
— Если что-то понадобится… — осторожно начал он.
Лесли покачала головой:
— Нет. Я точно знаю, мне не стоит встречаться с тобой. И с Ниаллом. Ему я уже сказала. Мне не нужен ваш мир, Эш была права. Я хочу быть обычным человеком, жить своей жизнью. И разобраться в том, что произошло. До тебя.
— У тебя все получится… лучше, чем если бы ты осталась. — Он затянулся сигаретой, выпустил струю дыма.
Лесли посмотрела на этот дым. Не тень, не призрак, не мистическое создание — всего лишь воздух, который он выдохнул. Реальность.
И улыбнулась:
— Да, получится.
Эпилог
Не в первый раз за последние несколько недель Ниалл наблюдал за Лесли, вышедшей на улицу. Там ее дожидался смертный юноша.
Она что-то сказала ему с улыбкой, он пожал плечами. Встал рядом так, чтобы прикрыть ее собой от случайного толчка, бдительно поглядел по сторонам. Это Ниаллу нравилось. Ей нужны такие друзья. Смертные, заставляющие ее смеяться. Не он… пока, во всяком случае.
Ее походка стала тверже и уверенней. Тени под глазами исчезли.
— Хорошо выглядит, — послышался за спиной нежеланный голос.
— Уйди.
Ниалл, оторвав взгляд от Лесли, повернулся лицом к королю Темного двора.
Айриэл в сдвинутой на лоб шляпе, в обычной небрежной позе стоял у газетного киоска.
Как Ниалл его раньше не заметил?
— Посвежела без своего братца-негодяя, — добавил Айриэл.
Потом шагнул вперед и с дружелюбием, совершенно неуместным при их отношениях, положил руку Ниаллу на плечо. Поскольку они были одного роста, вышло так, что почти обнял.
Сбросив его руку, Ниалл спросил:
— Зачем пришел?
— Проведать нашу девушку. И тебя.
Он смерил Лесли странным взглядом — можно было подумать, что он искренне обеспокоен, будь на месте Айриэла кто-то другой.
«Ему это несвойственно. Он сердце Темного двора», — подумал Ниалл.
Он прекрасно знал, что лжет себе. Лгал веками. Айриэл не был так ужасен, как Ниаллу хотелось считать. И не был так добр, как казалось в начале их дружбы.
Но все равно он не заслуживал того, чтобы находиться рядом с Лесли.
К девушке тем временем подошли еще несколько смертных друзей. Один сказал что-то, и Лесли звонко рассмеялась.
Ниалл загородил ее собой от взгляда Темного короля.
— Она освободилась от тебя. И если ты…
— Расслабься, мальчик, — усмехнулся тот. — Ты вправду думаешь, что я способен ее обидеть?
— Уже обидел.
— Я лишил ее выбора, не предупредив о том, что произойдет в результате магического обмена. Использовал ее. Сделал то, что делаем со смертными мы все. Всегда.
— Это… — начал Ниалл.
— Именно то, — перебил Айриэл, что сделал твой король со своей возлюбленной королевой и прочими игрушками, бывшими смертными. Скоро ты поймешь. — Он помрачнел. Снова устремил взгляд мимо Ниалла на Лесли и ее друзей. — Однажды я поставил тебя перед выбором: отдать мне в руки смертных, увлеченных тобой, или себя самого. Ты отдал себя. Это качество настоящего короля, ганканах, готовность к трудному выбору. Ты знаешь наши тайны, но никому их не выдаешь. Ты отодвинул в сторону свою любовь к Лесли во имя ее блага. Ты станешь прекрасным королем.
И не успел Ниалл слова сказать, как Айриэл припал губами к шраму на его лице — оставленному некогда Габриэлом.
Колени у Ниалла подогнулись. Он ощутил вдруг хлынувшую в его тело незнакомую, будоражащую силу. Ощутил связь с каждым из бесчисленного множества темных фэйри, словно нити их жизней мгновенно сплелись в единый гигантский гобелен.
— Позаботься о Темном дворе. Он того заслуживает. Заслуживает тебя. — Айриэл поклонился. — Мой король.
— Нет! — Ниалл попятился и чуть не слетел с кромки тротуара под колеса несшихся мимо машин. — Я не хочу… я же говорил…
