Что-то задело мой локоть; обернувшись, я увидела, что возле меня в воздухе парит фляга. Я схватила ее и покосилась на толпу призраков. Они не двигались; от фляги исходил запах виски. Я бы предпочла воду, но алкоголь, возможно, притупит боль.
– Вот, выпей, – сказала я, прижимая флягу к губам женщины.
Она сделала несколько глотков и потеряла сознание.
Оставив ее на попечение Томаса, я решила освободить мужчин, но вскоре выяснила, что ничего у меня не получится. Если женщина была связана веревками, то все мужчины были прикованы железными цепями. Я бросила взгляд на Томаса. Разговаривать с ним не хотелось, тем более просить о помощи, но выхода у меня не было.
– Ты можешь разомкнуть цепи? – спросила я.
– Попробую.
Он подошел ко мне, и мы вместе попытались разорвать звенья, но ничего не вышло. Наших сил хватило только на то, чтобы приподнять тяжелую цепь, не больше. Видимо, при переходе в параллельный мир мы потеряли слишком много сил. Даже после того, как я развязала веревки, стягивающие руки женщины, у меня было такое ощущение, словно я несколько часов надрывалась на тяжелой работе.
Итак, дела обстояли не лучшим образом. Я не знала, где нахожусь, как буду возвращаться в свое время и когда в темницу нагрянут палачи. В углу мелькнула крыса, и я запустила в нее ковшиком для воды. Очень славно, а если я каким-то образом вернусь в свое время, то окажусь точно в эпицентре грандиозной драки, в которой еще неизвестно, кто победит. Нет, сегодня явно не мой день.
– Это бесполезно, Кэсси, – сказал Томас, провозившись несколько минут. – Я не сильнее этих людей, к тому же у меня быстро убывают силы. Давай спасать женщину, пока можно. Остальным мы уже ничем не поможем.
Я нехотя согласилась. Сегодня, кажется, я работаю спасателем. Я вновь взглянула на армию призраков, терпеливо наблюдающих за мной.
– Э-э… вы не знаете, как отсюда выбраться?
Призраки посмотрели на меня, потом переглянулись. В толпе послышалась возня, затем вперед шагнул юноша лет восемнадцати, одетый примерно как Луи Сезар, только гораздо беднее. На нем была голубая суконная рубашка, в руке – коричневая шляпа с общипанным желтым пером, заткнутым за широкую ленту. Наверное, при жизни он был щеголем, поскольку его шейный платок был украшен кружевами, парик был пышный и длинный, а на туфлях из буйволовой кожи красовались огромные желтые банты. Слишком уж ярко для привидения; значит, юноша умер не более года назад.
– A votre service, mademoiselle, – произнес он, поклонившись, – впрочем, не так изящно, как Луи Сезар.
Здорово, ну просто здорово. Я бросила взгляд на Томаса; тот держал женщину за руку и щупал ей пульс.
– Ты, случайно, не говоришь по-французски?
Он покачал головой.
– Совсем немного, вряд ли он меня поймет. Меня редко допускают на заседания Сената, – мрачно добавил он.
– С каких это пор в Вегасе говорят по-французски?
Томас нетерпеливо качнул головой.
– Штаб-квартира европейского Сената находится в Париже, Кэсси.
– Я не знала, что ты служишь там.
– Ты вообще много чего не знаешь.
Решив прекратить спор, я взглянула на юношу. Конечно, хорошо, что я нахожусь не в теле Луи Сезара, но сейчас было бы неплохо иметь его знания.
– Мы не говорим по-французски, – сказала я.
Юноша смущенно взглянул на меня, в толпе снова послышалась возня, и вперед вытолкнули еще одного призрака – мужчину средних лет в штанах до колен и голубой матросской куртке. Его лысую голову не украшал парик, выглядел он как человек, много повидавший на своем веку.
– При жизни я был виноторговцем, мадемуазель. Мне часто приходилось бывать в Англии; возможно, я сумею вам помочь?
– Послушайте, я не знаю, как я сюда попала и зачем. И где нахожусь. И что вы от меня хотите. Мне нужна хоть какая-то информация.
Призрак задумался.
– Простите, мадемуазель, но мы несколько озадачены. Вы духи, но не такие, как мы. Скажите, вы ангелы, ниспосланные нам в ответ на наши молитвы?
Я фыркнула. За мою жизнь меня называли разными словами, но еще ни разу не назвали ангелом. И Томас был не слишком похож на ангела, разве что падшего.
– Э-э, нет. Не совсем. – Юноша что-то сказал, и у торговца сразу сделался испуганный вид. – Что он сказал?
Торговец замялся.
– Он опасается за жизнь своей возлюбленной. Она может умереть, как умер он, как все мы в этом подземелье страданий. Он сказал, что ему все равно, откуда вы, хоть от самого le diable
[14]
, от самого Сатаны, лишь бы вы даровали нам надежду на отмщение. Простите его, мальчик сам не понимает, что говорит.
Взглянув на гневное лицо юноши, я подумала, что все он прекрасно понимает.
– Мы не демоны. Мы… это трудно объяснить. Мы просто хотим убраться отсюда, пока не пришли тюремщики. Вы не могли бы сказать, что это за место?
– Вы в Каркассоне, мадемуазель, где находятся врата, ведущие в Ад.
– А это где? Во Франции?
Торговец взглянул на меня так, словно я спросила, какой сейчас год, что я, собственно, и собиралась сделать. Все, к черту. На объяснения нет времени.
– Ладно, не обращайте внимания. Просто скажите, куда мы можем отнести эту женщину. Ее убьют, если мы ее отсюда не выведем.
– Отсюда никого нельзя вывести. Разве вы пришли не для того, чтобы отомстить за смерть Франсуазы?
Все это начало мне надоедать. Я не слишком терпеливый человек, особенно если учесть, сколько мне пришлось пережить за последнее время.
– Ваша Франсуаза еще не умерла. Так вы поможете нам?
Видимо, юноша сообразил, в чем дело, поскольку начал что-то быстро говорить торговцу. Пока они спорили, женщина пришла в себя, и я легонько похлопала ее по руке – там, где не было следов от веревок. Она взглянула на меня своими большими глазами, но ничего не сказала. И правильно сделала; сейчас было не время для вопросов.
Наконец торговец повернулся ко мне.
– Даже если мы вам поможем, – укоризненно сказал он, – женщина может умереть, как и все остальные. Вы откажетесь мстить, если она проживет еще несколько дней?
Тут я не выдержала. Какого черта, у меня был тяжелый день, и я не для того забралась в жуткое подземелье, чтобы выслушивать лекции какого-то дурацкого призрака! Для этого у меня есть Билли-Джо.
– Я не ангел смерти, ясно вам это? Я пришла сюда не для того, чтобы мстить! Если вам нужна месть, мстите сами. Так поступают все привидения, между прочим. А теперь – или помогите мне, или убирайтесь с дороги!
Виноторговец рассердился.
– Мы не можем мстить за себя сами, иначе мы бы давно это сделали, – резко сказал он. – Этот замок служит местом пыток вот уже много столетий; кто-то наложил на него чары, которые не дают нам вмешиваться в ход событий. Думаете, мы могли бы спокойно наблюдать, как на наших глазах творится страшная жестокость, будь у нас выбор? Если вы не духи, значит, могущественные колдуны. Помогите нам! Помогите, и мы навеки станем вашими рабами.
