После поединка она извинилась перед Ником за то, что вела себя по меньшей мере странно. Она объяснила ему, что ее внезапно охватила паника. Она видела, что ее объяснение совсем не удовлетворило его, но что еще она могла сказать?
«Я забыла тебе сообщить, что являюсь хранительницей и проиграла поединок некоему захватчику, который вторгся в мой храм и угрожает Оки»?
Она могла представить, как бы это воспринял твердо стоящий на земле Ник.
Но все-таки она склонялась к тому, чтобы рассказать ему правду после того, как состоится его бой. Вполне вероятно, что он сочтет ее сумасшедшей, ну и пусть. Она могла бы довериться ему прямо сейчас, но это было бы несправедливо — Ника нельзя расхолаживать, нельзя отвлекать его внимание. Его поединок состоится через десять дней, и он думает только о нем, без всяких исключений — во всяком случае, так должно быть. А этот разговор, заведи она его, только выбьет Ника из колеи. Кроме того, ей было хорошо известно, что он все еще продолжает тренироваться с Эшем, и потому она избегала их обоих.
Эш. Даже мысль о нем заставляла ее чувствовать себя потерянной и смущенной. Но одновременно ее тянуло к нему. Что на самом деле она хотела получить от этого человека? Вне всякого сомнения, она испытывала к нему сексуальное влечение. Когда он в первый раз поцеловал ее в студии, она готова была отдаться ему полностью, раствориться в нем — пусть делает с ней, что хочет. Она вспоминала запах его кожи, чувствовала, как его руки ласкают ее тело, ощущала привкус его губ, касающихся ее рта. Но потом вдруг наступил этот момент — чего-то темного, леденящего кровь, — словно смертоносный раздвоенный язычок змеи мелькнул перед ней, и она отпрянула от него. Что-то было во всем этом не так, что-то странное и пугающее.
Эш или Ник…
Казалось бы, выбор очевиден. Она любила Ника, и когда думала о нем, то чувствовала душевный подъем, все внутри у нее теплело и укрепляло ее силы, словно подтверждая, что она делает правильный выбор.
А Эш? Ее сердце содрогалось. Где-то в глубине души она с пугающей очевидностью понимала, что именно Эша, а вовсе не Ника воспринимает как своего мужчину.
Однако чувства, которые она испытывала к ним обоим, сейчас не имели никакого значения. Оки — вот кто имел значение, вот кто заботил ее в первую очередь, все остальное может подождать. Пока не произошло ничего страшного. Все хорошо. После его поединка прошло четыре дня, но значит ли это, что он в безопасности?
Возможно, она преувеличивает. Возможно, захватчик не так уж и опасен. Возможно, он просто пытался напугать ее или того смешнее — подразнить. Ей давно пора уже прекратить ныть и взять себя в руки. Сегодня вечером она выпьет самое сильное снотворное, какое ей только известно. Никаких больше пугающих, разрушающих снов. Никаких книг с роковыми названиями, никаких голосов, зовущих ее за собой.
Она сразу почувствовала, что ей стало легче. Когда она вышла на кухню, дождь прекратился. Она открыла окно, и свежий, бодрящий ветерок проскользнул внутрь.
Она как раз пила вторую чашку чая, когда позвонил Ник и сказал, что Оки умер в автобусе, по пути на работу.
ГЛАВА СОРОК ТРЕТЬЯ
Поминальная служба по Оки оставила у Ника ощущение нереальности происходящего. Безликая комната с низкими потолками, в которой она состоялась, казалась до ужаса обыденной и совершенно неподходящей к такому случаю. Слушая, как Джей Си старательно читает свой заранее приготовленный траурный панегирик, Ник вдруг неясно осознал, что всегда хотел быть похороненным, когда придет его время, где-нибудь на свежем воздухе, наполненном ароматами цветов. Например, на старом сельском кладбище, где надгробия клонятся в сторону, как изрядно подгулявшие выпивохи. Но это была всего лишь беспочвенная фантазия. По причине того, что места для захоронений в Соединенном Королевстве год от года все меньше, кремация становится все более популярным видом погребения. Все реже увидишь скорбящих родственников, собравшихся вокруг могилы, вырытой посреди лужайки с яркой зеленой травой. Теперь прощания проходят в местах, похожих на эту комнату.
Народу собралось много. Все члены клуба сочли своим долгом присутствовать, пришли даже молодые люди, которые только собирались вступать в клуб. Большинство — в строгих пиджаках, при галстуках. Одежда на женщинах была приглушенных тонов, за исключением Клодин Норманди, которая явилась в алом облегающем наряде. Бросив взгляд через плечо, Ник заметил Эша. Он стоял около двери. Заметив, что Ник смотрит на него, он слегка наклонил голову в знак приветствия.
Рядом с Ником сидела Миа. Он держал ее руку в своей и чувствовал, как она холодна. Она не сводила глаз с аналоя, где лежали любимые боксерские перчатки Оки. Перчатки были желтого цвета, такого яркого, что вызывали резь в глазах, — Оки называл его «ослепительным». Никаких заурядных черных или красных перчаток для Оки.
Оки мертв. Эта мысль постоянно пульсировала в голове Ника, как заевшая виниловая пластинка. Оки мертв. Слова мало что значили.
На большой фотографии, установленной в передней части комнаты, Оки был запечатлен в боевой стойке с развернутыми плечами и поднятыми кулаками. Пот бусинками поблескивал на его волнистых волосах. Но особенно притягивало к себе выражение неподдельной радости в его глазах. Он словно говорил: «Я молод, я силен, я жив».
И вдруг до Ника дошло. Больше никогда он не сможет зайти в раздевалку «Скорпио» и увидеть там Оки, сидящего на скамейке, жующего лакрицу и читающего «Гавань страсти». Больше никогда ему не увидеть эту плавную грациозность, с которой Оки обычно наносил свой левый хук, и не почувствовать запах мускатного ореха, исходивший от него. Оки мертв. Несколько мгновений ощущение возникшей пустоты было настолько явным и осязаемым, что Нику даже стало трудно дышать.
Джей Си выдавил из себя несколько последних предложений, служба закончилась, и прощающиеся начали выстраиваться в очередь. Миа негромко извинилась и исчезла в дамской комнате. Ник оглянулся, ища взглядом Эша, но его не было. Он подумал, что надо будет обязательно позвонить ему позже. Он хотел взять Эша с собой на встречу с Джей Си. На этой встрече должно было решиться, состоится ли поединок Ника.
— Я буду говорить прямо, Ник, — голос Джей Си звучал сурово, — ты не травмирован. Весовой контроль ты пройдешь. Это бой за южный региональный пояс. Если ты сейчас соскочишь, менеджерам вряд ли удастся быстро найти для Бартона подходящего соперника. У них уйдет неделя, никак не меньше. К тому же уже продано довольно много билетов. Сказать честно, тебе вряд ли скоро представится еще один такой удобный случай побороться за титул.
— Я знаю. — Ник согласно кивнул.
— Но в общем, не про то речь. Ты должен выйти на бой собранным, сосредоточенным. Если смерть Оки повлияла на тебя в этом плане, спутала что-то в твоей голове, то не делай этого, дружище. Это поединок в десять раундов. Потеряешь концентрацию на секунду, и Бартон вышибет тебе мозги. Он очень агрессивный, шельмец.
Ник снова кивнул.
