Она хотела было еще что-то спросить, когда к ним подбежал лохматый мальчуган, явно брат, и схватил ее за рукав:
— Джина, ну пошли. Мама там с ума сходит.
Парень за стойкой хлопнул ее по другому рукаву:
— Поздравляю с победой.
Он вручил ей аквариум, но уже не пустой, а с водой и крошечной золотой рыбкой.
— Сейчас, Томми, еще минутку, — шепнула ему Джина.
Она взяла аквариум с рыбкой и вручила его Вольте.
Растерявшись, он взял его, но тут же попытался вернуть ей:
— Ну что вы. Это ваша награда. Вы ее выиграли.
Она спрятала руки за спину:
— Но вы посоветовали мне, как. К тому же мне она не нужна. Я не хотела выиграть рыбку. Я хотела только попасть.
— Вот как, — проговорил Вольта. — Я-то думал, вы хотите рыбку.
— Нет. Мама говорит, что живое существо — это слишком большая ответственность. Ох, мне надо идти.
И они с братом исчезли за игровыми автоматами.
Вольта остался стоять с аквариумом в руках. Взглянув на золотую рыбку, Вольта внезапно и ясно почувствовал, что Дэниелу открывается дверь. «Черт», — быстро проговорил Вольта. И, вспомнив, что он уже взрослый, повторил медленно и тоскливо: «Чче-е-ерт…»
Дэниел остановился у пиццерии «Ушастый кролик» на окраине Рено. «Катласс» не закрывался, так что он взял Алмаз, деньги и узелок с собой. Открыв дверь в пиццерию, он увидел за стойкой здорового кролика. Когда глаза привыкли к искусственному освещению, кролик оказался худым долговязым подростком с узким лицом, на котором едва начали пробиваться усы. На голове у мальчишки были длинные кроличьи уши, на нем самом — светло-серый костюм из такой же блестящей ворсистой серой ткани. У ребят с кухни тоже были кроличьи уши и мохнатые костюмы. Или униформа, насмешливо подумал Дэниел, или на всех троих шьет один и тот же портной, и вкус у него занятный.
В пиццерии было два ряда длинных столов со скамейками, вдоль ближайшей стены стояла пара телефонных будок, у дальней, в нише — пара игровых автоматов, автомат для пинбола и механический пони. Внутри было тепло и шумно, с кухни неслись ароматы теста, чеснока и помидоров. Дэниел подошел к прилавку.
— Добрый вечер.
Кролик взял свой блокнот:
— Будете что-нибудь заказывать?
Дэниел подумал, что к существу с такими ушами и обратиться надо соответственно, поэтому сказал:
— Разум есть пицца сердца.
Мальчишка наморщил нос точь-в-точь как кролик, почуявший опасность:
— Извините? Не понял.
Он робко взглянул на Дэниела и тут же уткнулся взглядом в блокнот для заказов.
— Да нет, это вы извините, — сказал Дэниел, — что-то у меня с дороги язык не шевелится. Я сказал, разве что пиццу с перцем.
— Маленькую, среднюю?
— Среднюю.
— А что будете пить?
Дэниел глянул меню:
— Возьму галлон пива.
— Всего получается девять девяносто пять.
Дэниел опустил сумку и порылся в нагрудном кармане. Достав стодолларовую купюру, он сказал мальчишке:
— Сдачи не надо.
Мальчишка посмотрел на купюру, потом снова на Дэниела:
— Это сто долларов, сэр. Вы заказали на девять девяносто пять.
— Точно, — подтвердил Дэниел. — То есть если я посчитал правильно, девяносто долларов и пять центов останется тебе на чай. Так?
Мальчишка помотал головой, уши закачались в разные стороны:
— Обалдеть. Я здесь за неделю столько не зарабатываю.
— Да ладно, — махнул рукой Дэниел, — я могу себе это позволить. К тому же отвагу надо поощрять.
— Отвагу?
— Я хочу сказать, не всякий осмелится надеть кроличью униформу.
Мальчишка поморщился:
— Не напоминайте. Сам-то я себя не вижу, забываю, пока кто-нибудь не напомнит. Это хозяин заставляет их носить. Если застукает без ушей — сразу вылетишь.
Дэниел не ответил. Он смотрел на мальчишкины уши.
— Вообще-то достает страшно, — продолжал тот. — Бывает, и девчонки из школы зайдут, представляете? А ты тут как полный идиот. Одна из них, Синди, до сих пор как где меня увидит, начинает хихикать.
— Женись на ней, — посоветовал Дэниел. — Будет верной женой.
— Да уж конечно, — саркастически согласился мальчишка, — пойдет она замуж за кролика! Начать с того, что я вовсе не Пол Ньюман.
— А ты скажи ей, что овладел девятью Тантрическими Кругами Тайного Знания.
Мальчишка прищурился:
— Если бы я хоть знал, что такое «тантрические». А то вдруг ей правда станет интересно? Спросит меня: «А что это за тантрические круги, Карл?» А я ей: «Да это, Синди, так… ну… в общем, фигня». Должен же я ей что-то ответить?
— Должен, факт, — подтвердил Дэниел.
— Так что именно?
— Это — секрет моего богатства, — подмигнул Дэниел. — К сожалению, раскрыть его я не могу, хотя никакой особой тайны тут нет. Впрочем, кое-что я тебе посоветую. Воспользуйся воображением. Вот примерно как я. Если и Синди им воспользуется, в первый Тантрический Круг вы вступите вместе.
Карл, сильно озадаченный, уставился на Дэниела. Дэниел был слегка разочарован, когда тот наконец сказал:
— Ну, спасибо за чаевые, сэр. Давайте налью вам пива, а пиццу принесу, как только будет готова. У вас номер девяносто три.
Дэниел подумал и разозлился — не столько на мальчишкину неблагодарность, сколько на его нежелание соображать:
— Ты как-нибудь определись: или будь по уши благодарен хозяину за то, что он делает из тебя идиота, или сними уже эти уши и предложи ему засунуть их себе в задницу. Играть под идиота надо со вкусом. А не нравится — лучше не берись. Тогда ни один хозяин мира не заставит тебя делать то, чего ты не хочешь. Каждый получает, что заслужил.
Карл как раз наполнял пивом кружку:
— Вы говорите, как учитель, — сказал он скучным голосом.
Дэниел на секунду задумался:
— Не думаю, что я знаю достаточно, чтобы быть учителем, а если чего и знаю, так вряд ли готов этому научить. Я просто верующий дурень, испытывающий свои чувства в Алмазном свете бытия.
— Да ну? — сказал мальчишка, ставя кружку на стойку. — Так вы из какой-то религиозной общины? С Востока?
Дэниел чувствовал, что мальчишке хочется поскорее от него избавиться, но тот явно не знал, что вопросы касательно религии располагают к продолжительной беседе. Дэниел пожалел его:
— Нет, никакой восточной мистики. Я дзюдо-христианин. И весьма фанатичный, — он скорчил самую страшную гримасу, на какую был способен.
